От сердца к сердцу - Уинтерз Ребекка
— И последний вопрос. Почему лейкемия?
— Много лет назад наша дочь умерла от лейкемии. Ни мой муж, ни я не смогли оправиться от этого горя. Лейкемия была первым, что пришло мне на ум, когда я обдумывала эту тему.
— Спасибо, мисс Ригли, можете садиться. Мисс Беннетт, не будете ли вы добры снова занять свидетельское место?
Очаровательная художница вновь заняла свидетельское место.
— Мисс Беннетт, вы нарисовали семь обложек с изображением этого человека. Почему?
— Издательство «Красная Роза» выпускает девять разных серий. У этих серий разные читатели. Естественно, есть люди, которые читают несколько серий. Если какое-то лицо пользуется популярностью, оно используется не один раз, потому что способствует тому, чтобы книги продавались лучше. Каждый раз, когда лицо этого человека появлялось на обложке, продажа книг возрастала, поэтому меня попросили сделать больше рисунков. Мне сообщили, что роман «Манхэттенский аристократ» в настоящее время пользуется наибольшим спросом.
— Как случилось, что на своей картине вы поместили корабль на стену кабинета героя?
— Мне казалось логичным, что человек, чьи предки пересекли океан и основали судоходную империю, повесит подобную картину, чтобы она напоминала ему о его наследии и о его любви к морю.
— Почему вы изобразили этот конкретный корабль?
— Я провела исследовательскую работу, чтобы найти тип судна, который был типичным для того времени.
— А почему еще и маяк?
— Один из моих любимых ныне живущих художников — Томас Макнайт. Его кисти принадлежит картина, на которой изображен маяк в проливе Нантакет. Я просто обожаю эту картину. Когда я работала над обложкой к «Манхэттенскому аристократу», маяк так и просился на мою картину.
— Объясните, почему на вашей картине фото собаки на письменном столе героя?
— В романе мисс Ригли есть глава, в которой герой внезапно узнает о том, что у него лейкемия. Вся прошлая жизнь проходит перед его мысленным взором. В том числе он вспоминает, как ребенком бегал по пляжу со своей собакой. Герой книги — по своей природе одинокий человек. Очевидно, его собака много значила для него, поэтому я ее и нарисовала.
— Упоминала ли мисс Ригли о породе этой собаки?
— Нет.
— Тогда почему это бульдог?
— У меня много лет живет английский бульдог по кличке Уинстон. Сейчас пес временно находится у моих родителей, пока я не найду себе квартиру, где пускают с домашними животными. Когда я работала над обложкой к «Манхэттенскому аристократу», Уинстон сидел около и наблюдал за мной. Он был таким трогательным, что я нарисовала и его.
Невероятно. Совершенно невероятно. Пэйн только покачал головой.
— Благодарю вас. Не сообщите ли суду, где находятся те восемь картин, герой которых так похож на моего клиента?
— Пять авторов купили у меня эти картины. Три другие, в том числе «Манхэттенский аристократ», находятся у меня.
— Согласно вашему заявлению, вы видели моего клиента только на фотографии в течение нескольких минут, а потом рисовали его по памяти.
— Да.
— С вашего разрешения, ваша честь, я попрошу судебного пристава дать свидетельнице блокнот для эскизов и карандаш.
Судья кивнул.
— А теперь, ваша честь, не поможете ли вы мне, выбрав какого-нибудь другого человека на фотографии, которая является вещественным доказательством номер два? Покажите ее свидетельнице. Предоставьте ей возможность внимательно посмотреть на нее с минуту, а потом попросите нарисовать этого человека по памяти.
Пэйн прошептал на ухо Дрю:
— Если мисс Беннетт сумеет справиться с этой задачей, все наши доводы окажутся несостоятельными, и слава богу.
— Точно, — пробормотал Дрю.
Прошло пять, десять минут. Зал застыл в молчаливом ожидании, когда Рэйни закончит рисовать.
Пэйн заметил, как несколько раз менялось выражение ее лица. Ее сосредоточенность была почти такой же обезоруживающей, как и женственность.
Наконец она протянула судье блокнот. Он внимательно всмотрелся в рисунок и сравнил с фотографией.
— Вы не только обладаете фотографической памятью, мисс Беннетт, вы к тому же и одаренный художник.
— Спасибо.
— Можете садиться.
Он сделал знак судебному приставу передать рисунок и фотографию Дрю. Пэйн в нетерпении ждал, когда сможет сам увидеть и то, и другое.
— О господи… — выдохнул он, когда Дрю передал все ему. — Это же Мак… Она прекрасно уловила сходство!
— У нее необыкновенный талант. — Дрю повернулся к судье. — У меня нет больше вопросов к этому свидетелю, ваша честь.
— Мисс Карлоу, может быть, вы хотите сделать заключительное заявление?
— Да, ваша честь. Я полагаю, что факты говорят сами за себя. В будущем издательство «Красная Роза» будет требовать от всех художников, чтобы в своей работе над обложками они пользовались услугами только лицензированных моделей. Излишне говорить, что изображение мистера Стерлинга никогда больше не появится ни на одной обложке романов «Красной Розы». Я просила мисс Беннетт принести все рисунки и дискеты с изображением мистера Стерлинга в суд. Они могут быть переданы ему, или «Красная Роза» уничтожит их. Как пожелает суд. Не имеет значения то, что обложка «Манхэттенского аристократа» завоевала первую премию среди обложек всех романов, изданных в Соединенных Штатах за этот год. Мисс Ригли тоже выиграла первую премию за книгу «Манхэттенский аристократ», признанную лучшей в категории романов. В честь обеих женщин этой осенью издательством будет дан банкет. В сложившихся обстоятельствах им придется отказаться от премий, чтобы избавить мистера Стерлинга от нежелательного внимания к его персоне. Наше издательство обратится к руководителям Американской писательско-издательской ассоциации с просьбой определить двух других победителей. Что касается тех книг, которые уже изданы и распространены через книжный клуб, невозможно сказать, какое количество читателей узнают в мужчине на их обложках мистера Пэйна Стерлинга. Ваша честь, — сказала она, отпив глоток воды, — разрешите поинтересоваться у мистера Стерлинга, каким образом он обнаружил, что герой на обложке «Манхэттенского аристократа» похож на него.
Судья бросил взгляд на Дрю.
— Мистер Уоллэс, — обратился он к нему.
Пэйн кивнул, когда Дрю повернулся к нему за разрешением.
— Дочь его сестры читает романы, она и заметила сходство. Как и горничная — тоже читательница этих романов.
Мисс Карлоу улыбнулась.
— Благодарю вас, ваша честь.
— Что-нибудь еще, адвокат?
— Нет, у меня все.
— Очень хорошо. — Судья посмотрел на Дрю. — Мистер Уоллэс, вы готовы выступить с заключительным словом?
— Да, ваша честь. Исчерпывающее количество свидетельских показаний, предоставленное защитой, исключает даже намек на слежку, чего больше всего опасался мой клиент. Мой клиент хотел бы, чтобы опубликованные книги с его изображением на обложках не попали в поле зрения общественности. Тем не менее, учитывая заверение мисс Карлоу в том, что портрет моего клиента никогда не появится в будущем на обложках романов «Красной Розы», оснований для дальнейших опасений нет. В данный момент мой клиент и я хотели бы поблагодарить суд за такое оперативное слушание этого дела. Я бы хотел также поздравить адвоката противной стороны за отличную защиту, которую она подготовила за столь короткое время.
После того как Дрю сел, судья снял очки.
— Я бы, в свою очередь, хотел сделать комплимент обеим сторонам за профессиональный подход к делу. Такое в суде встречается нечасто.
Вдруг Пэйн услышал голос, раздавшийся из противоположного конца зала.
— Ваша честь…
— Да, мисс Беннетт?
— Могу я сказать несколько слов?
— Пожалуйста.
— На месте мистера Стерлинга я бы, как и он, тоже обратилась с таким делом в суд, чтобы избежать повторения трагедии. Но издательство «Красная Роза» тут ни при чем. Так же, как и Бонни Ригли. Это я нарисовала его без разрешения и, сама того не желая, причинила ему еще больше горя. — Голос у нее задрожал. — Незнание не освобождает от ответственности. Я виновная сторона. Я так ужасно чувствую себя из-за этого, что даже не представляю, как загладить свою вину. Если за этим последует строгое финансовое наказание, пусть его понесу одна я, и никто другой.
