Ты просто огонь! - Надежда Николаевна Мамаева
– Ну, как прошел день?
– Как обычно… Утром встала, потом попсиховала, и уже вечер, – ставя кастрюлю на плиту, чтобы приготовить свое коронное блюдо, отозвалась я из кухни и добавила: – Пельмени будешь?
– Когда это я да от мяса отказывался? И вообще, где еда – там и я! – гордо отозвался приятель.
Я вдохнула и засыпала в кипяток всю пачку. Пельмешки мне сегодня удались. Даже не разварились и не слиплись. А после мы с Юриком пили чай. Сначала тот, что купила я в магазине, с запахом бергамота и самообмана. Только вот вкуса этого напитка приятель не выдержал и достал из заначки настоящий цейлонский.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Ароматная янтарная жидкость на дне чашки не была исключением. Так что, допив ее, я начала поиск нового жилья и мужественно… заснула с телефоном в руках, просматривая объявления о сдаче квартир, чтобы утром проснуться в половине третьего от звонка нового начальства.
А все потому, что пожары, наводнения и другие чрезвычайные ситуации плевать хотели на нормированный рабочий график. И если спасатели поднимались по тревоге в любое время суток, чтобы помочь людям, то пресс-центр – чтобы дать по случившемуся оперативную информацию для СМИ.
Так что на работе я оказалась уже в три с минутами, припомнив слова Артуровича об «отдохнуть на тихой должности». Ну-ну…
От третьего дня на новой работе я уже не ждала ничего хорошего. И правильно делала. Потому что едва я пришла, как меня сразу же послали… Не матом, но лучше бы так.
– Карина, съезди-ка в пожарную часть, поговори с одним орлом… Виктор Воронов.
– А что с ним не так? – насторожилась я.
– Да этот ютубер нашу службу на весь интернет своими видео позорит…
Одним словом, не нравилось моему начальству, что попадает что-то в сеть без его цензуры и одобрения. Незачем работу огнеборцев изнутри показывать. Вдруг что лишнее в кадр попадет.
– Так что, Карина, до этого парня донеси: или он свой канал убирает, или мы его со службы, – сурово заключил шеф.
Я на это вздохнула и поехала заниматься доносительством.
В пожарную часть добираться пришлось на другой конец города, сквозь его толчею и деловую суету. Так что когда я оказалась на месте, то была не в лучшем расположении духа. Местное руководство, к которому я сразу и направилась, тоже. Но, вопреки мрачному выражению лица, заместитель начальника, узнав, кто я и откуда, произнес:
– Рад приветствовать вас, Карина, у нас.
Причем сказал это он тем тоном, который намекал: прощаться со мной будет еще приятнее.
М-да… Здесь, похоже, не любили людей из министерства. Не иначе как считали их как минимум элементами хаоса и источником проблем. В общем, теми, от кого просто так не отделаешься и кто на раз может устроить сбой в хорошо отлаженном рабочем механизме. Потому что зам, в лучших традициях опытного сапера, отнесся ко мне как к активированной бомбе: аккуратно, ласково и… постарался побыстрее избавиться.
– Взаимно.
Я растянула губы в дежурной улыбке и тут же поинтересовалась, где могу увидеть Виктора Воронова.
Оказалось, что мне вдвойне повезло: во-первых, нужный мне огнеборец был на дежурстве, во-вторых, не на вызове, а рядом с пожарным депо, на учебной башне.
Чтобы попасть туда, нужно было пройти через внутренний двор, повернуть налево и миновать арку. Но я не прошла и полпути, как зазвонил телефон. Достав его на ходу, глянула на экран, и на меня из-за угла едва не налетел какой-то тип.
– Твою ж!.. – выдохнула я, стремительно наклоняясь и пытаясь поймать выпавший из руки телефон.
И тут же столкнулась… Хотелось бы сказать нос к носу, но по факту лбом с твердой мужской грудью. А все оттого, что тот, в кого я врезалась, тоже наклонился, ловя мой мобильный. И ему это даже удалось. У самой земли сильная мужская рука схватила смартфон, не дав тому разбиться об асфальт.
– Прошу прощения, – услышала я приятный мужской голос с легкой хрипотцой.
Невольно сглотнула, вскинула голову, желая извиниться за столкновение, и…
– Ты-ы-ы! – выдохнула я зло.
А все потому, что я врезалась в того самого типа из клуба, который окатил меня пеной. Пожарника недоделанного, как я окрестила его тогда мысленно. Хотя… судя по шлему и защитной одежде, он таки был еще каким доделанным и настоящим.
Миг непонимания. А затем голубые глаза пожарного сузились, и в них закружила вьюга. Блондин медленно распрямился и протянул мне телефон.
– Мы знакомы? – холодно поинтересовался он, хотя по взгляду было понятно: узнал, гад белобрысый.
К слову, гада было много. Казалось, что он занял собой все пространство подворотни. В клубе белобрысый вроде выглядел не таким высоким. И широкоплечим. И… опасным. А тут не человек – плита. Гранитная. Надгробная. Моя.
А с учетом того, что я макушкой этой верхотуре доставала без каблуков ровно до подбородка, пришлось даже голову запрокинуть, чтобы смотреть этой холере прямо в глаза. Последнее, кстати, сделала зря.
Только глянула, а ощущения были, что ухнула в прорубь с головой. Морозом прошило от затылка до пяток. В первый миг как-то оробела даже. Захотелось сделать шаг назад. Но едва я только это осознала, как разозлилась. Не на блондина. На себя за то, что испугалась. Я не пасовала перед воротилами бизнеса, политиками, преступниками, а тут… Да что такое, Поддубник?! Соберись!
Вскинула голову, отчего короткая прядь выбилась из прически и чуть заслонила обзор. Тут же захотелось ее убрать, заправив за ухо, но усилием воли сдержалась. Все же, когда по курсу намечается грозная обличительная речь, как-то не комильфо что-то одергивать, почесывать и проявлять. Я уже набрала воздуха в грудь, чтобы высказать все, что думаю о тех, кто толкает девушек под руку к самосожжению, как эта зараза меня опередила:
– Точно, вспомнил, я тебя тушил в клубе.
– Сначала ты меня поджег! – выпалила я и обличительно ткнула пальцем в куртку белобрысой сволочи.
Тут же предательски заныло в основании ногтя. И это с учетом, что маникюр у меня всегда был короткий, без наращивания. Что у этого паразита под курткой? Стальные пластины, что ли?
Но, как бы ни было больно, я руку не отдернула. Плевать. Перетерплю. Не показать свою слабость было важнее.
– Я?! – возмутился этот тип. И не знаю, чего в этот момент в его голосе было больше: изумления или возмущения. – Да я тебя, пироманка, не трогал даже, пока ты не загорелась!
Я поперхнулась вдохом. Как этот убогий меня только что назвал? Пироманка? Сам-то!.. Инквизитор недобитый. Бедных ведьм, в смысле девушек, заживо сжигать!
– Еще скажи, что не толкал, – я пошла в наступление. Причем как
