В жены поневоле (СИ) - Наталия Ладыгина
— Ты совсем ничего не помнишь? — спрашивает он меня. — Предпоследнее число августа. Четыре года назад. Ночь.
Так… Тридцатое августа… Боже, нет!
— Ты… ты про клуб? — боязно спрашиваю, а он с прищуренным взглядом кивает. — Я… действительно не помню. Ты там был?! — выпучиваю глаза. — Мы разговаривали?!
— Разговаривали.
И что мне теперь, по слову из него вытягивать?
— Я правда не помню… Та ночь словно выпала из моей жизни.
— А зачем ты вообще туда пошла?
Мне тогда едва восемнадцать исполнилось. Перед отъездом на учебу хотелось хорошо провести время с подругами. А кто такого не устраивал?
— Я была там с подругами. Мы веселились, а потом…
— …а потом?..
— Слушай, — закатила глаза, — если что-то знаешь, то скажи. Мне… мне это важно.
— Ты проснулась у себя в постели. Родители у тебя на даче были в ту ночь. Сестра была все еще в летнем лагере.
Все в самом деле было так.
— Я…
— Со своими тупоголовыми подружками вы приняли напитки от незнакомцев, которые вас угостили. Наивные… Я наблюдал за тобой.
Что?! Он же не хочет сказать, что нас чем-то опоили?!
— Нам что-то подмешали?! Ты знал и не остановил этого?!
— Я как бы не обязан был опекать тебя, но, чтобы ты знала, было уже поздно. Ты уже все выпила, когда я понял, что происходит.
— И… и что потом?..
— Неважно. Я привез тебя домой.
— Ты… ты привез меня домой?..
— Я только что это сказал, — хмурится. — Хватит. Поговорим об этом, если вспомнишь.
— Но…
— Мы отошли от темы. Мне нужен ребенок, и как можно скорее.
Не успев отойти от одного шока, он возвращает меня к главной проблеме.
— Я… я не готова заводить сейчас детей. Не только от тебя. А от кого угодно.
Неплохая попытка была воззвать его к пониманию, чтобы выиграть себе времени.
— За девять месяцев ты все осознаешь и будешь готова. Ты же не думаешь, что я собираюсь его куда-то сдать после трех лет жизни. Кроме того, если ты захочешь остаться со мной и впредь, то будешь ему матерью всегда.
— Ч-что? — произнесла по слогам. — Ты хочешь сказать, что если бы у нас был ребенок, то он остался бы с тобой?
— Не если бы, а будет. Это во-первых. А во-вторых, не со мной, а с нами. Но а если ты собралась уходить от меня, бросать свою семью, то ребенку такая мать не нужна.
Нет, он себя слышит вообще?!
— Какая еще семья?! Кого я бросать собралась?!
— Наша семья, которую сегодня одобрило наше ближайшее общество.
Получается, он хочет сказать, что я никогда не смогу уйти от него, ведь я ни за что не смогу бросить своего ребенка, будь он даже от него, от человека, которого я ненавижу. То есть он не видит такой возможности, что сама смогу его воспитать. Только если с ним!
— Я не хочу с тобой жить! О чем ты вообще говоришь?! Ты же прекрасно знаешь, что я не захочу оставаться, как и бросать ребенка! Чушь какая! Да не будет никакого ребенка! Только тронь меня!
— Уже трогал. Потрепыхаешься, да успокоишься.
— Да ты… ты… — воздух застрял где-то в груди, продышаться не могу.
— Успокойся.
— Нет, не успокоюсь! Я не буду в этом участвовать! Мне плевать на это завещание!
— Я уже говорил, что я не первую роль в этом играю. Это мои родители. Их побольше меня интересует завещание. А я… согласился им помочь в своих интересах.
— Это еще в каких?! Поиздеваться надо мной захотелось?
Кирилл не спешил мне отвечать, лишь смотрел странно. Не то грусть, не то отчаяние было в его взгляде. Он явно мне что-то недоговаривает из этой истории с завещанием.
— Я не буду над тобой издеваться. И в мыслях не было.
— Да? А что ты сейчас, по-твоему, делаешь?
— А почему ты хоть на секунду не можешь представить, что у нас все может получиться?
Да ни одна нормальная женщина не смогла бы представить этого! Он угрожает, заставляет, принуждает. А ребенок, которого он от меня требует, всю жизнь мне будет напоминать о том, как поступил со мной его отец. Это может превратиться в пытку, в привычку, во что угодно, но только не в любовь!
— Прости, но я не могу этого представить, — сильнее вжалась лопатками в стену. — Почему тебе вообще нужно, чтобы я оставалась с тобой всегда? Это тоже часть завещания? Игра перед кем-то и совместное фото через тридцать лет?
— Нет, — сухое нет.
— Тогда почему?
— Я хочу, чтобы ты осталась. Вот она причина. Еще что-то пояснить?
Ничего не понимаю… Я не верю в то, на что он намекает.
— Ты… ты ненормальный.
— Да как хочешь меня называй, — пожимает плечами. — Я подожду, когда ты изменишь свое мнение. Времени полно.
* * *
В ту ночь он схватил меня за руку, выволок в комнату, а потом в общий коридор. Я вырывалась, сопротивлялась, даже кусалась и царапалась, но это не дало никакого эффекта. Он втолкнул меня в другую комнату, в которой на полу, справа от большой кровати я заметила сумки со своими вещами.
Это, видимо, мои родители отправили их сюда.
После он просто вышел из комнаты, перед этим велев мне ложиться спать. Он не запирал меня, не сыпал угрозами в случае, если я надумаю бежать. Ничего этого не было.
Я тогда легла на кровать прямо в свадебном платье. Боялась раздеваться.
Проснулась, когда уже было светло за большим окном. Резко оторвала голову от подушки и оглянулась по сторонам.
Все незнакомое, чужое, но все же это не так страшно по сравнению с тем, на чем Алиров мог прошлой ночью настоять. Наверное, ему самому стало противно от мысли, что придется со мной бороться.
Может, все еще есть надежда, что он отступит?.. Что мне для этого сделать? Шипеть, брыкаться? Да похоже, что его это только заводит. Что, если по-другому? Может, он пожалеет меня? Он же сам проговорился, что завещание ему постольку-поскольку.
— А! — кто-то коротко постучал в дверь прервав мои размышления, а затем вошел внутрь.
— Не спишь, — констатировал Кирилл и быстро прошел к окну. Посильнее распахнул плотные шторы, а я зажмурилась. — Тебе лучше умыться, — поглядел он на меня. Он уже был в идеально отглаженном сером костюме и держал руки в карманах брюк. — Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?
— Куда собраться?
— Повезу тебя завтракать. У нас медовый месяц, не забыла? Не хочу держать тебя взаперти.
— То есть я могу выходить
