Жена для престижа - Юлия Смирнова
- Мне нужна картинка, - продолжал глубокоуважаемый Евсей Фёдорович. - А составляющие для красивой картинки не так-то просто найти. У тебя есть всё, что мне нужно. Я объективно всё взвесил. Мне повезло, и я готов щедро платить за везение. Только ты это... знаешь, что... давай - с чувствами поосторожнее. Не всё можно контролировать. Особенно пока молодая. Ирэна, я сразу предупреждаю: со мной возможны только деловые отношения, дружба, секс. Договорились?
- Договорились, - я пожала ему руку, коварно усмехаясь про себя. Ишь какой заботливый и добрый - предупредил. Для меня это был вызов.
Смотри сам не влюбись, Барбаков. Ты когда-то растоптал мою самооценку... Но определённо именно ты и поднял ту же самую самооценку сегодня. Просто вознёс на небывалую высоту!
Глава 5. Ирэна. "Жених" и "невеста".
Уже на следующий день, как я поселилась в доме Барбакова в Шерман Оукс на Роял Мэдоу плэйс, всего в двадцати минутах езды от госпиталя, мне захотелось докопаться до неколебимого хозяина особняка. До моего фиктивного женишка-трудоголика... Уязвить, задеть... Не знаю, какого результата я ждала от этих игривых выходок: Барбаков вёл себя спокойно и ровно, утопая в работе даже во время ужина. Должно быть, задираясь, я рассчитывала вывести его из равновесия. А почему я должна стесняться того, что действую просто из какого-то детского любопытства? Мне, между прочим, только двадцать шесть лет, - и не мне принадлежала идея съехаться и разыграть эту комедию с фиктивным браком.
- Ты на массаж ходил, - насмешничала я, нагло глядя на "жениха". - Видела в твоём ежедневнике запись.
- Ну, ходил, - спокойно подтвердил тот. – И что с того?
- Ничего, - я хихикнула.
- Ну что ты хочешь, когда я целыми днями на ногах или за компьютером, и спина так устает, что не заснуть от боли, - заметил он, открывая ноутбук и готовясь целиком уйти в работу.
- Значит, не напрасно говорят, что ты метросексуал… Вид у тебя всегда такой ухоженный потому что…
Не успела я договорить, как рухнула на диван, подхваченная мощными руками господина заведующего. Он бесцеремонно уселся сверху и принялся растирать мою напряженную спину. Я заверещала.
- Отпусти меня… отпусти… больно! Больно до невозможности! Всё! Больше не буду! Извини меня! Ну извините, пожалуйста, Евсей Фёдорович, я вас правда не хотела обидеть! Ай!
Барбаков, не обращая никакого внимания на мои вскрикивания, закатал мою футболку до шеи, взял с тумбочки крем и продолжил методично работать руками. Я затихла и, постанывая, вцепилась зубами в подушку. Через несколько мучительных минут боль отступила. Я расслабилась, перестала судорожно вжиматься в подушку и закрыла глаза.
Наконец Барбаков встал, хладнокровно вымыл руки и как ни в чем не бывало уселся за свой ноутбук, даже не взглянув на меня. Я еще немного полежала, потом поднялась с дивана, собрав свою волю в кулак.
- Ты что себе позволяешь? – чуть не плача обратилась я к мужчине. – Ты вообще соображаешь, что делаешь?
- Не нужно на меня кричать, - Барбаков с недовольным видом оторвался от работы и повернулся ко мне. – У меня гораздо больше оснований спрашивать, что себе позволяешь ты.
- Господин заведующий обиделся на метросексуала?
- Обижаются только горничные. И я не вижу здесь метросексуала, чтобы на него обижаться.
- Ты обиделся на то, что я тебя назвала метросексуалом? – еле сохраняя самообладание, спросила я.
- Мне не понравился тон, если тебя это интересует. А еще показалось, что ты мне завидуешь. Вот я и решил сделать тебе массаж, чтоб неповадно было… Кстати, у тебя в шейном отделе позвоночника всё окостенело. Но сейчас уже, наверное, стало полегче – нет? У меня ещё есть иглы для рефлексотерапии - хочешь? Очень помогает при остеохондрозе.
- Не нужно, - поёжилась я. Барбаков спокойно кивнул:
- Я так и подумал: слишком уж худенькая. Вот мать у меня в теле, ей помогает; говорит, даже приятно. Лучше, чем делать блокаду из-за протрузий и грыж каждые полгода. А теперь, если это возможно, дай мне подготовить материал.
- Невозможно, - топнула ногой я. – Тебе никогда не говорили, что нельзя без спроса прикасаться к человеку?
- Тебе непременно хочется со мной на эту тему подискутировать? Я с тобой рассчитался, так что мне это больше не интересно. Впредь будешь следить за своим языком, разговаривая со мной.
Я со вздохом улеглась обратно. После массажа я чувствовала себя гораздо лучше, накопившаяся за последние дни усталость отступила. Я закрыла глаза, надеясь поскорее заснуть, но почему-то опять открыла их и стала глядеть на Барбакова. Я заметила, что он повернул настольную лампу таким образом, чтобы свет мне не мешал. Это показалось трогательно-заботливым. Даже не стал гнать из своего кабинета в спальню... Нет, рано радоваться. Какая же это влюблённость. Это просто равнодушие... Я улыбнулась, вспоминая, как всегда считала, что перед сексом людям непременно нужно пообщаться. Вот и пообщались, подумала я – и заснула. Перспектива секса меня не пугала; я даже готова была форсировать события. Может быть, тогда он вспомнит... Мне и хотелось, чтобы он вспомнил; и в то же время я боялась возможного пробуждения его памяти.
На следующее утро я, спустившись к завтраку из своей спальни, куда всё-таки переползла в ночи после "массажа", сразу увидела Барбакова, который, листая бумаги, обсуждал что-то по телефону с коллегами. Я развеселилась, увидев, что его огромные ноги не помещаются под столом и он вытянул их в проход.
Мой драгоценный будущий муж, он же первый мужчина, у которого отшибло всякую память, был в очках и имел какой-то чересчур энергичный, даже бандитский вид. На меня он посмотрел жестко.
- А знаешь ли ты, что
