По уши - Алиса Коршунова
— Глупышка, ну что тут непонятного? — он прищурил взгляд. — Твоя игра меня утомляет. Раз стесняешься сказать вслух, я поясню для одной особо одаренной девушки. Предлагаю тебе продолжить наше общение. Но уже в более реальном формате. Что скажешь?
— Нет!
— Анал?
— Что вы себе позволяете?!
— Ну давай тогда минет хотя бы?
— С меня хватит! Я увольняюсь! — разъяренно кричу ему в ответ, желая поскорее удалиться отсюда как можно дальше.
Я почти вышла из кабинета… но в последний момент директор перекрыл выход собой.
— Куда ты так спешишь?
— Не ваше дело!
— Ошибаешься, глупышка. Мое.
Я глазами метала в него молнии. Но ему хоть бы хны.
— У меня на такой случай припасен козырь в рукаве, — и тут вся моя спесь мгновенно сошла на нет. — Хочешь узнать какой?
Стою, глядя ему в глаза, но он не продолжает. Ожидает мой ответ?
Ну, хорошо. Будь по-твоему, Кирилл Борисович! Согласно киваю.
— Коллекция хоумвидео, — и вот теперь я читаю его триумфальный взгляд. Похоже, что он меня “сделал”. — Угадай, кто в главной роли?
— Вы?
— Ну что ты, глупышка? На твоем фоне я меркну.
— Ненавижу!
— О, не стоит! Чувства столь переменчивы и обманчивы. Поэтому не трать времени даром. Твой ответ?
— Заняться с вами сексом по-настоящему?
— Да, глупышка. Да.
— Нет!
— А ты готова к тому, что видео с тобой в главной роли совершенно “случайным” образом увидят твои семья, коллеги, близкие, м?
— Угрожаете, Кирилл Борисович?
— Всего лишь предупреждаю.
Боже мой, он что, больной?!
И в какое дерьмо я с ним умудрилась вляпаться?.. По самую макушку!..
А, главное, почему? Да по причине собственной наивности и глупости! Как бы мне не было грустно и неприятно это осознавать, но факт остается фактом…
И как же мне теперь выйти сухой из воды?..
Глава 6
— Мне нужно подумать, — с опаской ответила я единственное, что показалось мне наиболее нейтральным и оптимальным в такой патовой ситуации.
— Думай.
Я уже была готова выйти из кабинета, как услышала вдогонку:
— Куда пошла?
— Домой.
— А я отпускал?
— Нет? — с сомнением протянула я, вопрошающе глядя в глаза этому извращенцу.
— Нет, — он нагло усмехнулся. — Так каков твой ответ, глупышка?
— Я же сказала, мне надо подумать!
— Ну, думай.
— Спасибо! — психанув, крикнула я.
— У тебя пять минут, — получила новую милость с барского плеча.
Да он глумится надо мной, что ли?!
— Издеваетесь?! — с рычащими нотками в голосе бросила ему я.
— Четыре с половиной, — сказал он и указал на свои часы, где скоротечно шли секунды.
— Да вашу ж… — обратила внимание на то, что истекающее время все больше приближает меня к “пропасти”, и замолкла.
Посмотрела на своего директора со стальным взглядом хищника и кривоватой усмешкой. Я почувствовала, как мое сердце начинает биться быстрее, а в голове кружатся мысли.
Когда я в полной мере осознала, что от моего решения сейчас зависят мои репутация, карьера, отношения с семьей и друзьями, то ощутила бешеное биение сердца и круговерть из не совсем цензурных мыслей.
За что мне все это?!
Где, когда и кому я перешла дорогу, что кто-то сверху подумал и решил меня так покарать?!
Как гончая преследует свою добычу, так и он загнал меня сейчас в безысходность.
Я взглянула на своего директора еще раз, пытаясь понять, стоит ли мне настаивать на своем. Старалась прочитать хоть что-то в его глазах, но они почему-то стали непроницаемы.
Он ждал ответа.
Но мне действительно нужно было время, чтобы все обдумать!
— Кирилл Борисович, дайте мне побольше времени на принятие решения. Я обещаю, что не буду затягивать с ответом!
— Две минуты сорок пять секунд.
Он ждал, и я понимала, что время совсем скоро истечет. Ситуация не разрешится сама по себе, а я не смогу заставить его ждать вечно.
В глубине души разрастается тревога. Мне страшно…
Страшно, что Кирилл Борисович может воплотить свои угрозы в жизнь. И тогда мои родные и близкие увидят мои фотки и видео интимного характера… И это будет крах всей моей жизни, потеря репутации!
И нет же никаких гарантий, что кто-нибудь из знакомых впоследствии не выложит полученное в интернет. Это же тогда вообще полный кошмар будет!
Черт возьми, это какой-то замкнутый круг, из которого никак не удается выплыть. Ведь вся подноготная в конечном итоге нет-нет да и вскроется на всеобщее обозрение.
Увольняться с работы, честно говоря, тоже не самый лучший вариант. Это же первое место, где мне удалось задержаться на хороших условиях. Первое нормальное место, где я не только работаю по своей специальности, но и получаю за это хорошие деньги.
А еще мои родители… Они же только-только порадовались и перестали выносить мне мозги из-за отсутствия стабильности. И вот, когда у меня все стало относительно хорошо, я по собственной воле уйду в неизвестность?
Нет, я не хочу их разочаровывать! А с учетом того, что мы живем вместе, вопросы рано или поздно появятся. И я не готова ко всему этому.
Не готова я столкнуться с такими последствиями своих действий. Мне и так тяжело справляться с родительским недовольством и критикой, а тут я отдам все карты в руки. И тогда давление на меня будет такое, что…
Короче, я не могу! Нельзя мне этого всего допустить!
— Твое время истекло. Что ты решила?
— Я хочу посмотреть записи.
— Не доверяешь мне, глупышка? — он рассмеялся. — Хоть меня это немножечко задевает, но я могу тебя понять. В этом есть некоторый смысл.
“Задевает” это его?! Может меня “понять”?! “Некоторый смысл”?! Такое чувство, будто это не он меня шантажирует, а я его!
Он включил “кино” на своем смартфоне… И я чуть в обморок не упала!
Этот гад реально все сохранил и записал. Не ожидала, что со стороны наше “общение” смотрится так пошло и развязно. Покраснела как кумач, готовая сквозь землю провалиться от стыда!
— Убедилась?
Пока я пребывала в шоке, он начал лапать меня в разных местах.
— Я правильно понимаю, что мы переспим, и вы все удалите?
— Год.
— Что "год"?
— Ты будешь спать со мной год.
— Вы совсем уже оборзели?! — я подпрыгнула, когда он начал вставлять в меня пальцы.
— Ты про год? Или про это вот? — он повторил свои последние действия, и я отскочила в сторону, поправляя одежду. — Ну, ничего, ты еще привыкнешь к моим прикосновениям.
— Нет!
— Чтобы я от тебя этого слова больше не слышал.
— Совсем? — опешила я.
— Когда мы наедине, —
