Ольга Агурбаш - Любовь без гарантий (сборник)
Лева же, со своей стороны, вел себя не совсем определенно. Он и не обрывал связь, время от времени напоминая о себе звонками, и в то же время будто бы и не боролся за свою любовь… Глупые какие-то слова: бороться за любовь. Детские, что ли, незрелые… Однако Нина почему-то думала именно так. Под «борьбой за любовь» она подразумевала конкретные действия. Причем такие, которые однозначно и, главное, эффективно привели бы к их с Левой соединению… Наверное, она все же лелеяла надежду на его развод и создание новой семьи, в которой муж – Лева, а жена она, Нина!
Но Лева страдать-то страдал, и мечтал, и томился, и ждал возвращения любимой, но без каких-либо кардинальных изменений в своей жизни.
В этот раз он позвонил, когда Нина заварила чай у себя на кухне и села в предвкушении сладкого ритуала. К чаю она открыла коробку любимых конфет, порезала лимон и даже зажгла свечи. Иногда под настроение она так делала. Ей нравилось неотрывно смотреть на пламя, отдаваясь потоку мыслей, расслабляясь, мечтая, вспоминая… В последнее время редко удавалось вот так, как сейчас, побыть одной. А выяснилось, что этого и не хватает, что ей почему-то необходим вечер в одиночестве при свечах… Она включила музыку и, услышав звонок, с досадой взяла трубку.
В трубке был Лева. Он сказал:
– Мне очень грустно. Я скучаю, Нина! Если бы ты только знала, как я скучаю по тебе…
Она ответила просто. Просто и коротко:
– Приезжай!
Таких вечеров, пожалуй, и не было в их совместной девятилетней жизни. Никаких разговоров, никаких выяснений отношений… Сплошные объятия, признания… Сплошной восторг, когда перемешаны вздохи, стоны, слезы, шепот, страстное дыхание, когда не кончаются силы, когда поцелуи длятся бесконечно, а прикосновения каждый раз зажигают желание с новой силой…
Горели свечи, играла музыка, остывал чай… Неоднократно звонил телефон – и ее домашний, и мобильный. Ни разу никто из них не отвлекся, не оторвался, не прервал любовный марафон…
Он уходил глубокой ночью. Стояли в коридоре, не в силах разомкнуть рук, объятые истомой, грустью, неутоленностью…
– Я не просто люблю тебя. Ты – кусок меня самого. Понимаешь?
Она молча кивала. Как можно это не понимать, когда и он тоже – часть ее. Не просто часть ее времени или отрезок жизни. Нет. Гораздо больше, глубже, серьезнее. Он – часть ее души, часть ее сердца, даже кажется уже, что и часть организма, настолько мощно он заполоняет ее внутреннее пространство. Как не понять?
Ее глаза медленно увлажняются, потом заполняются слезами. Она смотрит на него не моргая, и он, видя скатывающиеся по щекам слезы, бережно слизывает их и шепчет:
– Счастье… Ты – мое счастье…
Лева ушел, и Нина с ужасающей ясностью поняла: ничего не изменится. Ничего! Она обречена на вечную любовь к Леве. Любовь урывками, по расписанию, в свободное от его семьи время. Обречена… Нет, она, конечно, может прервать отношения. Естественно, ее никто не заставляет продолжать опостылевшую связь. Но в том-то и дело, что связь ей не то что не опостылела, наоборот, она будоражит, трогает, волнует. Ее продолжает тянуть, томить. Невзирая на новое чувство, на новую связь с другим мужчиной.
И опять она в который раз столкнулась с проблемой честности. Ведь обещала же Максу разобраться, ведь договорились же, что она определится в его отсутствие. Макс, понятное дело, подразумевал под этим определением отказ Нины от прежней жизни и полное переключение на него, Макса. Он-то ради Нины кардинально изменил свою жизнь и абсолютно пересмотрел свой образ существования. Притом сделал это осознанно и добровольно и поэтому вправе претендовать на ответную откровенность, открытость и честность с Нининой стороны. Ну вот, опять эта пресловутая честность. Нина опять погрузилась в ставшее уже привычным состояние смятения и сомнений. Вместо того, чтобы спокойно все проанализировать в одиночестве и принять взвешенное решение, она еще больше запуталась. Вместо того чтобы закрыть вопрос с Левой, она вновь возобновила с ним любовную связь. Причем на таком накале, на таком пике страсти, на таком высоком уровне, что непонятно, как теперь из всего этого выпутаться.
Лева названивал, объяснялся в нежных чувствах, настаивал чуть ли не на ежедневных встречах… Отказать она не могла… И хотя металась между двумя домами, и работала, и маму навещала, встречи с Левой были самыми главными событиями ее жизни… Лева был настолько растворен в нежности и страсти, что сжимал в своих объятиях так, что сомнений в искренности и силе его чувств у Нины не оставалось.
– Что мне делать? Лева, ну что мне делать с тобой? Со всей нашей непонятной жизнью? – Нина хваталась за голову.
– Как что? Только любить… – искренне отвечал Лева.
– Да? Любить? Так просто? И так сложно.
– Нин, ну чего тебе не хватает? Ну неужели тебя не устраивают наши отношения? Неужели тебе нужно что-то еще для счастья?
На этом вопросе Нина закрывала глаза, тяжело вздыхала и замолкала. Ответа у нее не было. Наверное, ей была нужна семья. Но Лева про совместную жизнь больше не заговаривал. Нина в нынешних условиях вполне могла бы создать семью с Максом. Но Лева явно выигрывал в негласном споре двух мужчин. И выигрывал именно по силе чувства, которое он вызывал у Нины. Не по каким-то человеческим характеристикам или мужским качествам, нет… Именно по тому, как Нина относилась к нему…
Можно, наверное, было бы решить вопрос и следующим образом: жить с Максом, продолжая встречаться с Левой. Но опять же Нину начинали мучить сомнения: а зачем тогда вообще нужна семья, если она заведомо не принесет счастья? А зачем связывать свою жизнь с одним человеком, если тянет к другому? Семья-то ей нужна с Левой и только с ним. Вот что окончательно выяснила для себя Нина.
Для нее оставалось загадкой Левино отношение к этому вопросу. Спрашивать его было бесполезно. За долгие годы столько уже было задано вопросов, столько разговоров переговорено, что лишний диалог вряд ли что-либо прояснил бы в их ситуации. Проще смириться: так – значит так. Устраивает? Продолжай отношения. Не устраивает? Хозяин – барин. Вот и весь расклад.
В таких расстроенных чувствах Нина встретила Макса из командировки. Правда, и в квартире порядок навела идеальный, и стол красивый накрыла. Но настроение было совсем не на подъеме. Скорее, наоборот, грустное, задумчивое, чуть подавленное. И улыбка при встрече получилась соответствующая…
Макс же, напротив, вернулся возбужденный. Летел к Нине, как на крыльях. Ее минорное настроение принял за грусть по случаю своего отсутствия, был несказанно рад встрече и делился впечатлениями эмоционально и бурно.
Кроме впечатлений привез массу сувениров. Причем все больше эротической направленности.
