Костры из лаванды и лжи - Валерия Шаталова
Она едва успела заполнить оставшиеся окошки, как Мари тут же перезвонила, будто только этого и ждала. Женя толком и слова вставить не успела, как уже стала обладательницей нужного адреса, номеров телефонов неизвестных мсье де Гиза и мадам Бланшар, сотрудников отеля Шато Д'Эпин, в архив при музее которого она якобы устраивалась на работу.
Француженка, очевидно, времени даром не теряла и следом прислала ещё и контакты марсельского такси, даже проинструктировала насчёт перелёта.
– Пересадка в Стамбуле, – проворчала Женя, положив трубку. Она направилась к выходу из сквера, нервно выкручивая пуговицу на летнем жакете. – Ну какая пересадка в Стамбуле?! Тем более завтра! Как я вообще в это ввязалась? Я же не смогу. Я боюсь! Не поеду я никуда!
И в тот же миг ей сделалось так стыдно перед Мари, которая теперь могла из-за нее и сама лишиться работы. Женя ругала себя, что сразу вразумительно не отказала, поддалась каком-то глупому порыву. И вот теперь, человек в другой стране полагался на неё.
«Ведь Мари могла бы до понедельника найти кого-то ещё на эту вакансию. А я… Нехорошо вышло. Надо перезвонить и всё объяснить».
– Же-е-ень!
Она невольно вздрогнула и оглянулась.
– Погоди! – Максим быстро нагнал её. – Так и думал что ты здесь.
– Такая предсказуемая, да? – грустно усмехнулась Женя.
Парень взъерошил волосы, не торопясь с ответом. А потом просто перевёл тему:
– Извини за Лизку. Она не хотела.
Женя фыркнула.
– Ну, может и хотела, – кивнул он. – Я просто не думал, что она ревнивая такая. Ты ушла в бухгалтерию и пропала, а я, как мудак, стоял и доказывал, что мы с тобой просто друзья, прикинь?
– Доказал? – мертвенным голосом спросила Женя, глядя себе под ноги.
– Да фиг знает, поругались мы.
– Извини, я не собиралась становиться причи…
– Жень, да брось. Лизка перебесится. А с тобой-то что? Обиделась? Ерунда же это всё! Коса у тебя шикарная: густая, рыжая. Мне нравится. Пойдём, до остановки провожу.
Ладонь Макса уютно легла между лопаток, но в горле тут же пересохло, а глаза увлажнились.
– Эй, да ты чего? – недоумевал парень, – Может по эскимо? Ты же любишь.
«Тебя я люблю! Дура. Какая же я дура».
Слёзы невольно побежали по щекам.
– Ну Же-е-ень, ну не реви. А хочешь… э-эм… – и он вдруг пропел: – Хочешь сладких апельсинов?
Его голос отразился болезненной вибрацией в каждом уголке её души. Женя не могла больше сдерживаться и разрыдалась, уткнувшись в его рубашку и вдыхая тонкую горечь парфюма.
«В последний раз, – пронеслась у неё мысль. – Это в последний раз».
Максим гладил по спине, успокаивая:
– Ты просто за эту неделю перенервничала. Вот остро и воспринимаешь всё. Накопленный стресс. Говорю же, волосы у тебя классные.
– Да я не из-за ни-и-их, – громко всхлипнула Женя.
– А из-за чего?
– Стамбу-у-ул, – еле выдавила она, маскируя истинную причину. – Пе-пересадка та–ам. И Фра. Франци-и-ия.
Максим взял Женю за плечи и чуть отстранил от себя, заглядывая в глаза:
– Так тебя взяли в итоге? Серьёзно?
– Мне стра-а-ашно.
– Да ты чего! Блин! Это же офигительно!
Он слегка потряс её, широко улыбаясь. Потом снова обнял.
– Ну всё, давай Жень, соберись и всё-всё мне расскажи. Когда вылет, что там с пересадками? У тебя чемодан-то есть?
– Ну откуда у меня чемодан, сам-то подумай!
Женя наконец нашла в себе силы отстраниться от таких желанных объятий, понимая, что чем дольше она будет оттягивать, тем больнее будет. Вытерев слёзы, она пошла рядом с Максимом, а тот уткнулся в телефон.
«С Лизой, наверное, переписывается, – грустно подумала она».
Но бывший коллега удивил.
– Смотри, погода там сейчас примерно такая же, как и у нас в Самаре. Значит, тёплая одежда тебе сразу же не понадобится. Уже меньше тащить… И потом, ты же вряд ли скажешь дяде, что уезжаешь?
Женя нервно хихикнула.
– Ты что! Он меня тогда на ключ запрёт в квартире, а паспорт разорвёт на мелкие клочки и на всякий случай обрывки спустит в унитаз!
– Вот и я про то же, – ободряюще улыбнулся Макс. – Собираться тебе придётся быстро и тайком. Сможешь? Надо заранее прикинуть, какие вещи нужно взять и во что положить. Если что, я могу тебе отдать свою спортивную сумку, с которой в бассейн хожу.
***
Разговор с другом, обстоятельный и раскладывающий всё по полочкам, настроил Женю на прагматический лад. Подходя к квартире, она уже не дрожала от того, какую кашу заварила, а прикидывала предстоящие действия.
– Евгения, ты? – Дядя непривычно выглянул из кухни на звук закрывающейся двери, окинул племянницу быстрым взглядом и снова ретировался на кухонный диван. – Ну как всё прошло? Чего так долго-то? Я уже собрался Томе снова звонить.
Женя передернула плечами, вспоминая при каких обстоятельствах он в последний раз звонил её уже бывшей начальнице.
– Привет, дядь Кость. Да всё нормально, бухгалтер просто не успела документы все подготовить.
– Какая нерасторопная женщина! – сварливо пробурчал экстрасенс. – Я как чувствовал, что что-то может пойти не так. Сегодня с утра энергетические потоки словно взбесились. У меня жуткая мигрень… Рассчитать-то тебя не забыли? Ну-ка дай проверю, что в трудовой хоть написали?
Женя безропотно выложила на кухонный стол трудовую книжку и все деньги, которые ей выплатили при увольнении, до копейки. Сумма там была небольшая, месяц только начался. Но от мысли, что уже завтра она сбежит из дома и бросит дядю без стабильного источника дохода, на душе скребли кошки. Впрочем, оставить ему денег из своих сбережений она тоже не могла – имеющейся суммы едва хватило, чтобы купить билет на самолёт, да и потом ещё нужно было отложить на такси и какие-то непредвиденные траты. Мало ли что. Максим, конечно, предлагал финансовую помощь, но оставаться ему должной совершенно не хотелось. Гордость не позволяла. Учитывая все обстоятельства.
Когда она вернулась из ванной, на столе уже было пусто – и документы, и наличные дядя прибрал к рукам. Ну и ладно, всё равно трудовая ей больше не понадобится. Женя мысленно скрестила пальцы и, открыв холодильник, стала доставать продукты для ужина.
– Завтра у меня йога, а потом клиенты подряд до позднего вечера. Так что тебе придётся самой добираться до нового места работы. Я проводить не смогу, и у Леонида тоже много дел, не до тебя, – сидя на кухонном диване, Константин Игнатьевич барабанил пальцами по столу.
– Ничего страшного, разберусь, дядь Кость. – Она отвернулась, чтобы не пересекаться с ним взглядом и принялась старательно выкладывать на сковороду куриные ножки. – Я вообще хотела пораньше выехать,
