Вера и Марина Воробей - Останься со мной!

– Он сам на себе этот крест поставил. – Черепашка подперла щеку рукой. – Слушай, а ты могла бы сходить со мной к Жене в больницу?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Лу потребовалось какое-то время, чтобы его осмыслить.

– Новый поворот сюжета? – бросила она на подругу быстрый взгляд.

– Да какого там сюжета?! Понимаешь, я должна ему все объяснить, иначе только об этом и буду думать. Я же себя знаю, – печально покачала головой Черепашка. – Просто мне необходима поддержка близкого человека. А ближе тебя у меня никого нет… Не стану же я просить об этом маму!

– Кстати, Лелик в курсе твоих сегодняшних похождений? – спросила Лу.

Елену Юрьевну, Люсину маму, подруги называли между собой Леликом, потому что так звали ее все друзья и сослуживцы.

– Нет, – ответила Люся. – Когда позвонил Александр Торопцев, мамы уже дома не было, а вернется она не раньше десяти.

– Понятно. Ну, и когда же ты собираешься навестить своего подопечного?

Почему-то Люсю покоробило это пренебрежительное словечко, которым Лу окрестила Женю, но она решила не подавать вида.

– Чем раньше, тем лучше.

– Давай завтра, после школы, – предложила Лу.

– Не получится. У меня в три съемка.

– Ну, не сегодня же?! – Лу вперила в подругу немигающий взгляд больших черных глаз. – Уже часов пять, наверное…

– Если бы я знала, в какую больницу его положили, то пошла бы немедленно, – призналась Черепашка и, вздохнув, добавила: – Ты бы видела его глаза, Лу… Боюсь, что я сегодня не смогу заснуть.

– Нельзя быть такой впечатлительной, – с укоризной заметила Лу и, неожиданно сменив тон, вдруг выдала: – Иди звони! Но учти: в восемь часов у меня свидание.

На этот раз Черепашке повезло – Женина мама оказалась дома. Как и предполагала Люся, она ходила навещать сына. Женщина, имени которой Черепашка, к сожалению, не вспомнила, охотно сообщила номер больницы и Жениной палаты и даже объяснила, как туда добраться.

– Ну, как он там? – дрогнувшим голосом спросила Люся.

– Да ничего, – отозвалась Женина мама. – Я думала, будет хуже. Честно говоря, даже страшно было идти. Он сам позвонил, попросил, чтобы я принесла гитару. Палата у него чистенькая, уютная, – продолжала делиться новостями женщина. – Одноместная, представляешь? Только вот… – Она запнулась, немного помолчала и проговорила со вздохом: – До праздников-то тут всего ничего осталось… Навряд ли его выпишут. А Новый год в больнице не очень-то весело встречать, сама понимаешь…

– Да уж, – согласилась Люся. – Простите, пожалуйста, а как вас зовут? Ведь мы там, на улице, кажется, не успели познакомиться?

– Татьяна Сергеевна, – ответила женщина.

– А я – Люся. Черепашка – это вроде клички, – смущенно пояснила она.

– Люсенька, а когда ты хочешь к Жене пойти? – заволновалась вдруг Татьяна Сергеевна.

– Вообще-то сегодня собиралась, а что?

– А ты была уже у Маши? – вопросом на вопрос ответила Женина мама.

– Была.

– А она к Женьке не собиралась, не знаешь? – В голосе женщины чувствовалось беспокойство.

– Не знаю. – Напоминание о Маше было Черепашке неприятно. – Со мной, во всяком случае, она своими планами не поделилась.

– А как ты думаешь, Люсенька, если я ее попрошу, она согласится встретить Новый год с Женькой?

– Татьяна Сергеевна, я Машу совсем не знаю… Но мне показалось…

– Что? Что тебе показалось? – нетерпеливо перебила ее Татьяна Сергеевна.

– Что она относится к Жене… не так, как он к ней, – постаралась помягче выразиться Черепашка.

– Я это тоже заметила, – вздохнула Татьяна Сергеевна. – Маша Женьку не любит, – с горечью добавила она. – Ну ладно, не буду тебя задерживать… – спохватилась вдруг женщина, – а то в больницу не успеешь… Поезжай.

– Только я вдвоем с подругой, ничего? – спросила Люся.

– Даже лучше, – обрадовалась Женина мама. – А то он лежит там такой одинокий, грустный… А в компании, глядишь, и развеется немного.

– Я вам позвоню вечером, – пообещала Люся и повесила трубку.

9

Впервые за целый год работы на телевидении Люся воспользовалась своим «служебным положением». Дело в том, что в отделение реабилитации, в которое положили Женю, посетителей пускали до шести часов. И хотя они с Лу опоздали на каких-то пять минут, строгая медсестра ни в какую не хотела пропускать к больному двух симпатичных девушек. Вот тогда-то Черепашка и достала свой пропуск в «Останкино».

– Я здесь по заданию редакции, – не моргнув глазом, соврала она. – Дело в том, что Женя Кочевник (фамилию Люся предусмотрительно узнала у Татьяны Сергеевны) должен был принять участие в завтрашней съемке программы «Уроки рока», а поскольку он неожиданно попал в больницу, мне поручили взять у него интервью.

И это довольно путаное объяснение вполне удовлетворило медсестру.

– Так он что, знаменитость, получается? – сосредоточенно сдвинула она брови. – Ну, если на телевидении выступает…

– Пока еще не совсем, – опустила глаза Черепашка. – Но в будущем, думаю… – Она запнулась и перевела дыхание. Люся вообще не умела врать и старалась никогда не делать этого.

– Кажется, я тебя где-то видела, – наморщила лоб медсестра.

И тут на помощь пришла Лу:

– По телевизору. Это Людмила Черепахина, или ви-джей Черепашка, – ведущая программы «Уроки рока».

– Ну ладно, – удовлетворенно улыбнулась медсестра. – Раз такое дело, проходите. Только недолго! Полчаса хватит?

– Конечно, – обрадовалась Люся и потянула за рукав Лу. – Спасибо большое! – уже на ходу крикнула она медсестре.

– Ну, ты даешь! – шепнула Лу Черепашке, едва они отошли от медсестринского поста. – Лихо выкрутилась!

Женина палата оказалась в самом конце коридора. Приблизившись к двери, подруги услышали перебор гитарных струн.

– Подожди! – задержала Черепашка руку Лу и приникла к двери.

Подруга посмотрела на нее с удивлением.

– Подслушивать некрасиво, – прошелестела она прямо над Люсиным ухом.

– Тихо! – взмолилась Черепашка и застыла, прислушиваясь.

Прозвучало вступление, и Женя негромко запел:

Все тише и тише шаги за спиной,Как отзвучавшие ноты,Я прошепчу: «Останься со мной!Останься со мной!» Но ты…Уже далеко…

Песня была мелодичной и печальной, а Женин голос – мягким и чуть-чуть хрипловатым. Он повторил последнюю строчку, а затем, ударив по струнам с неожиданной силой, запел тонким фальцетом. Ритм мелодии ускорился и стал значительно жестче. Люся поняла, сейчас Женя сдерживает себя, чтобы не сойти на крик. Все-таки это больничная палата, а не какой-нибудь рок-клуб! И еще Черепашка поняла, а вернее, почувствовала: песня, которую она слышала, рождалась именно сейчас, в эту самую минуту.