Его наглый друг (СИ) - Оливия Лоран
И только когда я склоняюсь ниже и присасываюсь к ее шее, она замирает, а из ее легких рвется судорожный полустон-полувсхлип.
Меня же пробивает тотально. Отражаю хриплым мычанием.
Возможно влияет мое обострившееся восприятие на фоне ее мнимого сопротивления. Или же осознание того, что эта девчонка для меня должна быть неприкосновенна. Какой бы не была причина, понимаю лишь то, что меня буквально подрывает на месте от остроты ощущений…
Ее кожа теплая, нежная, покрытая мурашками и такая одуристически вкусно пахнущая. Заполняет все рецепторы разом. Чувствую, как во рту собирается слюна, что едва успеваю сглатывать. Засасываю сладкую плоть, собирая языком дрожь ее тела. Фанатею…
Уже сейчас понимаю, что не смогу остановиться, пока не проверю какие на вкус ее губы. Хочу собрать все сходства и отличия с кожей на шее.
И я бы продолжил. Если бы не одно оглушающее «НО».
Мне прилетает по роже такая звонкая оплеуха, что от удара уши закладывает. Отстраняюсь, таращась на нее и пытаясь догнать, что, мать твою, сейчас произошло.
Ощущения определено новые. Достаточно острые и моментально возводящие на новый уровень эмоционального состояния.
Отрицание. Шок. Ярость.
Последнее преобладает в кратном размере. Ничего толком не вижу перед собой, зато слышу, как шатко она дышит. Смею предположить, что сама в неком потрясении.
Еще ни одна девка не позволяла себе подобного. Ни одна.
Значит и я буду у нее первым… Тем, кто ее придушит.
— Еще раз… — рычу предупредительно, обхватывая рукой шею.
Но не успеваю даже договорить, как на меня обрушивается серия новых хлестких пощечин.
Сатанею мгновенно. Перехватываю ее ладони, прижимая к стволу дерева над головой. Наваливаюсь всем телом, сталкивая нас лбами.
— Сама напросилась…
В ее глазах — дикий ужас. В моих — будоражащая кровь ненависть, припорошенная грубой похотью.
Грудная клетка ходуном ходит, врезаясь на вдохе в ее сиськи, зазывно торчащие из выреза на платье.
Отстраняюсь, опуская взгляд ниже. Даже сквозь тусклый свет освещающего фонаря я с отчетливой точность вижу мелкую дрожь на ее вздымающейся груди.
«Придушить гадину» — напоминаю себе, пялясь на виднеющуюся часть округлых полушарий.
Можно было бы перехватить ее запястья одной ладонью и пустить в ход обе руки… Однако я продолжаю прожигать взглядом манящую грудь.
— Только попробуй, — шипит задушено, выписывая тем самым приглашение.
Облизываясь как оголодавший волчара, немыслимым образом переключаю все свое внимание на ее лицо. Склоняюсь ниже и, не долго думая, размашисто прохожусь языком по нежной коже на щеке. Веду носом но скуле, доходя до пульсирующего виска. Исследую сантиметр за сантиметром, втягивая ноздрями ее одуряющий запах.
Мало. Хочу больше. Насыщеннее. Размыкая челюсти, выталкиваю наружу распирающий грудь воздух.
Опаляю дыханием щеку и прокладываю путь до ее блядских губ. Не целую. Сдерживаю порывы, оставляя сладкое на десерт. Едва касаясь, миную опасную зону и скольжу к другой стороне лица.
Когда лижу ее подбородок, намереваясь спуститься к тонкой шее, чувствую, что она склоняется к моему лицу и тянется губами к щеке, приглушенно постанывая.
Сама.
Блядь… Что и требовалось доказать. Чертов нимб слетает даже раньше, чем я предполагал. Это одновременно и злит и доставляет определенное удовольствие.
Мысленно выписываю ей планируемое наказание, представляя, как буду пристраиваться сзади.
В паху начинает свербеть. Но едва успею принять тот факт, что от ощущений ее губ на моей коже кроет с какой-то особой сверхмощной силой… как вдруг все положительные чувства разрывает острой, жгучей вспышкой боли.
— Блядь! — хриплю, резко отстраняясь от нее и хватаясь за поврежденную щеку.
Чертова Русалка… меня укусила.
Твою ж мать.
Эта сучка лишь за один вечер пустила в ход не только руки, но и зубы! Шизанутая на всю голову!
Пока я, потрясенный действиями девчонки, пребываю в конкретном шоке, зараза ускользает из моих рук и срывается на бег в сторону общежитий.
Первый порыв — догнать. О том, что сделаю потом, даже не думаю. Главное — не убить.
Но позже, наблюдая за удаляющейся спиной и сверкающими пятками, принимаю абсурдное решение — отпустить.
Пусть удирает. Тем слаще будет вкус ее поражения…
Однако окаменевшая мышца за ребрами вдруг сжимается. Гулко стучит и сбивается с ритма, оказывая открытое противостояние. Тревожно ноет, толкая на немыслимые действия.
Шагаю следом за ней и, увеличивая скорость, срываюсь на тот же, сука, бег.
Идиотизм!
Я что, блядь, переживаю за девчонку? Какая мне, на хрен, разница, как она доберется назад и что с ней может случиться? Да и путь до ее укрытия освещен повсеместно…
Абсурд. Очередная бессмыслица.
Но когда она оборачивается и замечает меня, ее захлестывает настоящий ужас. Взвизгнув, мчится галопом. Набирает темп до тех пределов, на какие только способна, учитывая то, что на ней гребаные туфли и блядское платье. Платье, что задирается до самой задницы, обнажая стройные ноги…
— Дура, остановись! — кричу ей в спину. — Не трону, — говорю то, во что и сам не до конца верю.
Хер там. Несется на тех же скоростях до последнего. А я продолжаю следовать за ней, зачем-то соблюдая определенную дистанцию.
Минуя палисадники вдоль зданий общежитий, она взбегает по лестнице и хватается за ручку двери. И когда вдруг останавливается и поворачивается ко мне лицом, я застываю у ступеней снизу. Сверлю напряженным взглядом, обещая грядущую расправу.
Она же… С гордым видом выкатывает средний палец и прячется за дверями общаги.
Прекрасно. Идеально.
Шагаю на выход, скалясь в улыбке и усмехаясь своим мыслям. С предвкушением строю планы от методов мести до тех способов и вариантов, с которыми буду ее перевоспитывать.
8
Его запах мне уже знаком…
Алина
Как же хорошо, что сегодня выходной. Еду на встречу с подругами, отмечая про себя, что в последнее время мы стали видеться чаще. А вот с Лёшей все реже…
Но этому, конечно же, есть объяснение. Он практически все свое свободное время проводит с Максом. Я же — абсолютно не хочу видеть его друга.
Особенно после того, что произошло вчера…
Какой же наглый придурок! Возомнил себя невесть кем! Считает, что каждая особь женского пола должна млеть от его рук. Его даже не смущает то, что у меня есть парень. Его друг!
Стоило бы обо всем рассказать Лёше. Тогда и мне больше не придется выкручиваться и объяснять, почему я так не хочу ехать в дом Макса.
Не думаю, что они из-за этого перестанут общаться, но даже если так — оно и к лучшему. Зачем такие подлые друзья? Не понимаю, почему они вообще
