Испорченная безумием (ЛП) - Кора Рейли

С момента объявления войны на мамином лбу появилась морщинка от постоянного беспокойства.

Я присела напротив нее и поставила сумку на пол. Последние две недели я почти каждый вечер слышала, как мама и папа разговаривали вполголоса в гостиной, но ни один из них не делился со мной своими тревогами.

Может, я и не была взрослой, но была хорошим слушателем.

Мама оторвала взгляд от отчета и посмотрела на часы, красивую модель Cartier, которую папа подарил ей на Рождество.

— Ты разве не встречаешься с другими ребятами?

— Им будет все равно, если я опоздаю, — я внутренне съежилась от того, насколько горько это прозвучало. Мне нравилось тусоваться с Нечестивой троицей и другими Фальконе, но я всегда чувствовала себя немного лишней, если Карлотта не присоединялась ко мне. Джулио и Давиде тусовались вместе, хотя и не были ровесниками, а Нечестивая троица в любом случае была сплоченной командой. Еще была Грета. Мы болтали, когда я бывала там, но я чувствовала, что ей комфортней одной, и поэтому всегда волновалась, что она общалась со мной только потому, что иначе мне было бы одиноко.

Мама поджала губы.

— Хочешь, я позвоню твоему отцу и попрошу его поговорить с Диего о том, чтобы он разрешил Карлотте приехать? — папа был боссом Диего, который работал под его началом в качестве Головореза.

— Нет, не надо. У Диего полоса чрезмерной опеки из-за войны. Он успокоится через неделю или две. Все нормально.

Мама медленно кивнула, но я видела ее беспокойство. Я села не для того, чтобы поговорить о себе, и поэтому быстро сменила тему.

— А как насчет папы, ему тяжело из-за того, что он больше не сможет увидеть своих сестер?

Когда папа только вступил в Каморру, он не общался со своими сестрами, потому что все трое вышли замуж за членов Фамильи. Остальные члены его семьи, Скудери, все еще жили в Чикаго, где родился папа, но он никогда не говорил о них. Мне было грустно от того, что наша семья была такой маленькой, хотя Фальконе были мне роднее. Все было по-другому. Мне всегда нравилось видеться с тетями и кузенами в Нью-Йорке. Теперь это больше невозможно.

— Твой отец сейчас очень сосредоточен на обеспечении нашей безопасности. Он и Фальконе должны принять новые меры предосторожности, ведь нападение может произойти в любой момент.

Я не чувствовала опасности. Лас-Вегас всегда был крепостью, самым безопасным местом, и я все еще не могла представить, что Фамилья нападет на нас здесь.

— У него нет времени думать о том, что это значит для него и его сестер.

Я с сомнением посмотрела на нее.

Она улыбнулась.

— Я всегда забываю, насколько ты повзрослела. У твоего отца, как и у большинства мужчин в этом мире, построены высокие стены вокруг сердца, и он никогда полностью не опускал их ради своих сестер после их воссоединения. Думаю, ему так легче справляться с ситуацией, но это все равно нелегко.

Я кивнула.

— Иногда мне хочется быть похожей на папу в этом отношении, чтобы так легко защитить свое сердце.

— Это не плохо, если у тебя большое сердце, Аврора. Ты очень любящий человек, не позволяй никому отнять это у тебя. Мне это в тебе нравится.

Я закатила глаза, но в то же время мое сердце радостно забилось.

Мама внимательно наблюдала за мной.

— Тебе грустно, потому что ты больше не сможешь увидеть свою семью в Нью-Йорке?

Я пожала плечами, внезапно расчувствовавшись.

— А тебе?

Мама очень хорошо ладила с моими тетями Арией, Лилианой и Джианной, и, учитывая, что у нее больше не было своей семьи, я могла только представить, как это, должно быть, тяжело для нее.

— Я буду скучать по ним, — тихо сказала она, грустно улыбнувшись мне. — Я знаю, тебе было тяжело, когда умерла бабушка, а теперь ты теряешь еще больше близких людей.

Я опустила взгляд на ноги. Папа никогда не любил бабушку из-за ее проблем с наркотиками и того, какой плохой матерью она была для мамы, но в основном я испытывала к ней жалость и с удовольствием проводила с ней время в её хорошие дни.

— Все в порядке. Со мной все будет хорошо. У нас есть Фальконе. Это почти как иметь большую семью.

Мама кивнула, но я видела нерешительность в ее глазах.

— Твой отец воспринимает их как семью, ну, в некотором роде, но я думаю, что у нас с тобой эти грани более размыты. Или ты считаешь Невио кем-то вроде брата?

Мои глаза расширились от тревоги.

— Нет, — ответила я, испытывая отвращение от самой идеи. Мои чувства определенно не были близки к таким.

Мама понимающе улыбнулась, и я покраснела, встав. Мне не хотелось обсуждать Невио ни с мамой, ни с кем-либо еще, кроме Карлотты, если уж на то пошло.

— Влюбляться в парней, которые недосягаемы, — безопасный и хороший способ раскрыть свои эмоции, — сказала мама.

У меня отвисла челюсть, а лицо запылало еще сильнее.

— Мне известно, что я не во вкусе Невио, мама. Спасибо, что поделилась этим.

Мама взяла меня за руку.

— Я не это имела в виду, милая, но у вас с Невио, очевидно, ничего не получится. Думаю, ты и сама это знаешь, верно? Ты милая, заботливая и у тебя огромное сердце, но Невио… — мама замялась. — Давай просто скажем, что мы с твоим папой были бы ужасно обеспокоены, если бы существовала вероятность того, что вы с Невио будете встречаться.

Я вырвала свою руку из ее хватки.

— Как ты и сказала, это просто глупое увлечение. Невио видит во мне маленькую глупую сестренку, не больше, так что не волнуйся.

Я схватила сумку и быстро ушла,