Светлана Лубенец - Люби меня, как я тебя
– Спасибо, – улыбнулся он Тане. – Если бы не ты… – И он продолжал улыбаться, а Таня подумала, что первый раз видит на его лице улыбку. Она оказалась неожиданно приятной.
– Не за что, – сухо ответила она и улыбнуться в ответ не захотела.
Из класса они вышли независимо друг от друга, молча оделись в разных концах гардероба, по отдельности вышли из дверей школы. И всю дорогу до дома впереди перед Таней маячила фигура Козлова в темно-синей куртке с капюшоном.
Дома запоздавшую из школы Таню ждала вся семья: мама, отец и даже сестра Верка.
– Ну, наконец-то! – обрадовалась мама. – Мы уже собирались идти тебя разыскивать.
– Меня Кира Геннадьевна попросила позаниматься русским с… одним человеком. – Тане почему-то не хотелось называть имя Козлова, будто заниматься с ним было позорно.
– Ладно, – отмахнулась от нее мама. – Речь не об этом. Мы с отцом обсудили ситуацию… с музыкой…
Таня напряглась, ожидая чего-то очень нехорошего, но мама неожиданно торжественным голосом закончила следующим:
– В общем, мы решили, что если ты не хочешь, то можешь больше не ходить в музыкальную школу.
– Да? – растерялась Таня, не зная, начать ли ей радоваться прямо сейчас или все-таки еще немного подождать: вдруг она что-нибудь не так поняла.
– Да! – не менее торжественно подтвердил отец. – Когда дело делается из-под палки, ничего хорошего обычно не получается. Оставим пианино для внуков, а тебя Вера записала, как ты и хотела… – замолчал, не договорив, отец и как-то хитро поглядел на младшую дочь.
– Неужели в «художку»? – обомлела Таня.
– Точно! – рассмеялся отец, привлек ее к себе, и через пару минут они, довольные друг другом, хохотали уже все вместе.
– Я показала в художественной школе твои рисунки, – сообщила Вера, – и тебя записали сразу в третий класс. Велели побыстрей приходить заниматься, потому что у тебя явные способности.
– И когда же? – спросила счастливая Таня.
– Завтра и пойдем, – легонько щелкнула ее по носу Вера.
После ужина Таня достала из стола два листа бумаги для рисования, на которых еще вчера начала делать иллюстрации к только что прочитанной «Бегущей по волнам» Александра Грина. На одном листе она изобразила, как по морю скользит к паруснику легкая фигурка девушки. На втором она сделала гуашью новый портрет Фрези Грант. Вчерашний ей чем-то не нравился. Сегодня она поняла, что у Фрези должны быть такие же прозрачные льдистые глаза, как у Козлова.
В раздевалку спортзала, где переодевались с физкультуры девочки 7-го «А», вихрем влетели Зойка и Наташка Шиндяева из «Б» класса.
– Представляете? – завопила Зойка, швырнув свою сумку на скамейку. – Люка опять «контрошку» устроила, не предупреждая. Вот вредная тетка!
– Значит, и у нас будет. – Испуганная Лена Прижняк в блузке, надетой на одно плечо, опустилась прямо на Зойкину сумку. – Все, мне каюк! Опять «пару» получу…
– Что на «контрошке» было? – деловито осведомилась Таня.
– Целых четыре задачи. Ужас, какие трудные! – Наташка трагически покачала головой, и закаменевшая от страха Прижняк статуей замерла на Зойкиной сумке.
– И, главное, не списать! – продолжала нагнетать атмосферу Зойка, периодически дергая за ручки свой ридикюль. – Все задания по карточкам, и ни одна не повторяется. Мы потом сверялись.
– Вставай! – Таня как следует тряхнула полуголую подругу. – Одевайся быстрее и не стони! Пришлешь пару задач, что-нибудь тебе решу.
В коридоре возле девчачьей раздевалки Таню перехватил Димка Васильев, находящийся в состоянии такого же панического ужаса, как и Лена.
– Танька! Ты слышала про «контрошку»? Это Люка для меня старается. Хочет окончательно закопать и крест поставить. После той бутылки у меня по физике нет ни одной положительной отметки, представляешь?
Таня все очень хорошо представляла. Оттрепанный отцом Димка учил параграфы по физике, как стихотворения, наизусть, но мерзкая Люка всегда находила, каким образом засыпать его дополнительными вопросами, чтобы всем было ясно: в добросовестно вызубренном материале Васильев ничего не понимает. Любой бы другой учитель за одни его старания поставил хотя бы «трояк», но только не Люка. Она мстила по всем правилам. Кроваво.
– Таньк! Больше никто мне не сможет помочь! – Васильев заглядывал ей в глаза, как кошка Осокиных Алиса, когда очень хотела есть.
– Дима, я не успею, потому что обещала еще Ленке помочь.
– Слышь, Осокина! Ленка, может, как-нибудь и выкрутится, а для меня теперь физика хуже смерти. Только на тебя вся надежда!
– Нет, вряд ли… – пробурчала Таня и побежала на второй этаж к ненавистному кабинету.
На контрольной Люка не оставила Лене никакой надежды на спасение. Она целый урок дефилировала по классу, не давая никому даже повернуться назад, а не то что перебросить записку. Вместо того чтобы попытаться решить хотя бы одну задачу, Прижняк затравленно озиралась по сторонам и делала Тане страшные глаза. Таня расстроенно пожимала плечами, показывая, что, увы, ничем помочь не может. Свое задание она довольно быстро сделала, потому что всегда училась хорошо, легко и ровно. Васильеву она успела решить три задачи. Могла бы и четвертую, но оба они посчитали, что не стоит: Люка все равно не поверит в Димкино авторство. В конце концов Димка сдал только две задачи, решив, что «трояка» за контрольную ему будет вполне достаточно.
После физики рыдающую Лену утешить было невозможно. Она обвиняла во всем Таню, которая, по ее мнению, просто не захотела ей помочь. Таня оправдываться не стала, пошла в столовую, а измученная переживаниями Прижняк ушла с биологии домой.
На следующем уроке физики выяснилось, что за контрольную 7-й «А» получил всего две «четверки», пять «троек» и целую стаю «лебедей», а именно двадцать штук. «Четверки» были у Тани и Комиссарова, а в число двоечников попала не только Лена, что не было удивительно, но и Дима Васильев. Он тупо смотрел в полученный листок с огромной кривой «парой», и в глазах его закипали злые слезы. Таня вырвала у него лист, не слушая обычную выволочку Люки, внимательно просмотрела его и подняла руку.
– Что тебе, Осокина? – недовольно спросила учительница, прерывая общий разнос, как ей показалось, на самом интересном месте.
– Людмила Павловна, объясните, пожалуйста, за что вы поставили Васильеву «два»? У него задачи решены правильно.
– А ты откуда знаешь? – взвизгнула Люка.
– Я на контрольной у него проверяла, – не моргнув глазом, ответила Таня.
– Интересно, кто тебе позволил делать это? – угрожающе произнесла физичка, надвигаясь на Таню. Более, чем когда-нибудь, она напоминала ей рассерженную бабушкину пеструю курицу: редкие, крашенные в огненно-рыжий цвет волосы приподнимались надо лбом вялым коком, желтые в крапинку глаза плоско круглились над острым, сильно выдающимся вперед носом, длинная шея плавно переходила в очень покатые плечи в рябом черно-бело-коричневом платье. Таня отпрянула, чтобы эта курица не клюнула ее ненароком, но произнесла довольно храбро:
