Я стану твоей защитой (СИ) - Поллина Лена
— Я завтра приду очень поздно, поэтому только окно…
Предупреждает быстро целуя меня в губы.
Пару шуршаний и я уже один.
Да ты Нинзя-черепашка, что ли?
Дашка-Ниндзя — Черепашка…
Улыбаюсь, как идиот…
А улыбаться-то не чему. Вновь она меня «поимела». Ничего я об этой девчонке так и не узнал…
Глава 7
Кирилл
— Я тебе двадцать восемь раз одно и то же повторяю, Ксюша…Когда Андрей Александрович на встрече-все вопросы через меня, окей?
Улыбаюсь Настюхиному разговору. Надо же, какая строгая…
И кто бы мог подумать, что наша мелкая, робкая Настюшка вырастет во властную Анастасию Андреевну.
— Кошмар какой-то… — ворчит, бросая трубку на мою кровать. Я рефлекторно дергаю ногу, опасаясь… чего-то… просто рефлексы срабатывают раньше.
Даже стремно, что я становлюсь таким зашуганным.
— Эй, все в порядке… Я тебя не обижу – гладит меня по ноге, громко смеясь.
Вот же засранка.
— Очень забавно…Согласен — дразню, мечтая зарядить в нее подушкой, но даже не представляю, как выглядит пространство между нами. Вдруг одним ударом разнесу все к чертям. – Рассказывай, что узнала.
Громко вздохнув, Настя меняет позу.
Вот, что она мне сейчас расскажет и готов ли я это слышать?
От Даши я ничего не добьюсь-факт. Ее я хочу целовать. Жадно и эгоистично.
— Узнала я немного, Кир. Здесь работают две Дарьи. Одна из них тучная женщина, кардиолог. Ей пятьдесят три, Филимонова Дарья Сергеевна…
Я начинаю громко смеяться…
Точно не про мою Дашу.
Тучная, пятидесятитрехлетняя в окно не пролезет.
Настя осуждающе вздыхает, продолжая
— Вторая Андреева Дарья Дмитриевна, работает в хирургии медсестрой. Ей тридцать четыре. Не замужем, есть ребенок. Худощавая, но вполне симпатичная. Брюнетка…
Худощавая…
— Какой у нее рост примерно?
Настя замолкает, видимо разглядывая меня, как умалишенного, а у меня не получается думать так, как думал раньше. Как и положено думать взрослому мужику.
На время лишившись зрения, я приобрел что-то другое… Я словно стал «видеть душой». Звучит ванильно-согласен! Самого тошнит от подобной романтики, но она меня накрыла…
Я понял, что однолюб, еще в нестабильных отношениях с Яськой.
Конечно в моей жизни были другие женщины, но возвращался то я всегда к той, которая запала в душу с самого начала…
А вот то, что происходит сейчас меня пугает и привлекает одновременно.
Меня, блядь, словно в болото засасывает…
Если эта тридцатичетырехлетняя и есть моя Дашка? Готов ли я к тому, что у нее есть ребенок? К тому, что у нее возможно был болезненный разрыв, разбитое сердце или еще какой-нибудь херовый багаж? В конце-то концов готов ли я принять такую немаленькую разницу в возрасте в ее пользу? Все-таки с таким я еще не сталкивался. Когда мужчина старше-это норма… А вот когда женщина…Хер знает…
— Эм…Мне за ней может с ростомером надо бегать?
Тяжело вздыхаю и поворачиваю лицо к окну.
Бегай.
Подушкой швырнуть хочется все больше.
Сегодня солнечно и мне наконец-то сняли слой повязки, теперь я хотя бы немного вижу свет. Понятно, что в палате закрыты жалюзи. Пока на солнце мне смотреть рано.
— Забей…
Я уже ни раз проанализировал свое положение и понял свою главную уязвимость-я слеп и безоружен.
Я сейчас нуждаюсь в женской любви и поддержке, как младенец в матери.
И по горячке прилип к незнакомой девчонке, потому что она молится за меня, лазит ради меня в окно и позволяет себя целовать.
Это все может прекратиться, как только я окунусь в прежнюю жизнь. А прежняя жизнь у меня начнется уже завтра. Так стоит так терзать свои мысли и отнимать время у сестры?
— Кир… — на моих пальцах Наськина горячая ладонь.
— Забей – повторяю сухо – целуй меня в щеку и гони на работу, иначе папа Ксюху твою четвертует…
Пытаюсь шутить, но голос мой звучит подавленно, потому, что выводы своих же рассуждений мне не нравятся.
Я хочу, что бы Даша оказалась той, единственной, которая навсегда сотрет Яську и станет моей женой. Которая наконец-то родит мне детей. Девчонок хочу. В Даринке души не чаю и почему-то сейчас больше о девчонках мечтаю, а не о наследниках…
Настя целует меня в щеку и проведя по щеке ладонью, шепчет
— Завтра все изменится, Кир…Найдешь ты свою Золушку…
Усмехнувшись киваю ей на выход.
Голоса обычно приходят оттуда, значит там дверь.
Когда уходит Настя я впервые встаю с кровати и иду на свет.
Я редко хожу по палате, хотя это не возбраняется. В основном я сижу или лежу и только с мамой гуляю ногами в больничном саду.
Мои шаги становятся медленнее, потому что чем ярче становится свет, тем сильнее стучит в голове. Эй…Я все еще в повязке… Не надо. Хочу кое что проверить.
Остановившись у окна внимательно изучаю пластиковый подоконник.
Окно широкое, подоконник тоже. Ей легко выбираться и залезать, но откуда такие умения у… женщины? Допустим моей Даше действительно тридцать четыре. Просто допустим. Она здесь работает и может меня навещать в свои пересменки. Тогда главный вопрос: почему окно? Почему не через дверь?
Заподозрят, что ходит не в своем отделении?
Она ведь может договориться.
Значит она все же не местная…
Все-таки окно и забор – это крайняя мера.
Выходит, что… Она знала меня до того, как я сюда попал?
Она из моего офиса?
В голове словно слайд шоу из фотографий сотрудников. Пытаюсь вспомнить всех.
Не то.
Нет у меня таких…
Янкина подруга? Наськина может?
П-ф-ф-ф-ф…
Не туда… Капец, как не туда…
Почему тогда еле уловимый аромат хлорки? Такой больничный запах дома жить не может…
— Кирилл Андреевич, Вы в порядке?
Оксана.
Вот, кто мне нужен.
Я влюбился в ее профессионализм с первых дней пребывания.
— У меня все хорошо, Оксана. Подскажите пожалуйста, а… Ко мне кто-то по мимо родственников сможет прийти на посещение?
Медсестра обхватив за талию утягивает меня в сторону моей кровати, потому что настало время процедур.
— Ну… В принципе, если врач разрешит с завтрашнего дня может. Мы Вас переведем в другое отделение, там Вы понаблюдаетесь еще дней пять и если все показатели будут в норме, то Вас выпишут. Но рекомендации надо будет соблюдать строго! Иначе есть риск вновь попасть в наше отделение, но уже с осложнениями.
Эта новость меня очень радует. Может моя девочка начнет ко мне уже нормально приходить.
После процедур я остаюсь один. Сегодня ко мне уже точно никто не придет, но одного человека я все же хочу выцепить.
Нащупав телефон даю указание голосовому помощнику
— Сири, позвони Агачеву
Я хочу попросить его купить сладостей Дашке.
Корзину фруктов или… Пирожных каких-нибудь.
Порадовать ее хочу, поухаживать. Я хоть и не вижу ее, но очень даже чувствую.
— Ого… Это как так? – вместе приветствия удивляется друг. Я ему за все свое «заключение» звоню второй раз.
— Тим…Помощь твоя нужна…
Это все, что я могу сказать этому парню. А дальше… Я знаю, что дальше все будет сделано в лучшем виде. Братишка никогда не подставит.
И вот уже к девяти часам в моей палате корзина с фруктами,
Какие-то пирожные и… горячее.
Медсестру пришлось тоже угостить, потому что такое проносить в палату нельзя.
Даши сегодня долго нет и когда медсестра приходит закрыть мое окно, я вру, что мне душно и уверяю ее, что нажму на кнопку вызова, когда станет прохладно.
Доброй Оксаны уже нет на смене и тишина со стороны собеседника дает мне основание подозревать, что эта медсестра окидывает меня недоверчивым взглядом. Но спасибо, что соглашаясь она все же покидает палату.
Наверняка поняла, что у меня будет «свидание», но возражать не стала. Видимо, Агачев неплохо «накормил» ее зеленью.
Время убегает, все ближе притягивая ночь, а Дашки все нет…
Неужели не придет?
