Нора Робертс - Плененные
—Ну-ну, — с неудовольствием проговорила Моргана, хлопнув дверцей. — Тебе лишь бы мужчина.
Луна проворчала что-то нелицеприятное, зашагала вперед. Пэн приветствовал обеих в холле умным взглядом и любящим языком. Луна проигнорировала, Моргана улучила минуту, погладила его, бросила сумку, слыша из стерео тихую струнную музыку. Бетховен.
Обнаружила Себастьяна там, где ожидала. Развалился на диване, удобно водрузив ноги в ботинках на журнальный столик, глаза полузакрыты, в руке бокал с вином. Улыбка, способная погубить обыкновенную женщину, изменила плоскости и углы смуглого лица, изогнула чувственные скульптурные губы, углубила цвет глаз под тяжелыми веками, золотистых, зорких, как у Луны. Длинная рука с тонкими пальцами лениво поднялась в древнем приветствии.
—Моргана, моя истинная любовь...
Всегда был слишком красив себе во вред, даже в детстве.
—Будь как дома, кузен.
—Спасибо, дорогая. — Он взмахнул бокалом. — Отличное вино. Твое или Аны?
Мое.
Поздравляю. — Себастьян поднялся изящно, как танцовщик.
Противно, что приходится задирать голову, глядя ему в глаза. Шесть футов три дюйма, на пять дюймов выше ее.
Держи. — Он протянул ей бокал. — Похоже, не помешает.
День был тяжелый.
Знаю.
Выпила бы вина, да зубы крепко стиснуты.
Терпеть не могу, когда ты суешь нос в мои мысли.
Этого и не требуется. — Руки вытянулись жестом фокусника. На мизинце сверкнуло кольцо с квадратным аметистом в затейливой золотой оправе. — Ты сама посылаешь сигналы. Когда злишься, то очень громкие.
Значит, сейчас ору во все горло. Поскольку она так и не выпила, он забрал бокал.
—Дорогая, я тебя не видел со дня Свечной мессы7. — Глаза смеются. — Ты по мне не соскучилась?
—Очень. Как бы часто кузен ее ни дразнил — а это продолжается с колыбели, — она его обожает. Хотя это не основание для слишком частого дружеского общения.
Занята была.
Слышал. — Он ущипнул ее за Подбородок, зная, что ее это бесит. — Расскажи о Нэше Керкленде.
Глаза Морганы гневно вспыхнули.
Черт побери, Себастьян, вытащи щупальца из моей головы.
Я не щупаю. — Обида изображена убедительно. — Я провидец, артист, а не соглядатай. Ана доложила.
А... — Моргана на секунду задумалась. — Извини. — Известно, что Себастьян, возмужав и обретя контроль, редко заглядывает в чужие мысли. Если не видит в том необходимости. — Нечего рассказывать. Он писатель.
Знаю. Думаешь, не любовался его фильмами? А к тебе у него что за дело?
Материал собирает. Хочет написать сказку о ведьме.
Сказку в смысле историю, я надеюсь?
Она подавила смешок:
Не ерничай.
Просто присматриваю за своей крошкой кузиной.
Не присматривай. — Моргана с силой дернула братца за волосы, падавшие на воротник. — Я сама о себе позабочусь. Он придет через пару часов, так что...
Отлично. Успеешь меня накормить. — Себастьян дружески обнял ее за плечи, понимая, что его выставят из дома, не позволив встретиться с писателем. — Я со своими родителями говорил в выходные.
По телефону?
Он потрясенно вытаращил глаза:
—Опомнись! Знаешь, сколько стоят звонки за океан? Положительно пойдешь по миру.
Она со смехом обхватила его за талию:
—Ладно, дам поесть, и проваливай.
Долго злиться на него невозможно. В конце концов, член семьи. Когда ты не такой, как все, семья порой единственное, на что можно положиться. За едой на кухне Себастьян изложил последние новости о ее родителях, дядях и тетках. Через час Моргана полностью успокоилась.
Сколько лет не видела Ирландию в лунном свете... — пробормотала она.
Соверши путешествие. Тебе все будут рады.
Может быть, совершу. В летнее солнцестояние.
Вместе можно отправиться. Ты, я и Анастасия.
Можно. — Она со вздохом отодвинула тарелку. — Проблема в том, что летом у меня самое горячее время.
Сама ввязалась в свободное предпринимательство. — Себастьян ткнул вилкой в оставшийся на ее тарелке добрый кусок свинины, отправил в рот.
Мне действительно нравится. Встречаешься с разными людьми, пусть даже среди них попадаются чокнутые.
Он налил вино в бокалы:
—Например?
Моргана с улыбкой облокотилась на стол:
—Был один, хуже чумы. Неделю за неделей ежедневно являлся. Заявил, будто знал меня в другой инкарнации.
Очень трогательно.
Угу. К счастью, ошибся, я его не встречала ни в одной прежней жизни. Однажды вечером пару недель назад, когда я закрывала магазин, он ворвался и сделал энергичный ход.
М-м-м... — Себастьян прожевал последний кусок. Конечно, кузина способна сама за себя постоять, однако неприятно, что какой-то фальшивый йог смеет к ней приставать. — А ты что?
Она пожала плечами:
Кулаком в живот ткнула.
Вполне в твоем стиле. Не превратила в лягушку-быка?
Она с достоинством выпрямилась:
Ты же знаешь, я так не работаю.
А Джимми Пакипски?
Совсем другое дело. Мне было всего тринадцать. — Не удалось сдержать усмешку. — Вдобавок я его сразу же превратила обратно в гадкого мальчишку.
Только потому, что Ана заступилась. — Себастьян взмахнул вилкой. — И бородавки у него остались.
Самое меньшее, что я могла сделать. — Она дотянулась, схватила его за руку, — Черт возьми, я по тебе соскучилась.
Он крепко стиснул ее пальцы:
—И я по тебе. И по Анастасии. Что-то почувствовалось, не могло не почувствоваться — их связывают слишком старые, слишком прочные узы.
—Что с тобой, милый?
—Ничего изменить невозможно. — Он легонько поцеловал ей руку и выпустил. Не хочется думать, ослаблять защиту, позволив кузине настроиться на волну. — Как насчет взбитых сливок?
Моргана, тряхнув головой, чуяла горе, даже прочно заблокированное.
—Что случилось? Ты работал над делом о похищении мальчика...
Себастьян подавил внезапную острую боль.
—Не успели спасти. Полиция Сан-Франциско сделала все возможное, но похитители запаниковали. Ему было всего восемь лет.
Ох, как жалко. — Всплеснулась общая волна скорби. Моргана подошла, присела к кузену на колени. — Ох, Себастьян, как жалко...
Нельзя поддаваться горьким сожалениям. Иначе тоска загрызет. — Ища утешения, он потерся щекой о ее волосы. Боль утихает, пока она ее с ним разделяет. — Проклятье, ведь я подобрался так близко к мальчишке! В таких случаях думаешь: зачем тебе дан этот дар, если все равно ничего сделать не можешь?
Можешь. Даже не сосчитать, сколько раз ты добивался успеха. Видно, на этот раз не было суждено.
Очень плохо.
Знаю. — Она нежно погладила его по голове. — Я рада, что ты ко мне пришел.
