Мой профессор - Р. С. Грей
— Да, — он кивает и без особого энтузиазма машет рукой в сторону двери, будто не понимает, почему я до сих пор стою у него в кабинете.
В своей жизни я никого не ненавидела так сильно, как профессора Барклая прямо сейчас.
Я почти… Почти что показываю ему средний палец прежде, чем развернуться на каблуках и выйти из его кабинета. Я демонстративно оставляю за собой дверь открытой. Если он хочет, чтобы она была закрытой, пусть, черт возьми, встанет и сделает это сам.
Глава 6
Эмелия
Сегодня вечером должно быть весело.
В конце концов, сегодня мне исполняется двадцать один.
Мои друзья категорически отказываются проводить этот день без вечеринки. Я пытаюсь отказаться от этого. В ход идет отговорка о том, что у меня была плохая неделя (она и правда ужасная из-за моей встречи с профессором Барклаем во вторник), я притворяюсь, что у меня головная боль и домашнее задание, но это их не убеждает.
Мы собираемся куда-нибудь сходить.
Но хуже всего то, что мы собираемся сходить куда-нибудь в тематических костюмах.
Неудивительно, что Соня занимается разработкой плана и выбирает тематику вечера. Она унижается передо мной всю неделю, печет мое любимое печенье, покупает цветы и ставит их на тумбочку в моей комнате, при каждом удобном случае извиняется за произошедшее во вторник. Даже предлагает снова встретиться с профессором Барклаем, чтобы признаться во всем и объяснить, что фото было только ее идеей. Однако я не думаю, что это помогло бы. И не хочу посещать его предмет. Не могу представить, что когда-нибудь снова появлюсь в лекционном зале и сяду на этот деревянный стул. На самом деле, если бы у меня была возможность поджечь его, я бы ею воспользовалась.
Мой костюм ждет меня на краю кровати.
Это наряд школьницы, напоминающий костюм Бритни Спирс в культовом клипе «Baby one more time», но у Сони не получается найти точную копию. Вместо оригинала на кровати лежит укороченный белый топ на пуговицах и плиссированная юбка, оба предмета маленькие и вульгарные. Подруга хочет, чтобы я заплела волосы в косички, но должен же быть обозначен какой-то предел. Кроме того, на это нет времени.
Все остальные тоже потрудились над внешним видом. Соня — это Бритни в эру ее «Oops! I did it again», в красном костюме из спандекса. Аннетт надевает парик цвета пожарной машины и черный наряд доминатрикс, вдохновленный «Toxic». СиДжей, который воспринимает свою роль слишком серьезно, одевается как Бритни в клипе «I’m a Slave 4 U». Он входит к нам, одетый только в зеленый спортивный бюстгальтер, черные байкерские шорты и огромное боа, обернутое вокруг шеи.
— «Это Бритни, сучка», — фраза, которая произносится уже больше двухсот раз за вечер, а ведь мы еще даже не выходим из квартиры.
Все уже примеряют свои роли, сидя в гостиной и распевая песни во все горло.
Я здесь и надеюсь, что они забудут обо мне.
Со времени смерти матери мой день рождения становится просто еще одним днем в году, который кажется особенно печальным и депрессивным. Каждый день я готовлюсь к этому. Знаю, что день будет плохим, и пытаюсь настроиться на то, чтобы он оказался лучше, но каждый год терплю поражение. Я не хочу, чтобы все происходило вот так. Хотелось бы мне любить жизнь так же, как Соня. В ее мизинце энтузиазма больше, чем во всем моем теле, но в свою защиту хочу сказать, что моя жизнь в каком-то роде… печальна.
Раньше только мама звонила в мой день рождения, но она умерла, поэтому, кроме трех Бритни в гостиной, никто даже не догадывается, какой сегодня день. Если бы не они, день прошел бы незаметно. На самом деле это происходит всю мою жизнь. Это странное чувство — не иметь семьи. Технически семья у меня есть. Это… сложно. Родственники, которые у меня «есть», не из тех, кто будет звонить в день рождения. На самом деле, мы вообще не разговариваем.
Это не значит, что я не интересуюсь их жизнью.
Например, прямо сейчас я просматриваю соцсети моего брата Александра. До этого я заглядываю в профиль к Эммету. Это то, чем я занимаюсь время от времени. Жизнь братьев кажется мне невероятно увлекательной. В ней всегда бесконечное количество вечеринок, благотворительных мероприятий, гонки Формулы-1, лето в Дубае, зима в Аспене, весна в Париже, и мне сложно хотя бы осознать все это.
Я раздумываю об образе Александра на вечере по сбору денег, когда меня вдруг окружают друзья. Должно быть, они в сговоре, потому что Аннет вырывает у меня ноутбук, Соня хватает мой костюм, а СиДжей обхватывает руками и поднимает с кровати.
— Хватит валяться! Больше никакого уныния, Бритни. Пора выходить! Совершай ошибки! Фотографируйся! Веди себя в соответствии с возрастом!
— Кстати, об ошибках, — говорит Соня, протягивая мне ликер.
— Что это? — я морщусь.
— Не имеет значения, — она подносит бутылку к моим губам, и он обжигает, как ад, спускаясь в желудок. — Оденем тебя, а потом ты снова выпьешь.
— Вы решили надо мной поиздеваться?
— Именно так, — говорит СиДжей, размахивая своими неоновыми ногтями перед лицом, чтобы показать их. Затем он огрызается на Соню. — Сдерни с нее рубашку.
— Эй! Полегче! Сама разденусь!
Чтобы продемонстрировать усилия, я добросовестно снимаю рубашку и отбрасываю в сторону. Соня и СиДжей присвистывают так, будто никогда раньше не видели меня в белье.
— Господи Иисусе, ты горячая. Чего бы я только ни отдал, чтобы родиться в этом теле, — говорит друг, задумчиво качая головой.
— Ладно, хватит. Ты тоже горячий. Перестань пялиться на меня и передай рубашку, — говорю я, прикрывая грудь и заставляя Соню прекратить застегивать пуговицы.
Одежда облегает тело, и я чувствую себя в этом так же нелепо, как и предполагала.
Соня завязывает рубашку у меня над пупком, после чего я надеваю юбку, потому что ничего не могу с этим поделать. Это день рождения моей мечты? Нет. Но все же невероятно мило со стороны моих друзей сделать для меня такой праздник? Абсолютно. Я знаю, они желают мне всего самого лучшего. Но они не понимают, почему такие дни, как сегодняшний, для меня сложны, и в этом весь смысл. Они все еще многого обо мне не знают, и даже те факты, которыми я делюсь с ними, не раскрывают всего.
Сначала никто не может разобраться в деталях.
Я помню разговор с
