Джуд Деверо - Любовь по заказу
– Да, тот самый. Вскоре после того, как я отправилась в Нью-Йорк, с ним произошло несчастье. Он ехал на велосипеде, и его сбила машина. У него были сломаны все тазовые кости.
– И ты бросила Нью-Йорк и карьеру модели, чтобы вернуться к нему? – мягко спросила Лесли.
Мэдисон затушила окурок.
– Да. Но прежде чем вы приметесь рассуждать, что я потеряла, я хочу вам напомнить: я не мечтала о модельном бизнесе. Это была идея городских властей.
– А ты хотела стать сиделкой, – сказала Лесли.
Мэдисон кивнула и улыбнулась. Приятно, когда тебя так хорошо помнят…
– Роджер позвонил мне из больницы и сказал, что, по мнению врачей, он больше никогда не сможет ходить. Потом он признался, что любит меня и хочет, чтобы я стала его женой, и я понеслась домой. Отказаться от карьеры модели было для меня не такой уж большой жертвой. Я терпеть не могла… – она сделала паузу и зажгла еще одну сигарету. – Мне не нравился модельный бизнес, и я была рада любому поводу вернуться. Кроме того, Роджер сказал мне как раз то, что я хотела услышать: это отец заставил его бросить меня. Он угрожал лишить сына наследства, если тот женится на девушке без образования. Я вернулась домой и вышла замуж за мужчину, который не мог встать с больничной койки. А потом… Как бы лучше объяснить? Потом я оказалась в аду. Да, именно так…
Мэдисон помолчала.
– Роджер оказался ужасным пациентом. Он всегда был очень активен и теперь никак не мог смириться с тем, что прикован к постели. А его родители… – Мэдисон глотнула вина. – Они не желали тратить на реабилитацию Роджера ни цента. Думаю, мой бывший свекор заставил Роджера жениться на мне, чтобы не платить сиделке. У меня уже был многолетний опыт по уходу за матерью. И я работала в больнице.
Элли и Лесли понимали: Мэдисон старается окрасить в светлые тона то, что на самом деле было настоящим кошмаром. Она пожертвовала учебой в колледже ради матери, а потом отказалась от шанса стать моделью, сделавшись сиделкой собственного мужа!
– А где же мужчина из несостоявшегося романа? – спросила Лесли, налив Мэдисон еще вина.
– Ах, да, – сказала Мэдисон и просияла. – Том.
Она произнесла это имя как-то особенно. Лесли, приподняв бровь, взглянула на Элли.
– Роджер был калекой, но все еще был способен… Ну, вы понимаете, – продолжала Мэдисон, опустив бокал. – Я была на шестом месяце беременности, родители Роджера куда-то уехали в те выходные, и вот…
– Ты жила вместе со свекром и свекровью? – ужаснулась Злли.
– Конечно. У Роджера не было никаких средств, у меня – тем более. Сначала у меня еще оставались те деньги, выделенные мне городом на мою карьеру модели, но они очень быстро закончились.
Мэдисон потратила деньги, собранные на учебу в колледже, пытаясь вылечить мать, а потом истратила деньги, которые ей дал город, на богатенького, вечно ноющего, неблагодарного…
– Это случилось очень просто. Я катила Роджера к ванной, и колесо зацепилось за один из дорогих ковриков, всюду разостланных его родителями. Я испугалась, как бы он не сдвинулся и не опрокинул одну из их ваз, – все еще красивый рот Мэдисон превратился в узкую щель. – Его родители легко могли потратить десять тысяч долларов на какую-нибудь китайскую вазу, но так и не раскошелились на рельсы в ванной, сколько я их ни просила.
Воздух был полон болью Мэдисон, хотя она пыталась изо всех сил показать, что все прошло. Она зажгла новую сигарету. Ее подруги молчали.
– У него уже было лучше с ногами, но иногда случались спазмы – когда обе ноги вдруг резко выпрямлялись сами по себе. У меня периодически появлялись синяки на груди – там, где его ноги неожиданно ударяли во время этих спазмов. Я до сих пор не понимаю, как я могла забыть об этом, когда нагнулась, чтобы вытащить ковер из-под колеса. Я стояла на самом верху лестницы, а ноги Роджера вдруг выпрямились, ударили меня и, потеряв равновесие, я покатилась вниз…
Мэдисон опять сосредоточилась на сигарете. Элли и Лесли по-прежнему молча наблюдали за ней.
– Я потеряла сознание, и Роджеру пришлось добираться до единственного телефона – он был на втором этаже, в спальне родителей. Роджер не мог проехать в дверной проем, поэтому он прополз на руках через всю комнату. Выше пояса его тело оставалось все еще сильным, но все равно на это ушло какое-то время. А у меня… открылось кровотечение, – Мэдисон глубоко затянулась и медленно выпустила дым. – Ближайшая больница в пятидесяти милях от нашего дома. К тому же стояла зима… Роджер дозвонился до соседей, и они пришли, но сделать было уже ничего нельзя. Разве что вытереть кровь…
Мэдисон отвернулась и посмотрела в окно. – Когда приехала «скорая», у меня уже начались преждевременные роды. Ребенок прожил совсем недолго – он был такой крошечный… Меня отвезли в больницу, но остановить кровотечение можно было, только удалив матку…
Элли коснулась запястья Лесли. Она не посмела дотронуться до Мэдисон, так как догадывалась: эта гордая женщина не хочет ничьей жалости.
Мэдисон снова взглянула на подруг и вымученно улыбнулась.
– Теперь вы знаете, почему у меня нет детей. Но мы начали говорить о чем-то другом…
– Ты вспомнила лето, когда встретила Тома, – мягко сказала Лесли.
– Да-да… Это произошла как раз в то лето – после выкидыша. Я еще не оправилась, очень похудела и выглядела просто ужасно. И чаще, чем обычно, ссорилась с родителями Роджера. Они стыдились его увечий, поэтому держали его и меня запертыми на втором этаже. Родители не оборудовали ни одной лестницы под инвалидное кресло Роджера. Они говорили, что специальные скаты испортят общий вид дома. Мы с Роджером превратились в заключенных и смертельно надоели друг другу. Но, честно говоря, виновата в этом скорее я, чем он. Я была очень, ну… подавлена из-за ребенка.
– Точнее говоря, у тебя началась такая глубокая депрессия, что ты могла покончить с собой, – подсказала Элли.
– Именно! – отозвалась Мэдисон. – Я попросту сходила с ума от горя и одиночества. У меня стали даже выпадать волосы. Поэтому мы оба очень обрадовались, когда один из друзей Роджера по колледжу позвонил нам и пригласил провести две недели с ним и его семьей в летнем домике в штате Нью-Йорк. Этот парень тогда споткнулся о шланг, играя в футбол, и сломал себе ногу. Ему наложили гипс, а Роджер уже ходил на костылях, так что они решили провести две недели, жалея друг друга.
– А ты должна была быть у них на побегушках, – заметила Лесли тоном, позволяющим догадаться, что она прекрасно знает о подобных сценариях.
– Я была в этом уверена и стала уговаривать Роджера поехать без меня.
– Ты хочешь сказать, что просила его самостоятельно есть, одеваться, залезать и слезать с унитаза? И все это без тебя? – саркастически уточнила Элли.
