Светлана Бестужева-Лада - Амнезия, или стерва на договоре
Я успела включить компьютер, когда в кабинет заглянул Мими собственной персоной.
— А, Стелла Андреевна, хорошо, что вы уже на месте. Зайдите ко мне.
Интересно, что могло случиться со вчерашнего вечера? Мими вызывает к себе только в чрезвычайных обстоятельствах, обычно все вопросы решаются в рабочем порядке или на еженедельной планерке.
В кабинете шефа как всегда настежь открыто окно, хотя погода еще не совсем весенняя. Но сам Мими холода не замечает принципиально: ни разу не видела, чтобы на нем был надет свитер или джемпер. Даже пиджак обычно висит на спинке кресла и надевается в исключительных случаях, к которым мое появление в его кабинете никак не относится.
— Присаживайтесь, Стелла Андреевна. Разговор не на пару минут.
— Можно я куртку принесу? — осведомилась я.
— Зачем?
— А холодно.
Мими сделал недовольную гримасу, но окошко все же затворил. По-моему, такое исключение он делает только мне: остальные выскакивают из кабинета посиневшие и долго отогреваются чаем или кофе. Неужели боятся сказать, что замерзают?
— Вот какое дело, Стелла Андреевна, — начал он, усаживаясь в свое кресло. — Сначала у меня вопрос, чисто личный. Как вы планируете провести праздники?
— Майские? — с некоторым недоумением уточнила я.
Недоумевала же потому, что до этого светлого периода, во-первых, еще почти два месяца, а во-вторых, я эти праздники вот уже лет пять традиционно провожу в какой-нибудь командировке. Терпеть не могу собственный день рождения, предпочитаю про него забыть и просто посмотреть какие-то новые места. В общем, просто уехать из Москвы и не выслушивать дежурные поздравления. Обо всем этом моему начальству прекрасно известно.
— Нет, не майские. Пасхальные.
Тут я вообще растерялась. Пасха всегда приходится на воскресенье, на пасхальной неделе у нас вроде бы официальных каникул пока еще нет. В церковь я не собиралась, не люблю толпу, а без нее у нас ни одно мало-мальски важное мероприятие не обходится. Гостей к себе не звала, самой куда-то идти — намерения не было. Планировала выспаться, это да. Но и только.
— А в чем дело, Михаил Михайлович?
— А в том, что ваша драгоценная Ксюша отказалась ехать в командировку.
— Как отказалась?
— Как-как… Наотрез. Она, видите ли, не может проводить главный христианский праздник в мусульманской стране.
— А о чем она раньше думала? Командировка-то в Турцию еще с прошлого года запланирована.
— В прошлом году она еще была атеисткой, полагаю.
Мими даже не пытался скрыть сарказм. И я его понимала. Ксюша, то есть Ксения, одна из моих непосредственных подчиненных, была молодой и крайне энергичной девицей, работала у нас полтора года, зарекомендовала себя отлично. Какая муха ее укусила?
— Я с ней поговорю, — предложила я.
— Попробуйте. Но имейте в виду: либо она едет в эту командировку, либо я ее увольняю. Причем немедленно.
— А в Турцию поеду я?
— Стелла Андреевна! На кого еще в этой конторе я могу положиться?
— Думаю, на большинство сотрудников, — вздохнула я, поднимаясь с кресла. — На всякий случай, когда нужно ехать? И на какой срок?
— Завтра. На пять дней. Там предполагается большой контракт с пятизвездным отелем. Нужно все посмотреть, обсудить и так далее… Ну, вы же прекрасно знаете специфику.
Специфику я знала, так что примерно представляла себе, как пройдут ближайшие дни, если мне не удастся привести Ксению в чувство. Одновременно я очень четко представляла себе очередное объяснение с Сержиком, который практически уговорил меня поехать на Пасху к каким-то его друзьям в Подмосковье. Шашлыки, баня, песни под гитару… Петь под гитару мне хотелось еще меньше, чем лететь в Турцию.
Я вернулась в свой кабинет и попросила секретаршу вызвать ко мне Ксению. Не хотелось идти в общий зал менеджеров и устраивать выволочку подчиненной на глазах у всех. Особой любовью в коллективе я не пользовалась, меня уважали, но — не любили. Наверняка и кличку какую-нибудь давно уже дали, типа «наша мымра», как в классической, советской еще комедии. Хотя, видит Бог, на мымру я никак не тянула.
Не тянула я и на ту красотку, которая появилась передо мной через несколько минут. Ксения вполне могла работать фотомоделью, в крайнем случае рекламировать по телевидению шампунь, зубную пасту или интимные дамские штучки. Пышные кудри до лопаток, эталонная фигура, белозубая улыбка… Впрочем, сейчас она не улыбалась: идеально выщипанные брови были сведены по принципу «я такая грозная»…
— Что происходит, Ксения? — осведомилась я, начисто проигнорировав ее мимические упражнения. — Почему вы отказываетесь ехать в командировку?
— На Пасху в языческую страну?!! — страшно изумилась она.
— Вы работаете в туристическом агентстве или в христианской миссии?
— Я православная! — заявила Ксения, усаживаясь напротив меня и закидывая одну безупречно длинную ногу на другую.
— Рада за вас. В наше время молодые люди редко задумываются о своей конфессиональной принадлежности.
— Чего? — растерялась моя собеседница.
Модельная красотка на секунду уступила место смазливой девице из Талдомского, кажется, района Подмосковья. Даже носом шмыгнула, как в недавнем босоногом детстве. Да, можно вывезти девушку из деревни, но деревню из девушки не выведешь. Не мной первой подмечено, кстати.
— Попытайтесь понять ситуацию. Вы можете отказаться от командировки только по очень уважительной причине. Церковные праздники таковой не являются.
— А если я не поеду?
— Тогда придется писать заявление об уходе. Это — в лучшем случае.
— А в худшем.
— А в худшем вас уволят за нарушение трудовой дисциплины. Вот вам три варианта, выбирайте.
— Три?
— Именно, — кивнула я. — Командировка, заявление по собственному желанию или увольнение.
— Но Стелла Андреевна, я не могу ехать!
— Почему?
— Ну-у, потому… потому что мой жених… Мы хотели…
— Ксения, желание вашего жениха — его личное дело. Даже если бы он был вашим мужем…
— Если я уеду, он на мне не женится! — выпалила Ксения.
«И всюду страсти роковые, и от судеб спасенья нет…»
— А если вы не поедете, вас уволят, — сообщила я будничным тоном.
Ксения разрыдалась. С ее стороны это была тактическая ошибка: ненавижу женские слезы. Сама никогда не плачу, и не понимаю, почему нужно рыдать, вместо того чтобы трезво оценить ситуацию и принять правильное решение. Теперь придется ждать, пока она успокоится. Или — не успокоится: судя по всему, плакать девушка решила долго и со вкусом.