Айра Уайз - Бывший будущий муж
Но Джессика ничего не видела вокруг, редко говорила с кем-нибудь, кроме Тэда. А с ним так и сыпала словами, не замолкая ни на секунду, хотя сама не понимала, о чем.
Кто-то, она не обратила внимания, кто именно, мягко спросил, хочется ли ей взглянуть на новорожденных. Джессика согласилась, но не потому, что интересовалась племянниками или испытывала родственные чувства, а просто считала, что должна, ради Тэда…
Ее провели в другую палату, и она уставилась на два пластиковых кокона, в которых крохотные существа вели свою битву за право на жизнь.
Сын и дочь Тэда и Кэтрин…
Наполовину сироты…
Сердце ее наполнилось невыносимой нежностью, смешанной со щемящей жалостью, и Джессика разрыдалась. Она оплакивала всех — и погибшую невестку, и лежащего в коме брата, и отчаянно борющихся за жизнь младенцев, и Найджела с его утратой, и себя…
Но когда вернулась в палату Тэда, глаза ее были сухими, а голос ровным. И она снова говорила, говорила, говорила…
— Все, на сегодня довольно.
Джессика подняла голову, оглянулась и увидела Найджела. Она непонимающе заморгала покрасневшими от усталости и слез глазами.
— Ты не можешь сидеть тут до утра, Джессика, — тихо сказал он. — Пора отдохнуть и набраться свежих сил на завтра.
— Я… — Джессика хотела сказать, что в состоянии просидеть и до утра, но Найджел покачал головой.
— Нет. Тэд в стабильном состоянии. И здесь знают, как с нами связаться в любое время, если возникнет необходимость. А сейчас нам пора уезжать.
Голос его прозвучал, как голос самой власти, — это она заметила, даже несмотря на усталость. Найджел не собирался выслушивать ее возражения, тем более считаться с ними. И если быть справедливой, то следовало признать, что он совершенно прав. Она настолько обессилела, что плохо сознавала, что делает, и почти теряла сознание.
Но подняться со стула и оставить Тэда одного сейчас казалось ей дезертирством, предательством. Джессика встала, не выпуская руки брата, и поцеловала ее, потом наклонилась и нежно коснулась губами щеки.
— Я люблю тебя, дорогой, всегда любила и всегда буду любить, — шепнула она, потом быстро отвернулась и пошла к двери, ничего не видя перед собой сквозь пелену слез.
Найджел последовал за ней.
— Ты куда?
Она моргнула и оглянулась. Дверь в палату брата была закрыта, и они стояли посреди больничного коридора.
— Малыши. — Джессика кивнула в сторону их палаты. — Я хочу…
— Они в порядке, — заверил ее Найджел. — Я провел с ними последние два часа, пока ты сидела с Тэдом.
Два часа?! Джессика недоверчиво уставилась на него. Найджел провел два часа с новорожденными детьми… Как-то это не вязалось с ее представлением о нем.
— Я смотрел, как сестра занималась ими.
Потом она разрешила мне немного подержать мальчика…
По его красивому лицу пробежала какая-то тень — волна с трудом сдерживаемых эмоций, которая только подчеркнула боль. И Джессика ощутила внезапное чувство вины. Этот мужчина только что перенес тяжелую утрату, но был занят тем, что поддерживал и ее, и других, не давая себе ни минуты расслабления, ни минуты, чтобы справиться с собственным горем. С момента приезда в больницу она была словно в тумане, но Найджел делил свое время между нею, потрясенными матерью, братьями и сестрой.
Вот и сейчас он стоял рядом — сильный, волевой Скленнерд. Но она успела заметить опустошенность в синих глазах, а перед внутренним взором встала болезненная картина:
Найджел терпеливо сидит рядом с младенцами, ожидая возможности подержать на руках новорожденного мальчика, его последнюю связь с дорогой Кэт.
Нестерпимая жалость раздирала ее сердце — и за себя, и за него, и за всех его родных.
— О, Найджел, — прошептала Джессика, повинуясь непроизвольному импульсу обнять и утешить, излить на него слова симпатии и сострадания.
Он заметил ее порыв и моментально собрался.
Протянул сумочку и сухо сказал:
— Вот держи.
Джессика уставилась на него непонимающими глазами, чувствуя себя так, словно он захлопнул дверь у нее перед носом. Да почему бы и нет? — сказала она себе, вздрогнув всем телом и проглотив так и не произнесенные фразы. В конце концов мой брат жив, а его сестра умерла. И уж конечно утешение со стороны бывшей любовницы, ставшей лютым врагом, слишком большой удар для его гордости.
Джессика взяла сумочку, не проронив ни звука, повесила ее на плечо и зашагала к лифтам. Кресла в просторном коридоре пустовали остальные члены семейства Скленнерд давно отправились домой.
В полном молчании Найджел и Джессика сели в машину и поехали по ночным улицам.
Часы на приборной доске показывали начало четвертого утра. Ей казалось, что прошло не двадцать два часа, а по меньшей мере дней десять с тех пор, как она накануне покинула свою удобную постель.
Столько всего случилось за такой короткий промежуток времени… Слишком много, подумала Джессика, откинула голову назад и закрыла утомленные, воспаленные глаза.
Найджел покосился на свою спутницу, увидел, что она задремала, и скривился. Он не мог не заметить, какое впечатление произвел на нее своим поведением, когда словно закрылся в своей скорлупе. Но она не поняла, совсем не поняла истинных причин, побудивших его так поступить. Просто теплые, утешающие слова от нее, Джессики, могли оказаться последней каплей, которая лишила бы его с таким трудом поддерживаемого самообладания.
И все еще не закончилось, далеко не закончилось, Джессика пока даже не догадывалась, что ожидает ее впереди. И он прекрасно сознавал, что, как только она узнает, где ей предстоит жить, тут-то и начнется настоящая битва.
А Найджел никак не мог позволить себе ослабить бдительность, оказаться в эмоциональной зависимости от этой особы с ее яростно-упрямым и независимым характером.
Хотя, устало думал он, ведя машину по тихим, молчаливым улицам города, возможно, это уже случилось… Один взгляд на Джессику, сидящую рядом с ним, на ее вытянутые вперед длинные ноги, на красивый профиль — и он снова ощутил давно знакомое чувство.
Она всегда волновала его. И всегда будет волновать. Любил он ее или ненавидел, но хотел всегда. И именно это знание делало его столь уязвимым. Дай ей только малейшую возможность прибегнуть к своим чарам, и он загорится от крошечной искорки. Найджел настолько верил в это, что готов был пойти на что угодно, лишь бы Джессика не проснулась, пока он не уложит ее в постель, а сам не окажется за дверями спальни, желательно на другом этаже. Проклятая ведьма! И братец ее такой же!.. Недаром Кэти говорила, что они стали легкой добычей для этой темнокожей парочки.
