Не для любви (СИ) - Айрон Мира
— Умница! Иди ко мне, — Вадим протянул руки к Ольге.
Ольга подошла и опустилась на колени перед Вадимом.
— И вправду удобно, — пробормотала она. — Даже с погрешностью на разный рост. Ну если уж только рост не совсем экстремальный.
Вадим, странно глядя на Ольгу, потянул её на себя, и она послушно обхватила губами его член. Надо же, ортопедическое кресло для минета, иначе и не назовёшь! Интересно, что за кулибин это придумал?
В какой-то момент, несмотря на стоны и громкое, прерывистое дыхание Вадима, Ольге удалось расслышать, как скрипнула дверь. Чёрт, нужно было закрыться! Ольга хотела встать, но крепкие руки Вадима удержали её на месте.
Краем глаза Ольга увидела какую-то фигуру и осторожно повернула голову. Около стола стоял абсолютно обнаженный Иван Николаевич, и наблюдал за Ольгой и Вадимом. У Никифора была эрекция.
Ольга опять попыталась вырваться, но Вадим не дал ей сделать этого, удерживая за плечо и за голову. Вскоре у Вадима начался оргазм, мужчина стонал и гладил Ольгу по голове. Отдышавшись, встал и помог встать Ольге. А затем… Вадим пошёл к выходу, один, даже не обернувшись.
— Вадим! — Ольга бросилась следом, но Иван Николаевич преградил ей дорогу, а потом и вовсе запер двери.
Только тогда до Ольги дошёл смысл происходящего, и она поняла, ради чего Вадим привёз её сюда и привёл в эту комнату. Товар лицом, так сказать.
— Присаживайтесь, Иван Николаевич, — усмехнувшись, Ольга указала на кресло. — Вы же для этого сюда пришли?
— Нет, — покачал головой Никифор. — Такое я ещё не заслужил, чтобы вот так сразу. Иди сюда.
Ольга послушно подошла и встала рядом. Почему-то страшно ей не было, хоть она и понимала: такой человек может сделать с ней всё, что угодно, и ему ничего не будет за это, никто даже не узнает правду.
— Какая ты ладная, красивая, — Иван Николаевич провёл ладонями по груди Ольги, по талии, погладил бёдра. — Я ведь уже пару лет без специальных стимулирующих средств не могу даму ублажить; ни кино интересное не помогает, ни весёлые картинки, ни лучшие врачи и целители. Здоровье подорвано. А тут у меня всё само собой встало, как у молодого. Очень уж красиво вы с Вадиком смотрелись, даже присоединиться хотелось. Но групповушка — это не моё, не люблю бригадный подряд. К тому же, зачем Вадика заставлять быть третьим? Он и так сам не свой. Но и я не святой, что хочу — то беру, и не отступаюсь.
Никифор повернул Ольгу лицом к столу и наклонил, одной рукой продолжая ласкать её грудь, а второй спускаясь вниз по животу. Вскоре Ольга почувствовала, как Иван Николаевич осторожно вошёл в неё и начал двигаться. Когда всё было кончено, Никифор исчез из комнаты, будто и не было его. Ольга надела купальник, покинула "комнату для уединения" и с разбега прыгнула в бассейн. Сегодня она не собиралась обдумывать то, что произошло.
…В город они возвращались втроём — Вадим взялся подвезти одного из гостей, прибывших вчера на такси. Ольга крепко подозревала, что Вадим просто не смог оставаться с ней наедине, испугался.
Никакой неприязни к Вадиму Ольга не чувствовала, равно как и обиды. Ей ли обижаться? К ней отнеслись так, как она того заслуживает и как позволяет относиться к себе. Она всего лишь игрушка Вадима; возможно, любимая игрушка, но всего лишь игрушка.
Так сложились обстоятельства, что одному большому мальчику пришлось поделиться любимой игрушкой с другим, более взрослым, влиятельным и сильным мальчиком. Видимо, Вадиму полагаются за лояльность к нужному человеку какие-то значимые ништяки, иначе он бы своей любимой игрушкой делиться не стал. Слишком хорошо Ольга знала Вадима, но, как выяснилось, всё же не до конца.
* * * * * * * * * *
Утром в понедельник Ольга как всегда вовремя появилась в офисе — так, будто ничего выходящего из ряда вон накануне не произошло. Вадим был бледнее обычного и избегал встречаться с ней глазами, однако вёл себя вполне спокойно.
Незадолго до обеда к офису подъехала большая и угловатая чёрная машина, и вскоре в кабинете появился один из представителей службы безопасности Никифора — Ольга узнала монументального верзилу сразу, как и Вадим.
Вручив Ольге огромный букет и коробочку из тёмно-синего бархата, верзила откланялся и уехал. В коробочке оказались маленькие серьги. Правда, судя по описанию на этикетке, сделаны они были из сплава золота и платины, с россыпью мелких бриллиантов. Настоящих бриллиантов.
Краем глаза заметив, как напряжённо Вадим смотрит на неё, Ольга подошла к зеркалу, вынула из ушей маленькие золотые колечки и вставила новые серьги.
У бухгалтера, Марии Александровны, глаза стали едва ли не больше очков, но она никогда не задавала лишних вопросов.
Подарок Никифора навёл Ольгу на мысль о том, что можно будет подарить маме на день рождения. Сегодня маме исполнилось пятьдесят пять лет. Днём она, разумеется, будет проставляться на работе, а вот вечером Ольга как раз собиралась зайти к родителям и поздравить маму. Понятное дело, никакого праздника дома не намечается, как обычно у них.
По понедельникам Ольга и Вадим никогда не встречались вне работы, поскольку день всегда был слишком суматошным, загруженным. Потому после работы, прихватив букет "от Никифора", Ольга зашла в ювелирный магазин, а потом — в "Кулинарию" за тортом.
Получив подарки от дочери, мать расплакалась. До сих пор из украшений у неё были только тонкое обручальное кольцо и серьги, доставшиеся от бабушки. Ольга подарила маме ювелирный гарнитур — золотые серьги и цепочку с подвеской в форме бабочки. Цветы были поставлены в старую вазу, а мать и дочь сидели в кухне и пили чай с тортом.
Сначала отца дома не было, возможно, поэтому вечер и казался почти идеальным. Отец ушёл помогать какому-то знакомому ремонтировать мотоцикл, — ну а что ж ещё делать, когда у жены день рождения? — и вернулся, естественно, в изрядном подпитии.
Вскоре он появился в кухне — видимо, наливать — наливали, но не накормили в гостях. Увидев Ольгу, отец скривился и бросил гневный взгляд на мать:
— Опять эту шалашовку привечаешь, мать? — раздражённо бросил он.
— Витя, ну что ты говоришь такое? Оля пришла меня поздравить с днём рождения.
Ольга, которая всегда отмалчивалась и не отвечала на выпады отца, сегодня вдруг поняла, что больше не сможет выносить его постоянные оскорбления.
— А он, мам, думаешь, помнит, что у тебя сегодня день рождения? — холодно усмехнулась Ольга, сложив руки на груди. — Хотя какое там помнит, он и не знал никогда!
Многолетняя чаша терпения Ольги переполнилась, и всё, что накопилось в ней, хлынуло через край.
— Ты как с отцом разговариваешь, подстилка буржуйская? — взбеленился отец. — Как смеешь?
— А ты как со мной разговариваешь? — вскочив из-за стола, Ольга открыто смотрела в налившиеся кровью глаза отца.
— А как с тобой разговаривать, если ты проститутка? У нас, у честных людей, дочь — проститутка! Позорище!
— Я такая же проститутка, как ты, так что следи за языком!
— Ах, ты..! — отец, перевернув табуретку, рванулся к Ольге, оттолкнув мать, которая пыталась преградить ему путь.
— Только сунься, — просто и холодно процедила Ольга, схватив в одну руку нож, которым резала торт, а во вторую — вилку.
Ольга всегда ела торт вилкой, за что тоже постоянно выслушивала от папаши оскорбительные замечания.
— Оля! — закричала мать, но она зря волновалась, потому что отец успел затормозить и уселся на один из табуретов.
Положив перед собой вилку и нож, Ольга схватилась за край столешницы, наклонилась в сторону отца и подняла бровь:
— Подарок твой где, честный человек? Доставай, не стесняйся! — спокойно сказала она.
— Какой подарок? — угрюмо спросил отец.
— Который ты приготовил для мамы на день рождения. Где он?
— Оля, да не надо мне ничего! — попыталась разрулить ситуацию мать.
— Да конечно же не надо, зачем тебе? — ответила Ольга матери, но смотрела при этом на отца. — Он же ничего, кроме своего корнишона, тебе за тридцать два года не подарил ни разу. Только на прерывания успевал вовремя отправлять.
