Наталья Епачинцева - Первая и единственная любовь
— Много ли ты в этом понимаешь? И вообще, что за слова? Где ты такого понабралась?
— Да уж не дура — и телек иногда смотрю.
— Вот скажу твоим родителям — и попрощаешься с телевизором надолго.
— Сейчас пойдешь рассказывать? — Лану понесло. Страха не было — прекрасно понимала, что родителей ее он будить не хочет — иначе не затыкал бы ей рот там, под кустами.
— Не веришь? — Дмитрий снова присел на стул рядом с кроватью.
— Неа. Ты меня не выдашь! — вот черт — только такой слепой веры ему не хватало!
— Проучить бы тебя! Чтоб не была такой самоуверенной!
— Как? — девушка во все глаза смотрела прямо на него.
Какого хрена он делает? Зачем смотрит в эти зеленые глаза? Почему видит в них не маленькую девочку, а красивую девушку — ту, которой она в скором времени станет? Пропустил прядь ее волос между своих пальцев. Огонь… шелковистый огонь…
Рука Миланы несмело потянулась к его лицу. Димка пришел в себя за мгновение до того, как ее пальцы коснулись его губ. Черт! Молодой человек резко отпрянул назад. Вскочил с табуретки, отвернулся. Так, надо взять себя в руки! В миллион первый раз напомнить себе, что перед ним — Морковка, что он просто сходит с ума… что ему, в конце концов, надо просто заняться с кем-нибудь сексом…
Девушка продолжала сидеть, не смея пошевелиться. Чувствовала, как щеки пылают от смущения, от своей безрассудной смелости… Радовало, что в комнате полумрак, что парень не смотрит на нее. Хотя… это беспокоило Лану больше всего — где-то в глубине души она понимала, осознавала каким-то внутренним чутьем, что Дмитрий закрывается от нее, возводит огромную толстую каменную стену, которую невозможно будет пробить.
— Уходи, — молодой человек открыл настежь дверь. — Иди в дом, — махнул рукой в сторону выхода.
Он ее прогоняет? Миланка просто не верила своим ушам. Неторопливо поднялась, стала приближаться, пытаясь поймать его взгляд. Это было не так-то легко — Дима вел себя так, будто ее здесь уже не было. Остановилась напротив, всматриваясь в его лицо.
Парень пытался сдержаться — понимал, что обижает ее, причиняет ей боль своими словами и поведением, но… так лучше. Прилагал все силы, чтобы выставить себя последней скотиной. Неожиданно посмотрел ей прямо в глаза.
— Уходи отсюда, — прорычал он. Девушка отрицательно покачала головой. Дмитрий выругался. Приподнял ее над полом, с легкостью выставил на улицу и громко захлопнул за собой дверь.
— Мне просто очень захотелось прикоснуться к нему… — Милана усмехнулась. — Зря… не стоило пытаться…
— И что он?.. — спросила Настя.
— Вычеркнул меня из своей жизни, — девушка грустно улыбнулась. — Когда я проснулась утром, его уже не было… Уехал в город…
— А ты? Что делала ты?
Лана замолчала, вспоминая. Она… Она, казалось, медленно умирала… Не понимая всего в силу возраста… в силу наивности… Оставшиеся три дня их семейного пребывания на даче Беляевых целыми днями сидела в комнате. Никакие развлечения не могли вывести ее из этого состояния. Сначала родители пытались как-то воздействовать… Один раз отец имел неосторожность обронить фразу, что она страдает из-за того, что Димка уехал.
Никогда прежде и никогда в будущем Татьяна Николаевна и Сергей Степанович не видели такой реакции своей дочери. Они привыкли, что девочка всегда бурно выражает свои эмоции. В тот момент Милана просто смерила их гневным взглядом и твердо сказала, что больше никогда ничего не хочет слышать на эту тему; предупредила, что им лучше вообще не произносить имени Дмитрия при ней.
Единственным человеком, кому удалось пробить ее защитный панцирь в то время, был брат. И хотя до этого они не всегда ладили и часто ругались, Илья стал ходить за сестрой хвостиком. Отказывался идти на речку, предпочитая просто молча сидеть в одной комнате с Ланой. Или же, в редкие мгновения, когда девушка выходила на улицу, таскался за ней по пятам. Эта преданность младшего брата понемногу растопила ее сердце, превратив их в лучших друзей.
— И что? Ты про него так ничего и не знаешь? — на Анастасию произвел большое впечатление этот рассказ. Если бы она верила в чудеса… в сказки… Она бы сказала, что это и есть та самая, та единственная любовь, то чувство, что дается человеку один раз в жизни и навсегда. Но… она была большой девочкой… Она понимала, что так не бывает… Ей хотелось уверить сестру, что все еще возможно, но… Неужели Милана мало страдала, чтобы кормить ее фантазиями? Как бы больно не было… Уж лучше сразу понимать, что эти мечты нереальны… Что шансов нет…
— Если бы… — Лана вздохнула. — Полслова там… Полфразы здесь… Какие-то обрывки, которые я пыталась поймать и запомнить… Его родители уехали в другой город. Он учился в институте. Моя мама, кажется, помогала ему с учебой. Затем тишина… Несколько лет неизвестности… Пару раз я видела его случайно — его друзья жили в нашем дворе. Ну, знаешь, это даже встречами не назовешь, — девушка помолчала, вспоминая. — Просто однажды вышла из подъезда и увидела его уже со спины… Потом как-то шла со своим парнем, а Димка навстречу… Кивнула ему головой в знак приветствия… Может, он и не узнал вовсе…
— Да уж… — Настя была потрясена. — Но… а как же Денис? Как же парни до него?
— Обыкновенно, — Миланка пожала плечами. — Дима — это как грипп, которым болеешь не каждый год, но это рано или поздно случается. Какая-то ассоциация… воспоминание… сон… И пару дней я не в себе. Потом все проходило — наступало выздоровление…
— А сейчас?.. — сестра с опаской задала этот вопрос.
— А сейчас — вакцинация… Болючий укол, который вылечивает раз и навсегда… — девушка хмыкнула. — Представляешь, отец мне сегодня ни с того, ни с сего стал про него рассказывать. Столько лет молчания, и именно сегодня… Как назло!
— Что? Что он сказал???
— Димины родители вернулись… Хотят быть ближе к внуку… — Лана шмыгнула носом. — Нет, я все понимаю — нереально думать, что в 34 года у молодого мужчины ни жены, ни детей… Но так приятно было заблуждаться!..
Девушки замолчали. Анастасия не знала, чем помочь сестре, стоит ли что-нибудь говорить или лучше промолчать. Лане нечего было больше рассказывать.
Глава 6
Домой Миланка решила идти пешком. Отказалась от ночевки у сестры, от вызова такси, а потом и от идеи ехать на автобусе. Надо было подумать, а что еще, если не прогулка по вечернему городу, способствует размышлениям?
Беседа с Настей перевернула ее жизнь, наверное, даже больше, чем расставание с Дэном. Молодой человек всего лишь растоптал ее гордость, а этот разговор заставил ее в очередной раз повзрослеть — отбросить наивность, которая до сих пор присутствовала в ее жизни; порвать на мелкие части свои мечтания и надежды. Очень жаль, что в данном случае нельзя просто все взять и склеить, как когда-то письмо…
