Разведенка с прицепом (СИ) - Дина Ареева
Рано я расслабился, рано… Но я обещал.
— Говори, — киваю.
— Ты больше не пытаешься ворошить прошлое, — начинает она медленно, глядя мне в глаза, — ты вообще о нем не вспоминаешь. О том браке не вспоминаешь, то время не вспоминаешь. Никто ничего не должен узнать. Между нами ничего не было. Никогда. Пообещай.
От того, как она это говорит, изнутри пробирает холодом. Как же ей ненавистно одно лишь упоминание о том, что она называлась моей женой! Хочется схватить за плечи, уговаривать, клясться, просить о прощении.
Но нет. Я чувствую, что сейчас это невозможно. Она не поддастся, слишком много я упустил, слишком много прошло времени.
Сказать что согласен, а потом обмануть? И это не подходит. Я больше не стану ей лгать.
Разве что…
— Хорошо, Ясмина, — говорю со всей серьезностью, а у самого от осенившей мысли внутри звенит. Я даже руку на Библию готов сейчас положить, — обещаю, что никто ничего не узнает. И обещаю, что не позволю ни словом, ни действием напомнить тебе о нашем браке. Пусть все останется в прошлом. Считай, что мы с тобой только сегодня познакомились. Я твой новый босс, ты моя подчиненная.
Ясмина недоверчиво моргает, явно ожидая подвоха, а зря. Его нет. От слова совсем.
Зубки ты может и отрастила, милая, но с волками жить так и не научилась. А еще наверняка прогуляла в университете лекцию по толкованию права. Иначе бы знала, какие бывают последствия у неправильного толкования юридической нормы.
Не ворошить прошлое? Ок. Самого от себя воротит в том прошлом. И обещать не вспоминать его легче всего.
Никто не узнает, если ты никому не расскажешь. А между нами и в самом деле ничего не было. Разве я тогда бы тебя отпустил? Разве бы отдал кому-то?..
Только это все про прошлое, про настоящее и будущее ты не сказала ни слова. В будущем я вижу тебя снова Батмановой, я верну тебя себе, чего бы мне это ни стоило.
— Я полагаюсь на вашу честность, Дамир Даниярович, и также надеюсь, что ваша жена тоже не станет создавать мне проблемы. Она ведь с вами приехала? — продолжает Ясмина, и наконец-то себя выдает.
Ее голос подрагивает от обиды, а глаза то и дело скользят по обручальному кольцу на безымянном пальце. Хочется тут же содрать его, если понадобится, вместе с кожей. Содрать и выбросить в мусорный бак.
Я ношу его не из-за Жанны, которую и не подумал тащить за собой. И мне в самом деле плевать, что она подумает. Самому так удобнее, нет проблем ни с любовницами, ни с партнерами. Особенно в Турции. К женатым здесь в самом деле относятся уважительнее и серьезнее.
— Жанна больше не причинит тебе вреда, Ясмина, — говорю твердо, — и обещаю, что она даже рот не откроет.
Потому что я прямо сейчас, после того как ты уйдешь, дам задание юристам просчитать все возможные потери от немедленного расторжения этого ставшего давно уже фиктивным брака.
А они будут, обязательно, наши финансы с Осадчим все еще достаточно переплетены. Но я давно готовлю почву, чтобы в любой момент иметь возможность разорвать все договоренности и развестись.
К примеру эта фабрика, я купил ее сам, без партнера. И к ней Жанна после нашего развода не будет иметь никакого отношения. Но это все тоже о будущем.
А в настоящем я просто начну тебя добиваться, Яся. Только не так, чтобы тебя спугнуть. И не так, чтобы ты могла мне отказать. В этот раз я буду умнее.
Маленький тюльпанчик, чей отец так и не обозначен в документах на ребенка. Я буду действовать через Лале, тем более, что я ей понравился. Ты сама сказала.
Я с ней подружусь, а для этого надо сделать так, чтобы малышка почаще приходила на фабрику. И я подумаю, как лучше это организовать. Возможно, придется обустроить что-то типа детского сада при фабрике или детской комнаты.
Я проштудирую весь интернет, чтобы знать, что любят и чем интересуются такие маленькие девочки. И когда стану для нее важным и необходимым, посмотрим, как у тебя, моя Ясмина, хватит духу нас разлучить.
И самое главное, пусть этот козел, который ребенка заделать сумел, а вырастить его мозгов не хватило, пусть он только попробует к ней сунуться. Я натяну его поганый стручок до самых бровей за то, что оставил такую милую малышку без отца.
Потому что я дико ему завидую. Если бы у меня была такая дочка, я бы ни за что ее не бросил.
Ясмина
Странное дело, Дамир всего лишь появился на горизонте, а мою жизнь уже начало безбожно штормить. Для начала, заболела тетя Фирузе. Все годы, что я у нее жила, эта женщина была крепка как гранит, и тут внезапно у нее обнаружилась загадочная болезнь.
Тетя Фирузе наотрез отказалась идти в больницу, но при этом с болью в голосе сообщила мне, что пока не поправится, с Лале сидеть не сможет. При этом она так тяжело вздыхала, что что у меня сложилось ощущение, будто тетя Фирузе переживает тяжелую внутреннюю борьбу с самой собой.
Я пообещала найти няню, но бедная женщина так расстроилась, что мне ничего не оставалось, как с понедельника снова взять дочку с собой на работу. И когда мы приходим на фабрику, выясняется, что здесь в срочном порядке обустраивается детская комната, чтобы работницы могли брать с собой детей.
Эту новость нам пришла сообщить его помощница Марина.
— Господин Батманов такой внимательный! Он у всех на собеседовании спрашивал, чего не хватает, и что бы нам хотелось изменить для комфортной работы! — не устает восторгаться Дамла.
Возражать мне не хочется, потому что я всегда считала Дамира прекрасным руководителем. Но и поддакивать Дамле тоже особого желания нет.
— Так что вы можете не переживать, — обращается уже Марина лично ко мне и на нашем языке, — приводите с собой вашу девочку, мы постараемся поскорее все сделать.
— А он у всех спласивал? — вмешивается вдруг в наш разговор Лале, которая до этого молча сидела в кресле и возила карандашом по бумаге.
— Да, малышка, — отвечает Марина, — у всех до единого. Господин Батманов хочет, чтобы твоя мама и другие работники делали свою работу в хорошем настроении.
Так и есть, Дамир всю пятницу провел, беседуя с сотрудниками, и я готова спорить, что сегодня на оперативке он рассматривает пути решения этих проблем, которыми загрузил своих исполнителей на выходные.
И сам просидел над
