Бенедиту Барбоза - Роковое наследство
— Я лучше все оставлю вам, тем, кто работал со мной бок о бок на фермах и кофейных плантациях! — в запальчивости заявил Жеремиас. — Думаю, что ты, Олигариу, заслуживаешь этого гораздо больше, нежели сын моего кровного врага.
— Мне ничего не надо, — смутился Олегариу. — Живи еще сто лет и не думай о завещании.
— Нет, я не могу допустить, чтоб все, нажитое в таких трудах, пошло прахом, — возразил Бердинацци. — Надо подумать над уставом специального фонда, из которого будут выплачиваться пособия моим бывшим сотрудникам. Разумеется, после того, как я… уйду. Фаусту, займись этим, подготовь нужный документ. Но и поиски моей племянницы не прекращай!
— Боюсь, что ее нет в живых, печально молвил Олегариу. — Иначе она бы давно сама объявилась. Ведь у нее нет родителей, стало быть, надо искать помощи у родного дяди.
— Все так, — согласился Жеремиас, — только я был несправедлив к моему брату, обидел его. Девочка могла знать об этом… Так что я сам должен отыскать ее! С твоей помощью, Фаусту.
— Да-да, конечно, — ответил тот.
Однако многомесячные поиски племянницы не увенчались успехом, и Жеремиас Бердинацци сообщил уже большому числу служащих о своем посмертном фонде.
— Напрасно ты это сделал, — с досадой заметил Олегариу. — Преждевременно. Теперь каждый только и будет считать, сколько ему перепадет хозяйского добра.
— Ты хотел сказать: все станут мечтать, чтобы я поскорее умер?
— Ну, не совсем так, а все же…
— Нет, дорогой Олегариу, я не доставлю им такого удовольствия! Доктор, делавший мне операцию, обещал, что еще лет десять мое сердце будет работать без перебоев.
— Дай-то Бог! — улыбнулся Олегариу.
Служащие Бердинацци, действительно, с нескрываемым интересом обсуждали устав грядущего фонда, но их надежды рухнули в одночасье, когда в дом Жеремиаса прибыла незнакомка, представившаяся дочерью покойного Джакомо.
Жеремиас встретил девушку с недоверием и мягко отстранил ее, когда она попыталась по-родственному обнять его.
— Подожди, давай сначала поговорим. Я должен убедиться, что ты — моя племянница.
— Вы мне не верите? — растерянно произнесла девушка. — Я могу показать документы. Меня зовут Мариеты Бердинацци. Как бабушку. А мой отец — Джакомо Гильерме Бердинацци, ваш родной брат.
— Ты не волнуйся, — уже более приветливо сказал Жеремиас. — Не обижайся на меня, пожалуйста. Все так неожиданно.
— Да, я понимаю, — пробормотала Мариета.
— А скажи, почему ты не давала о себе знать столько лет и вдруг решилась приехать?
— Я только недавно прочитала о вас в журнале по животноводству. И вспомнила, как папа говорил, что у него был брат Жеремиас.
При воспоминании об отце глаза Мариеты увлажнились, и Жеремиас, пожалев ее, прекратил свой допрос.
— Жудити, покажи Мариете ее комнату, — обратился он к женщине, которая уже много лет служила здесь экономкой.
Проводив гостью в отведенную ей спальню, Жудити вновь вернулась в кабинет Жеремиаса, чтобы высказать свое мнение:
— Вы, конечно, вольны поступать, как считаете нужным, но чутье подсказывает мне, что она самозванка.
— Да? — всерьез отнесся к ее словам Жеремиас. — И что тебя в ней насторожило?
— Не знаю. Не могу сейчас определить. Просто чувствую, что она притворяется.
— Ну, это не довод, — разочарованно молвил Жеремиас. — Уверен, Мариета никому тут не нравится, потому что все уже привыкли к мысли о наследстве.
— И это вы говорите мне?! — возмутилась Жудити. — Я высказала вам свои опасения как другу, а вы!.. Да поступайте как угодно. Мне дела нет до вашего наследства!
Она резко повернулась, намереваясь уйти, но Жеремиас остановил ее:
— Не сердись, я не хотел тебя обидеть. Ты же знаешь, что твое мнение для меня — не пустой звук. Пригласи Фаусту, пусть проверит ее документы на подлинность.
Олегариу, пришедший вместе с Фаусту, тоже счел необходимым предостеречь Жеремиаса от ошибки:
— Ты только не спеши составлять завещание. Присмотрись как следует к этой племяннице. Если она аферистка, то наверняка ее поддельную метрику не отличишь от поддельной. Тут нужна какая-то особая проверка.
— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался Фаусту.
— Пока не знаю, — ответил Олегариу. — Но подумаю.
— А я знаю, что надо делать! — твердо произнес Фаусту. — Возьму ее свидетельство о рождении, если вы, конечно, не будете возражать, и поеду в тот город, где оно было выдано. Только так мы сможем установить, подлинник это или подделка.
— Ты прав, — согласился Жеремиас. — Но как ей об этом сказать, чтоб не обиделась? Вдруг она и вправду моя племянница?
— Позвольте мне поговорить с нею как вашему адвокату, — вызвался Фаусту. — Я объясню ей все деликатно.
— В этом нет нужды, — сказала, входя в кабинет Мариета. — Я случайно услышала, о чем идет речь, и сейчас принесу документ. Но прежде хочу сказать, что приехала сюда не за деньгами и даже не знала, насколько мой дядя богат!
Бруну не зря опасался, что может не застать на своей ферме Луану: девушка и в самом деле намеревалась оттуда уйти, когда нечаянно стала свидетельницей ссоры между Зе и Донаной.
— Я никогда не просила к себе в помощники! — горячилась Донана. — И ты вовсе не обо мне думал, когда привез ее сюда.
— Ее привез не я, а сеньор Бруну. Ты же сама видела, — с досадой отвечал Зе.
— Что из того? — не унималась Донана. — Ты где-то присмотрел эту красотку и уговорил хозяина взять ее к нам.
— А тебе не приходило в голову, что это хозяин ее присмотрел? Для себя! — услышала Луана и почувствовала, как жаром запылали ее щеки.
— Сеньор Бруну — серьезный человек! — решительно вступилась за хозяина Донана. — Он никогда не волочился за женщинами. В отличии от тебя!
В тот же день Луана объявила, что уходит. Но Донана и Зе стали умолять ее не делать этого:
— Хозяин на нас рассердится. Подумает, что мы тебя обидели. Не уходи, пожалуйста. Здесь ты ни в чем не будешь нуждаться.
Они говорили так искренне, что Луана не смогла доставить им неприятности. Да и уходить ей, в общем, было некуда.
— По-моему она — порядочная девушка, — заключила после этого разговора Донана. — А ты на нее наговариваешь всякие гадости.
— Ничего такого я про нее не говорил! — обиделся Зе. — Просто мне показалось, что наш хозяин к ней неравнодушен.
Донана и на сей раз не поверила мужу, но слишком скорое возвращение Бруну заставило ее внимательней отнестись к словам Зе.
Луана же, услышав, что прилетел хозяин, забилась в уголок на кухне и не хотела оттуда выходить.
