Сандра Браун - Свадебный венок
– Давай-ка спать, – он потерся носом о ее ухо и мгновенно заснул.
Камилла же так и не смогла заснуть. Она прислушивалась к мерному дыханию спящего Зака, но сама была слишком возбуждена происшедшим, чтобы последовать его примеру. Его горячее дыхание приятно щекотало ее шею, рука по-хозяйски устроилась у нее на бедре. Камилла почти физически чувствовала, как невероятный покой, ощущение счастья окутывают ее. Казалось, будто сбылись все ее желания и мечты.
Несмотря на всю свою неопытность, Камилла обрадовалась тихим стонам удовольствия, сорвавшимся с губ Зака в решающий миг. Ему было хорошо с ней.
Однако вскоре мысли Камиллы приняли иное направление, привнося в ее состояние чувство тревоги. Интересно, а что сегодняшний вечер значил для Зака? Очередное любовное приключение? Судя по всему, он достаточно искушен в науке любви. Должно быть, завоевывает женщин десятками. Камилла вдруг осознала, что отдалась ему, даже не пытаясь сопротивляться. Сама, по доброй воле, упала в его объятия, в его постель! Она старалась припомнить все, что знала о нем. Ничего! Решительно ничего, кроме его имени и того, что у него есть богатый приятель, которому, собственно говоря, и принадлежит эта постель, в которую она так стремительно упала… Да и Зак не докучал ей вопросами о ее жизни. Видно, его это ничуть не интересовало! Он просто провел несколько занятных дней и одну ночь с девушкой, моложе его на десять лет, чья неопытность явно разжигала его, доставляя новые ощущения. При этой мысли Камилла ощутила себя грязной, поруганной и опустошенной. Да, спору нет, он обращался с ней нежно и ласково и казался вполне искренним, но теперь Камилла не сомневалась, что эта мнимая искренность – лишь часть хитроумного плана – добиться ее.
Но следующая мысль повергла Камиллу в еще больший ужас. Девушку бросило в дрожь. Беременность! О Боже! Она ведь не пила таблетки и вообще никак не предохранялась. И Зак тоже. А что, если она забеременеет от этого, можно сказать, почти незнакомого ей человека.
В ее горячечном мозгу вихрем проносились все новые и новые пугающие мысли, и каждая страшнее и нелепее предыдущей. Весь мир смешался в запутанный клубок, и Камилла уже не могла отличить правду от собственных бредовых домыслов.
Ее охватил почти животный страх, и она решила сбежать.
Осторожно высвободившись из теплых объятий Зака, она встала, стараясь не разбудить его. Ощупью отыскала на полу одежду и дрожащими руками кое-как натянула ее на себя. Крадучись, пробралась к двери и опрометью бросилась к своему корпусу, где тотчас же потребовала от сонного клерка выписать ей счет и немедленно вызвать машину до Солт-Лейк-Сити. Тот, в полном недоумении, пытался отговорить девушку от поездки в довольно сильную пургу, но она, пряча взгляд, отвечала, что, к сожалению, она вынуждена прервать свой отдых по непредвиденным, но очень срочным делам.
Ворвавшись в свою комнату, она торопливо распихала вещи по чемоданам и нацарапала записку подругам, чтобы они не беспокоились из-за ее внезапного отъезда. Пришлось соврать, что звонила мать и попросила ее срочно приехать домой, так как близкий друг семьи заболел и находится при смерти. Ей и самой эта ложь казалась слишком неуклюжей, но ее воспаленное сознание не могло придумать ничего более правдоподобного.
Она выехала ночью, не дожидаясь рассвета, и с первыми лучами солнца была уже в аэропорту, где немедленно купила билет на первый же рейс на восток с посадкой в Атланте.
Это было два года назад, в декабре, на заснеженных горных склонах Юта. Но и сейчас, в Натчезе, на Миссисипи, в середине сентября воспоминания о той ночи не давали Камилле покоя.
Теперь, перебирая в памяти события тех дней, она припомнила, как перед тем как выйти из комнаты, обернулась на пороге и бросила последний взгляд на постель, гда раскинулся спящий Зак. Простыня сползла с его мускулистого тела, волнистые волосы разметались по подушке, а от длинных ресниц на смуглых щеках пролегла подрагивающая тень. Какая-то смутная, тоскливая боль, отчаянная тоска едва не заставили ее переменить решение и остаться, но она справилась со своими чувствами.
И вот теперь ее снова снедала все та же старая боль.
3
К первому обеду, на который Камиллу пригласил вчера мистер Прескотт, она выбирала платье особенно тщательно. Собираясь в Натчез, она взяла с собой и белое летнее платье, хотя понимала, что до конца сезона успеет покрасоваться в нем всего один-два раза, а потом придется спрятать его до будущей весны. Но это платье было, пожалуй, самым любимым, а кроме того, как она втайне считала, особенно ей шло. Две широкие лямки перекрещивались на шее, оставляя спину полностью обнаженной, что позволяло продемонстрировать ровный золотистый загар. На груди тоже был глубокий вырез, а узкую талию схватывал зеленый шелковый пояс.
Надо сказать, что Камилле никогда не нравилась ее фигура, и девочкой она пролила немало слез в пору, когда все ее подружки, став девушками, приобрели пышные формы. У нее же грудь наметилась лишь к окончанию школы, а бедра так и остались узкими, словно у подростка. Зато сейчас ей люто завидовали многие ее сверстницы, которым после рождения ребенка, а то и двух, стало не под силу тягаться стройностью с девичьей фигуркой Камиллы.
Девушка брызнула духами из аэрозольного флакончика, наблюдая, как легкое ароматное облачко медленно оседает на вьющихся волосах, обрамляющих ее лицо и мягкой волной спадающих на плечи. Она решила оставить волосы распущенными в «художественном беспорядке». Она знала, что при такой жаре бесполезно их укладывать в прическу, так как она просуществует весьма недолго и неминуемо растреплется к концу вечера.
В последний раз бросив взгляд в зеркало, чтобы оценить результат своих стараний, она вдруг заметила в нем Зака, и сердце гулко застучало у нее в груди. Он тихо стоял за полуотворенной дверью. Камилле в голову не приходило, что кто-нибудь может зайти за ней, чтобы проводить в большой дом к обеду.
Заметив, что его присутствие обнаружено, Зак демонстративно постучал в дверь. Камилла покраснела, возмущенная подобной лицемерной выходкой Зака.
– Теперь уже мог бы войти и без стука. И давно ты там прячешься?
– Вполне достаточно, чтобы дать тебе основания для беспокойства. Не сомневайся, скучать мне тут не пришлось, – насмешливо улыбнулся он, и Камилла резко отвернулась к зеркалу, скрывая свое смущение. Она достала маленькие жемчужные сережки и стала их продевать в уши.
– Я готова, – наконец справившись с собой, пробормотала она и повернулась к Заку. Ну почему он всегда такой неотразимый? Светлый костюм чудесно оттенял темно-золотистый загар, а ярко-синяя рубашка гармонировала с глубокой синевой глаз. Ровные зубы ослепительно белели на смуглом, загорелом лице.
