Клэр Бакстер - Костер любви
Она заслужила большего, чем этот небрежный треп ни о чем. Люк заметил, как обида вспыхнула в темных глазах Делии, когда он сказал, что не хочет обсуждать свой неудачный брак. Он должен был дать понять, что по достоинству оценил ее дружбу. Видит Бог, он постарается возместить те годы, что они провели порознь.
Делия просматривала подборку газет, оставленных Бонни на ее столе. Теперь, когда кризис еще углубился, поступили запросы и от внештатных корреспондентов. Она должна быстро ответить, иначе не успеет к срокам. Делия разговаривала по телефону, когда Бонни внесла в офис огромную корзину цветов.
Быстро закончив разговор, Делия повесила трубку и спросила:
— Что происходит? У тебя на них аллергия?
— Аллергия? Разумеется, нет. Это герберы?
— Да. — Делия нахмурилась. — Почему ты принесла их сюда?
— Да потому что они для тебя, — сказала Бонни. — А вот и открытка. — Она просунула руку в глубь букета и извлекла карточку.
Делия в недоумении посмотрела на маленький белый конверт, затем открыла его. Неужели это благодарность Тома Дермонта за проделанную работу? Но пока еще рано говорить «спасибо». Им еще много предстоит сделать, чтобы его компания преодолела кризис. Кроме того, такая галантность ему не свойственна.
Ей пришлось прочитать открытку три раза, прежде чем до нее дошел смысл написанного.
От Люка. С извинениями.
Как будто ему есть за что извиняться!
Не было необходимости присылать охапку цветов. Она и так знала, что он и не думал обидеть ее, случайно обронив фразу об алкоголе.
Она опять посмотрела на цветы. Похоже, он скупил все герберы в цветочном магазине. Делия улыбнулась Бонни, которая в ожидании застыла около двери.
— От друга, — объяснила она.
— Правда? — Бонни подняла брови. — А я надеялась, от тайного поклонника. — Она опять посмотрела на цветы. — Мне бы хотелось иметь такого друга.
Когда Бонни вышла, Делия снова посмотрела на открытку. Люк приглашал ее на ужин. Сегодня вечером. Она откинулась в кресле и долго смотрела на корзину с цветами: она будет замечательно смотреться на столе в гостиной и прекрасно гармонировать с цветовым решением комнаты. Зная Люка, она догадалась, что это не случайный выбор.
Она нахмурилась. Он, несомненно, был великолепным мужем для Ивонны. И тем не менее их брак распался. Почему?
Вопреки ее ожиданиям, он так и не захотел говорить об этом накануне вечером.
Делия прикусила губу. Что-то беспокоило его. Она знала Люка лучше, чем кто бы то ни было, — возможно, даже лучше, чем члены его семьи, и была уверена: он что-то недоговаривает. Но даже если бы она настаивала прошлым вечером, он все равно бы не открылся.
Если Люк все-таки соберется поговорить, то сам выберет для этого время. Ей нужно запастись терпением и ждать.
Она знала, что ей будет тяжело выслушать Люка. Делия прекрасно помнила, чего ей стоило познакомиться с Ивонной, а потом притворяться счастливой за молодоженов. Нестерпимая боль пронзала ее, когда она смотрела на них, на их прислонившиеся друг к другу головы, на счастливые улыбки.
Что могло произойти между ними? Делия твердо решила это выяснить.
В тот вечер Делия не знала, что ей надеть. Ведь у нее не было ни малейшего представления, куда они пойдут. Поэтому она выбрала легкое шифоновое платье, перехваченное на талии тоненьким ремешком, тщательно наложила макияж, вдела в уши серьги из свисающих жемчужин и побрызгалась любимыми духами.
В тот момент, когда она застегивала босоножки на высоких каблуках, раздался звонок.
Она распахнула дверь, и ее сердце пропустило удар. Потребовалось какое-то время, чтобы восстановить дыхание.
Люк в темно-синем костюме.
В белоснежной рубашке.
И галстуке.
С каждой встречей он выглядел все лучше.
— Вот это да! — только и смогла вымолвить она.
— Ты и сама неплохо выглядишь. — Он улыбнулся.
— Спасибо, я приму к сведению. А что же мне делать? Я не ожидала, что ты так вырядишься.
— Ты прекрасна.
Сердце Делии отбивало глухой ритм. Она напомнила себе, что комплимент относился только к одежде.
Она закрыла дверь, оперлась на предложенную им руку, и они направились к «саабу».
Люк галантно открыл перед нею дверцу машины, и Делия быстро уселась на предложенное место. Не стоит нервничать, внушала она себе, ожидая, пока он обойдет автомобиль и сядет за руль. Они всего лишь собираются вместе поужинать. Ничего более.
Люк привез ее в свой любимый ресторанчик. Они разговаривали, как будто никогда и не расставались. Не ощущалось никакого напряжения.
Разговор стал более личным, когда Люк рассказал ей о некоторых местах, которые он посетил как корреспондент. С напускным безразличием описал ей лишения и беды, коих был свидетелем. Делия поежилась. Но потом он начал перечислять смешные эпизоды, и она хохотала до слез. Приходилось даже прикладывать салфетку к глазам.
— Прекрати меня смешить, — взмолилась она наконец.
Он улыбнулся, и на его смуглом лице, около искрящихся юмором глаз, появились морщинки.
— Так здорово слышать твой смех. Ты всегда была моей любимой аудиторией.
— Неужели?
— Мне не нужно было объяснять своих шуток. — Он наполнил ее бокал. — Ты моментально схватывала их.
— Так же, как Лина.
— Да... Но она же моя сестра. Закончив смеяться, Лина всегда говорила мне, что я идиот.
Делия улыбнулась и сделала еще глоток вина.
— Ты действительно собираешься здесь обосноваться?
— Я подумываю об этом, но...
— Боишься потерять острые ощущения, не так ли?
— Острые ощущения... — Люк откинулся назад, зажав бокал между ладоней. После длительного молчания он глубоко вздохнул. — За долгие годы я достаточно получил острых ощущений.
— Тогда в чем проблема? Почему ты сомневаешься?
— Это из-за детей.
— Детей из приюта?
Он кивнул.
— Я особенно волнуюсь за одну девочку. Она была моей маленькой тенью. Ее имя Шарма.
Делия внимательно посмотрела на Люка и поймала себя на мысли, что любит его все сильнее и сильнее. Каждый час, проведенный с ним, только углубляет ее чувство. Как она переживет его отъезд?
Делия заставила себя успокоиться.
— Люк, — тихо произнесла она, — расскажи мне, что привело тебя в приют. Ты никогда не упоминал, почему начал там работать.
Он взглянул на нее, и она ожидала, что он опять отшутится и поведет беседу в своей обычной манере. Но на этот раз Люк был серьезен.
— Я приехал в Бхопал с очередным журналистским заданием. Минуло уже двадцать лет, но тысячи людей все еще не оправились от той трагедии.
