Только одна ночь. Ошибка прокурора (СИ) - Волкова Виктория Борисовна
«Говно вопрос. Завтра порешаю», – самодовольно усмехаюсь я, вернувшись на диван. И только голова касается подушки, засыпаю сном праведника.
Глава 8
Глава 8
– Феликс Алексеевич, личный приём на какой день назначить? – вплывает в кабинет томная красавица Вероника.
– А когда мой предшественник принимал? – поднимаю голову от бумаг. Лениво разглядываю девицу.
Вроде все при ней. Длинные ноги, грудь по стандартам бразильских стюардесс, упакованная в ажурную обтягивающую блузку, юбка в усос, каблуки. И призывный взгляд.
«Только помани», – называется. Вот только манить не хочется. Очередная телка безголовая. Устал я от них.
– Ой, – хлопает глазами Вероника. – Во вторник, кажется…
– Кажется, или точно? – откинув ручку, интересуюсь раздраженно. Давлю взглядом и не понимаю, как можно не помнить такую мелочь.
– Во вторник, – поспешно сообщает Вероника, распрямляя плечики. Выставляет напоказ пухлую грудь.
Отвлекает, сучка! И бесит. Не люблю я романов на работе. В клубе где-нибудь на отдыхе, может быть, и снял бы. Но в кабинете шпилиться… Не мой формат.
– День приема оставим прежним, – решаю я и давлю строгим взглядом. – Запросы на Москву готовы?
– Нет, еще в работе, – тушуется девица. – Я делаю.
– Делаю – это процесс, а мне нужен результат, – отчитываю строго. – Через пятнадцать минут жду, – насупленно засекаю время, косясь на Брейтлинг, подаренный Лидой.
В одном у моей жены был безусловный талант. Выбирала всегда исключительные подарки. И Брейтлинг этот… лимитированная версия. Лидка байеру за границу заказывала. В Москве таких было два. У меня и у тестя.
– Выполняйте, – киваю секретарше и перевожу взгляд на телефон, тихо вибрирующий на рабочем столе.
Никольская!
– Здравствуйте, Елена Вадимовна!– радостно здороваюсь в трубку. – Очень ждал вашего звонка…
– Ой, здравствуйте, Феликс Алексеевич, – робеет она от моего напора. – Витенька сказал…
Поднимаю глаза к потолку. Устал я за сутки от этих интеллигентных фишек. Я ж от сохи, привык решать все сразу и быстро.
– Да, хочу купить ваш дом. Мне все понравилось, – заявляю, укладывая затылок на подголовник высокого кресла. Чешу темечко и запоздало спохватываюсь.
Ну и дебил ты, Сарычев! Что ты несешь? Бабка сейчас цену залупит, и ты пролетишь мимо дома.
– Ой, как же я рада! – радостно восклицает профессорская вдова. – Мы строили с Иннокентием Петровичем для себя. Понимаете? И мне очень хочется отдать дом в хорошие руки. Дело не в деньгах, правда?
«А в их количестве!» – усмехаюсь я, вовремя прикусываю себе язык.
Разболтался я что-то. Расслабился.
– Да-да, конечно, – роняю солидно. А самому не терпится перейти к главному вопросу. Договориться о сделке и встретиться в ближайшее время у нотариуса.
– Поэтому я продаю дом за чисто символическую цену, – будто раздумывает Никольская. А я от нервяков сжимаю в руке карандаш. За малым не ломаю!
– Восемь миллионов, – стесняясь, называет Никольская, и я выдыхаю.
Что? Сколько? Да в Москве за эти деньги однушку на окраине не купишь!
А тут целый дом. Но в Шанске.
Стараюсь не рассмеяться. За шикарный дом – это копейки. Потом будут говорить, что прокурор обокрал бедную вдову.
– Вас устраивает? Это не много? – участливо интересуется старушка. А я сцепляю зубы, чтобы не заржать в голос.
– Да, конечно. Восемь миллионов – хорошая цена, – замечаю осторожно. – Где мы встретимся, чтобы оформить сделку?
А дальше все идет как по маслу. И нотариальная контора оказывается в пешей доступности, и документы можно отправить по ватсапу, чтобы подготовили к сделке.
Волшебство. Я люблю тебя, Шанск!
Быстро нахожу в телефоне скан паспорта и генеральные доверенности от обоих родителей. С первого дня жизни с Лидой я все оформляю на них. Поэтому нам при разводе делить нечего.
«Завтра в одиннадцать мы вас ждем», – приходит ответ. Вглядываюсь в смазливое личико помощницы нотариуса и улыбаюсь.
А вот эта, пожалуй, ничего.
Так, а письма где? Растираю затекший затылок и выхожу в пустую приемную. Красавицы Вероники и след простыл. Куда делась, понятия не имею. Ну не искать же.
– Мне нужна нормальная секретарша, – захожу к Рудникову, своему заместителю.
– А разве Вероничка не подойдет? – поднимает он на меня масляный взгляд. – Она красивая. У нас ее многие любят.
«Вот мне еще переходящего вымпела не хватало», – морщусь мысленно.
– Ты не понял, Валерий Палыч, – нависаю над столом зама. – Мне нужен сотрудник для работы. Чтобы был в курсе любого вопроса, быстро печатал и вел делопроизводство. А внешний вид, пол, размер ноги и семейное положение значения не имеют. Ладно, я сам найду. А эту уволить,– цежу недовольно, не обращая внимания на вытянувшееся лицо зама.
Возвращаюсь к себе и чуть не бью себя тапком по лбу.
«Сарычев, ты совсем с гвоздя слетел? Так тоскуешь по Юле, что даже думать разучился? С хера ли ты к Рудникову поперся? Барабанщик в личном окопе понадобился?»
Звоню Тиме Морозову, и примерно через час у меня в кабинете появляется Галина Сергеевна. Ухоженная дама лет под пятьдесят, очень корректная и толковая.
Надавав заданий, я, наконец, выдыхаю.
Теперь можно и своими делами заняться. Звоню нужному человечку в РЖД, а потом – начбезам авиаперевозчиков.
Выстреливает РЖД, конечно!
Рада Извекова ехала одна в СВ до Адлера. А потом пересела на «Ласточку».
Хмм… Интересный поворот.
Зная Рому-Извека… И чтобы его дочь без охраны по стране моталась? В жизни не поверю.
«А Юля моя где?» – устало тру лицо. И запрашиваю информацию по обратному пути. И снова все повторяется, только в обратном порядке.
«Ласточка», СВ, одна в купе.
Какая-то лажа! Сминаю я в руках первый попавшийся черновик. Баскетбольным броском закидываю в корзинку. Подхожу к окну. Как зачарованный смотрю на небольшой сквер, разбитый с другой стороны улицы. А там солнышко светит, люди гуляют.
Мужик какой-то выгуливает на поводке мелкого шмурдяка на тонких лапках, из породы вечно трясущихся отвратительных псин.
«Ну, вот как ты, братан, дошел до жизни такой?» – морщусь презрительно. – «На вид вроде крепкий чувак, а в каблуки записался». Даже представить не могу себя на его месте. Это ж каким придурком надо быть, чтобы по парку с мелкой псиной разгуливать. А жена на что?» – тру лицо в легком раздумье и снова возвращаюсь к своему розыску.
Люксы в отеле только на шестом этаже. Ниже нет. Черные махровые халаты там не полагаются. Да и за пропажу халата с меня бы спросили, а еще и штраф впаяли. Но горничная только поулыбалась и сказала, что перепутала. То есть, халат с этажа никуда не уходил.
«Тогда что же получается? – невидимым взглядом пялюсь на проезжающие мимо машины. – Ко мне от сургутских девчонка прибегала? Или навестила сама Рада Романовна?»
Так бывает? Даже не верится? Папа ее ко мне прислал? Или сама решила выслужиться? Вот только смысла никакого. Странная ситуация.
Лезу под стол за портфелем, достаю флешку. Там среди многих – личное дело Ромы Извекова. Он бы много чего отдал, чтобы туда нос сунуть.
Открыв, пролистываю основную информацию. Я ее и так наизусть знаю. Открываю раздел «Семья» и упираюсь взглядом в портрет Рады. Симпатичная девчонка. Но это точно не моя Юля. Ну хоть тут обошлось!
«Кто же ты, незнакомка?» – думаю, затачивая карандаш. По памяти размашисто рисую черты лица. Даже ямочку на подбородке вывожу тенями. Всматриваюсь в знакомые черты лица и улыбаюсь.
«Я все равно тебя найду, девочка, – обещаю эскизу. – Думала меня обыграть? Не на того нарвалась!»
Одним рывком сжимаю тонкий листок и, будто опомнившись, поспешно его разглаживаю. Чуть влажные ладони растирают карандаш по белой бумаге. Превращают четкие линии в полутени. Оттого и сам набросок оживает. И девушка смотрит на меня насмешливо и с укоризной.
Ну что же ты, Феликс?
