Шаг навстречу тебе - Диана Майерс
Хейли и подумать не могла, что в ее груди может поселиться такая боль. Она буквально разрывала ее на части, не давая оправиться ни на секунду. Теперь она все видела иначе. Не было прежней радости. Не было блеска в ее глазах. Не было улыбки.
Но было что-то, что не давало ей полностью погрузиться во тьму.
Уилл.
Он был рядом каждую минуту.
Он говорил с ней, просил рисовать, пытался заставить что-то рассказывать.
Она и сама заставляла себя улыбаться. Ей было непривычно грустить так долго, но и это мнимое спокойствие и напускное хорошее настроение долго не держалось.
В какой-то момент возведенные собственным трудом иллюзии рушились, и слезы снова катились по щекам.
В день похорон Хейли старалась не плакать.
Ее глаза уже болели от слез, но она не могла сдержаться, когда обтянутый бархатом гроб опускали в землю и засыпали тяжелыми комьями земли.
На улице стало холоднее. И хотя снег больше не шел, воздух, казалось, с каждой секундой все больше леденел и замораживал все, чего касался.
Отца Криса и Уилла похоронили вместе с их матерью, чуть дальше от Линды. Крис сначала побыл рядом с Хейли и братом, а потом, отделившись от них, тихо ушел к отцу. Его гроб уже закопали, и теперь кучка свежей замороженной земли слегка возвышалась над поверхностью. Он разглядывал ее и пытался осознать, что там, под ней, не так уж и глубоко, лежит его отец.
Только эта мысль – самая главная – никак не могла достигнуть его понимания. Отец и сейчас был для него строгим, но при этом очень добрым человеком. Крис не мог представить его мертвым.
Он перевел на удивление спокойный в такую минуту взгляд с уже поставленного мраморного надгробия отца на надгробие матери.
Она была рядом.
Оливия Андерсен.
«Верная мать и любящая жена».
Эти слова, высеченные на темном камне, казались Крису такими пустыми и равнодушными. Он усмехнулся, но тут же прикусил нижнюю губу.
Оливия Андерсен.
Он совсем ее не помнил. Только старые фотографии с ее изображением давали ему хоть какое-то представление. Но это все было не то. Он не помнил ее рук, голоса, не знал, какой она может быть строгой или, наоборот, ласковой.
Он не знал, а поэтому и не помнил. Просто не успел.
Зато Крис прекрасно помнил, как он впервые начал задавать вопросы о матери и не сразу получал в ответ тихие объяснения.
Оливия умерла во время родов. Это все, что было известно Крису. Почему-то он отказался слушать про то, как она его любила, вынашивая все девять месяцев. Но ведь из-за него она умерла. Так почему она должна любить его?!
Мальчик сильнее закусил губу и вновь перевел взгляд на надгробие отца.
«Верный муж и любящий отец».
Вновь эти равнодушные слова.
– Крис, – тихий голос, прозвучавший за спиной, заставил его вздрогнуть и обернуться.
Хейли в два шага оказалась рядом и оглядела могилы. Нахмурившись, она тут же отвернулась.
Крис успел заметить, что ее глаза опять были красными от слез.
– Крис, – снова позвала она, выдыхая облако пара, и взглянула в его бледное лицо. – Ты не один. У тебя есть Уилл. И я.
Она слабо улыбнулась, хотя на это совсем не было сил, и отвернулась, потому что видела, как заблестели его глаза.
– Я знаю, что ты был рядом, когда я не хотела выходить из комнаты, – вновь заговорила она, носком сапога подковырнув сырую землю, смешанную с грязным снегом. – Спасибо.
После похорон не только Хейли чувствовала себя уставшей и обессиленной, но и Крис с Уиллом тоже. Они спешно приняли соболезнования всех знакомых и незнакомых им людей и быстро вернулись домой.
Домом теперь считался дом Хейли, где уже в беспорядке были разбросаны вещи Криса и Уилла.
Хейли думала, что не уснет этой ночью, но едва ее голова коснулась подушки, она тут же заснула. Ночь эта была на удивление тихой и спокойной.
Но, несмотря на тихую ночь, утро выдалось шумным.
Хейли долго не могла понять, откуда взялся звон: он был только в ее голове или же это действительно звонили в дверь? Она неохотно поднялась с кровати, протирая сонные глаза, и быстро прошла в коридор, чтобы открыть дверь. Ноги тут же ощутили утренний холод.
– Наконец-то, – слегка раздраженно произнес мужчина, поправляя темно-синий галстук, выглядывающий из-за поднятого воротника пальто. – Почему так долго не открывали?
– Извините, – тихо ответила Хейли, разглядывая неожиданного гостя и не совсем понимая, что происходит. Он казался очень молодым, хотя строгое серое пальто и лаковые туфли совсем не шли ему и не сочетались с длинными каштановыми волосами, наспех завязанными в высокий короткий хвост. А черный кейс в руках и вовсе казался чем-то лишним. – Мы только проснулись.
– Ох, простите. Я, наверное, вас разбудил? – как-то наигранно испугался мужчина, рассеянно почесав затылок.
– Ничего страшного. Проходите, – мотнула головой Хейли. – Вы, наверное, к Уиллу? – И, не дав мужчине ответить, остановила его в коридоре, где он, захлопнув за собой дверь, остался один, когда она ушла.
Хейли не хотела будить Уилла, зная, что он очень устал со вчерашнего дня, но все равно осторожно прокралась в спальню. Однако там она никого не обнаружила. Постель была заправлена, и вообще трудно было предположить, что здесь кто-то спал. В комнате царил идеальный порядок.
– Кого там принесло?! – недовольно запричитал сонным голосом Крис, выходя из гостиной. Почесав затылок и широко зевнув, мальчик подошел к Хейли, которая замерла на пороге спальни. – А где Уилл?
– Наверное, в магазин пошел, – решила девочка и пригласила гостя на кухню.
– Именно Уилл направил меня к вам. У него сейчас очень срочные дела, – попытался объяснить мужчина, а потом коротко добавил: – Я ваш адвокат.
Он расположился за столом, именно на том месте, где пару дней назад сидел Уилл и разбирал какие-то бумаги.
– Перейду сразу к делу, – произнес мужчина, кладя на стол свой кейс и доставая оттуда какие-то документы. – Во-первых, меня зовут Дэниэль Джонс. Меня нанял Уилл для решения всех проблем, связанных с гибелью ваших родителей…
Хейли вздрогнула, услышав эти слова.
Было странно слышать это от совершенно чужого человека.
– Во-вторых, – постучав пальцами по документам, продолжил адвокат, – вы остались без опеки, а учитывая то, что вы несовершеннолетние и у вас больше нет близких родственников, согласно законам, вы будете жить в детском доме. Как только достигнете совершеннолетия, вы можете покинуть детский
