Давай мы станем незнакомцами - Наталия Веленская
Ну уж нет! Опустить очки — это всё равно что признать свое поражение и заодно добровольно расписаться в том, у кого я провела эту ночь. А я не хочу сейчас обсуждать с Яриком подробности своей личной жизни. Да я большой вопрос — а будет ли у меня вообще эта личная жизнь?! Это ночью после загула в ресторане я была смелая и отважная. А вот сейчас моя уверенность в том, что у нас есть какое-то будущее с Лисом, начинала стремительно сходить на нет…
Но что я знала совершенно точно — в моем будущем точно нет места господину Мереминскому!
Сгибаю руку в локте, приподнимая клатч, чтобы хоть немного прикрыть себе область шеи. До сих пор никак не могу привыкнуть к своей короткой стрижке и тому, какие неудобства она иногда мне доставляет — например, что при любом неосторожном движении или порыве ветра всему миру будут представлены следы моей бурно проведённой ночи. Пускай до самого главного у нас так и не дошло, но Лис ни в чём себе не отказывал по части поцелуев. Засосов, к счастью, я утром не обнаружила, когда разглядывала себя в душе, а вот покраснения на коже в области шеи и декольте у меня были. И кто знает, во что они трансформируются спустя пору часов…
«Метки любви» — шутливо заметил Лис во время завтрака. А мне вот было совсем не до смеха.
Как хорошо, что в приёмной у меня есть несколько запасных платьев. Косметика, обувь и даже запасные чулки также имелись в наличии. Это был стандартный набор для того, чтобы срочно привести себя в порядок в случае какого-нибудь форс-мажора или незапланированной деловой встречи, на которой я должна была присутствовать в качестве личного ассистента Корсакова. Нужно будет что-нибудь выбрать максимально закрытое, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. И чтобы ничего не что-нибудь напоминало мне о сегодняшней ночи…
Одиннадцатый, двенадцатый этаж… Клянусь, этот лифт точно в сговоре с Мереминским! Он специально ползёт сейчас вверх в два раза медленнее обычного!
Когда мы наконец доезжаем до самого верхнего этажа, на котором располагался архитектурно строительный холдинг «АКВИРС», я не могу сдержать облегчённого выдоха и первая выскакиваю из кабины.
Боже, как хорошо, что наши с Мереминским рабочие места находятся в разных крылах здания!
Обычно, после прихода на работу, мы с Яриком на несколько минут заглядывали в холл недалеко от лифта, где располагались кофейные автоматы. И под чашечку ароматного капучино рассказывали друг другу последние новости. Конечно, по большей части болтал Мереминский, на правах главного балагура и весельчака нашей компании, а я в этот момент просто стояла и смотрела на него с глупой улыбкой на лице, чувствуя, как от его шуток моё настроение стремительно ползет вверх, и даже самый хмурый и серый день расцветает яркими красками. Это было нашей маленькой милой традицией — пересекаться на нейтральной территории в офисе, болтать и попивать вместе кофе.
Но сегодня этой традиции мы с Яриком дружно решили изменить.
Стремительным шагом направляюсь к приёмной генерального, к своему огромному облегчению, не встречая никого на своем пути. Значит, моё эффектное появление в офисе успел заценить только Мереминский. Ну хоть где-то вселенная решила пойти мне навстречу! Корсакова, к счастью, тоже пока нет на месте, значит у меня есть в запасе несколько драгоценных минут, чтобы привести себя в подобающий вид. Быстрыми, чётко выверенными движениями скольжу расчёской по своим волосам, наношу блеск для губ и только после этого подхожу к шкафу, чтобы выбрать свежий наряд. Долго рефлексировать перед гардеробом у меня нет времени, поэтому я просто хватаю наиболее закрытое платье прямого силуэта. В меру строгое, в меру женственно-сексуальное, платье насыщенно вишневого оттенка, которое отлично сочеталось с моими карими глазами.
«Лис бы одобрил», — проносится у меня в голове, когда я заныриваю в платье.
«Ярик тоже» — с усмешкой добавляет внутренний голос после небольшой паузы.
Тянусь назад, чтобы застегнуть молнию на спине, но вселенная решает, что моя передышка окончена и для разнообразия нужно вновь отсыпать мне парочку неприятностей. Молния застревает, даже не дойдя до середины наряда. Чертыхаюсь про себя, закусываю нижнюю губу, пытаясь справиться с фурнитурой и… совершенно опускаю из вида момент, когда Ярик оказывается в кабине прямо у меня за спиной.
Все так же бесшумно и молча подходит ко мне практически вплотную. Делаю отчаянный вздох, пытаясь прийти в себя, пока моё сердце внутри оттачивает очередной акробатический этюд, которые оно всегда с огромным удовольствием демонстрировало в присутствие Мереминского.
Чувствую кончики его пальцев на своём плече… Боже, когда он в последний раз так меня касался?.. Это было не привычные мимолетные объятия при встрече, и не его тёплые обнимашки, во время совместного просмотра фильма. Нет, это было другое. То, что сейчас сводило меня с ума. Очень волнительно, очень чувственно и как-то… интимно. Почему-то в этой оглушающей тишине мне приходило на ум именно это определение.
Второй рукой Ярик неторопливо берется за язычок молнии и тянет его вверх. Медленно, мучительно медленно, заставляя моё сердце отстукивать рваный ритм на каждый пройденным им миллиметр. На секунду прикрываю глаза, стараясь унять бешеный грохот в груди. Но не получается. Он так и не убирал свою руку с моего плеча. Ещё немного и от его прикосновения точно будет ожог… но кажется, это именно то, что ему нужно.
Кончиками пальцев расправляет ткань на моём плече, чуть скользя вверх по шее. Нежное едва заметное касание, от которого я невольно задерживаю дыхание. Зачем? Господи, ну вот что он творит?! Я же сейчас просто отключусь от нехватки кислорода, от этого вороха переполняющих меня чувств и эмоций! И если он продолжит так дальше, то…
Не успеваю закончить свою мысль, потому что Мереминский решает окончательно меня «добить», аккуратно заправляя прядь волос мне за ухо. Так запредельно нежно и ласково, что ещё одно такое касание и я просто сойду с ума.
Но это ненормально! Ненормально так на него реагировать! Умом я всё это прекрасно понимала, вот только мои чувства и эмоции находились вне зоны влияния моего разума. Это просто было сильнее меня…
А ведь если так посмотреть со стороны — ничего такого Ярик не сделал. Вряд ли его можно было упрекнуть в неподобающем для друга поведении.
