Джуди Спенсер - Вожделение жизни
Глянув в зеркало, Бобби увидел, как Делия воздела свои белые руки и стянула через голову лифчик. Голая, она подошла к нему сзади, лизнула языком его ухо, прижалась к нему и прошептала:
— Ну же!
Лаурин не могла поверить, что отец приведет на их обед, который он устраивал ежемесячно, свою любовницу. Лаурин всегда считала, что у нее с отцом особые отношения, не такие, как у ее подруг с их отцами, разведенными с матерями. Но вот она сидит здесь, в одном из своих любимых с детства ресторане "Серенджити", и не получает никакого удовольствия от шоколада, и все из-за этой красивой женщины с высоким голосом.
Ни Бобби, ни Лаурин не слушали ее реплик. Она добрых минут пять пинала под столом Бобби ногами, но он никак не переходил к разговору о женитьбе.
— Мне, ребята, — говорил он, — так вас не хватало во время весенних тренировок. Помнишь, как мы ездили в Диснейленд и Буш Гарденс?
Делия сменила тактику. Пока Бобби и Лаурин путешествовали в своих воспоминаниях, она запустила свои пальцы в собственное маленькое путешествие. Она просунула под столом руку и положила ее на бедро Бобби, а потом стала продвигать ее выше.
— Ладно, — сказал Бобби сдавленным голосом, — мне нужно кое-что тебе сказать.
— Да, папа?
— Делия и я… ну, мы… мы… — Бобби посмотрел в глаза Лаурин и запнулся.
— Мы собираемся пожениться, — объявила Делия. Она не собиралась сидеть здесь весь вечер. Заметив, как потрясло Лаурин это заявление, Бобби заторопился:
— Конечно, не сейчас. Я просто хотел, чтобы ты познакомилась с Делией. Я хочу, чтобы мы втроем поехали куда-нибудь вместе.
— Я не хочу никуда ехать, — сказала Лаурин, и слеза капнула на ее нетронутый гамбургер.
— Не надо так реагировать, дорогая. Когда ты так говоришь, я чувствую себя ужасно.
— Извините меня, — сказала Лаурин и побежала в дамский туалет.
Она плакала, прижавшись лицом к холодному зеркалу, когда услышала, как отворилась дверь туалета.
— Ладно, Лаурин, — услышала она голос Делии, в котором звучала угроза, — давай покончим с этим — здесь и сейчас.
Гнев Лаурин вырвался наружу.
— Вы ведь не собираетесь на самом деле выходить замуж за моего папу? Я понимаю, что вам нужно. Его деньги.
— Утихомирься, — раздраженно сказала Делия. — Во-первых, я сама зарабатываю неплохо. Запомни это. И не я охотилась за твоим папочкой, а он за мной, но теперь, когда он заполучил меня, баланс сил изменился. И не обманывай себя. Что бы ни произошло между мной и твоим отцом, к твоей матери он не вернется. Ему только кажется, что он этого хочет.
— Вы его не любите.
— Он мне нравится. Лично я думаю, что для того, чтобы возникла любовь, требуется двадцать, а то и тридцать лет.
— К тому времени он может умереть.
— Жизнь сопряжена с риском, Лаурин. Твой отец человек старомодный. Он нуждается в ком-то, кто будет присматривать за ним.
— Моя мама прекрасно с этим справлялась.
— Имей в виду следующее, — продолжала манекенщица. — Что мы выиграем, если будем ссориться? Мы можем вести себя прилично. Я не буду стоять между тобой и твоим отцом, если и ты сделаешь то же самое. Ты ведь представляешь, насколько опасно, когда вторая жена не любит свою падчерицу?
— Опасно?
— Конечно! Ты понимаешь меня, Лаурин? 41 в таких делах мастерица. У моей матери было трое мужей, не считая моего отца. От первого я получила бриллиантовое колье, от второго "Мазерати", а от последнего ее мужа я избавилась. Так что будет, Лаурин? Война или мир.
— Я вот думаю, какие опасности могут возникнуть, когда падчерица не любит мачеху? Что-то подсказывает мне, что я имею большее влияние на отца, чем вы. Если я захочу, я могу избавиться от вас.
— Это возможно, — заметила Делия, — но это вовсе не приведет к тому, что твои родители сойдутся. Более того, это испортит твои отношения с отцом. Слушай меня, Лаурин. Я знаю, о чем говорю. Я умная женщина и могу сделать подлость, а ты нет. Я это вижу по твоим глазам. Я всегда выйду победительницей, потому что ты сражаешься честно, а я нет. Сейчас я не испытываю ненависти к тебе, хотя могу предположить, что очень быстро возненавижу тебя, если ты встанешь на моем пути. Почему бы тебе не выбрать лучший выход из этой двусмысленной ситуации? Я уважаю твою интеллигентность. Я уверена, что если мы приложим хотя бы небольшие усилия, мы можем выработать некое подобие мирного сосуществования.
Лаурин подозревала, что сейчас самый подходящий момент, чтобы бросить ей в лицо кое-какие слова, вроде тех, которые предлагала Тини, но не могла. Вероятно, это был результат подавленности или хорошего воспитания, а, может быть, просто страха. У Лаурин было твердое убеждение, что Делия минует этап, когда вцепляются в волосы, а сразу перейдет к вырыванию серег. Мудрый советчик, сидевший у Лаурин в голове, подсказал ей выход.
— Мне нужно все обдумать, — сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал натурально. — Трудно сразу во всем разобраться.
— Я знала, что ты разумная девушка, — сказала Делия со снисходительной улыбкой. — Я хочу сказать тебе еще одно, чтобы ты успокоилась на будущее. Не делай такой ошибки и не считай меня ответственной за то, что твои родители расстались. Это случилось до того, как я появилась на горизонте у твоего отца. Воспринимай своих родителей такими, какие они есть. Это убережет тебя в будущем от головной боли.
— Спасибо. Я подумаю над тем, что вы сказали.
— Вот и хорошо.
— Нам надо возвращаться, — сказала Лаурин. — А то папа будет волноваться, куда мы запропастились.
Она открыла дверь и пропустила вперед Делию.
"О, Боже, — вдруг подумала Лаурин, — как я расскажу обо всем этом Джилли?"
7
Джилли и Кэтрин вышли после окончания оперы на Линкольн Сентр Плас и расположились за столиком кафе на свежем воздухе, взяв по бокалу шампанского.
— Люблю я Линкольн Сентр, — сказала Джилли. — Иногда мне хочется прийти сюда, посидеть у фонтана, выпить содовой. Просто ощутить себя частью этого, но я никогда не чувствую себя так, как хотелось бы. В глубине души я все равно чувствую себя глупой провинциальной девчонкой из северной части штата Нью-Йорк, у которой нет ничего, кроме хорошей фигуры. Кэт, ну почему это должен быть Кингз Ривер? Почему я должна возвращаться туда, чтобы играть в этой глупой пьесе.
— Потому что так все сложилось. Автор пьесы Салли Хейс живет в Кингз Ривер, и режиссер Гектор Эрнандес тоже родом оттуда. А ты, единственная актриса, подходящая для этой роли, тебе тоже довелось родиться в Кингз Ривер.
— Я не помню в Кингз Ривер никакого Гектора Эрнандеса. Не припоминаю вообще никого с испанскими фамилиями. Должно быть, он младше меня. Кэт, Кингз Ривер самое скучное место на земле. Там все похожи друг на друга, все читают одну и ту же газету "Инкуайрер" и никто, гуляя по улице, не держится за руки. Там нет страстей, нет творческого духа, там нельзя найти приличной содовой воды с сиропом. И ты хочешь, чтобы я ко всему этому вернулась.
— Да, — сказала Кэтрин. — Чтобы ты сыграла в этом спектакле.
— Но на самом деле я не хочу возвращаться туда. Не хочу возвращаться в свое прошлое и вновь ощущать себя пятнадцатилетней девочкой, ждущей, чтобы кто-нибудь вроде Бобби Чарльза увез ее оттуда в настоящую жизнь.
— Ты должна взяться за эту роль! — прикрикнула Кэтрин. — Черт побери, я твоя лучшая подруга и твой агент! Почему ты ставишь под вопрос все, что я тебе предлагаю? Для тебя это хорошо и с личной точки зрения, и с профессиональной. Тебе надо уехать из Нью-Йорка. Перестань без конца думать об этом болване, твоем бывшем муже. Заработай какое-то уважение со стороны своих коллег. Театр — это респектабельное место, так что тебе нужно сыграть в спектакле и доказать, что у тебя есть еще кое-что, кроме фигуры. Между прочим, если я еще услышу от тебя такие слова, я надаю тебе пощечин.
— Ладно, — сказала Джилли. — Я и не знала, что это такая жгучая проблема в твоей жизни.
Кэтрин подавила в себе желание схватить шарф Джилли и удушить им актрису.
— Я никогда ни о чем тебя не просила. Так вот теперь я прошу. Возьмись за эту роль, хотя бы ради меня, ради нашей дружбы. В конце концов, что тебе стоит? Всего три недели, три недели, вычеркнутых из твоей жизни, которые промчатся незаметно и, скорее всего, ничего не изменят в твоей жизни. Соглашайся.
— Ладно, — сказала Джилли. — Я поеду.
Но в глубине души она знала, что ничего хорошего не получится из того, что она вернется в город, из которого так мечтала вырваться.
Джилли сидела на террасе все еще в вечернем платье и ела трюфели. На ее взгляд это был лучший шоколад в мире, и многие с ней соглашались. Лакомиться трюфелями было все равно что заниматься любовью — вы не могли управиться быстрее, чем за полчаса. Джилли сбросила свои туфли на высоком каблуке и положила ноги на дорогой плетеный стул.
