В плену нашей тайны (СИ) - Сью Ники

7.2

Галстук мне все-таки пригодился. В конце месяца нас отправили на олимпиаду в соседнюю школу. А для меня каждый раз идти в новое место то еще приключение. И хотя мы должны были отправиться туда целой группой, все равно я волновалась.

Лучших из класса собралось шесть человек, в их числе были те девочки, с которыми я особо не общалась, хотя и здоровалась. А еще там был Ян. Он только вернулся с соревнований по борьбе, привез золотую медаль и гордость школе. Вишневского в очередной раз публично нахваливали. Все были рады его возвращению, ну и я в том числе.

Мы не виделись целый месяц. Сначала оба болели, потом у него были сборы. Я отчаянно надеялась, что уж на торжественном мероприятии, куда нас пригласили с мамой, мы встретимся. Однако Яна не было, хотя были его родные. Я пела без особого удовольствия, и платье, которое выбрала мама, мне не понравилось. Лишь одна мысль грела в тот выходной — Вишневский.

И вот, наконец-то, случилось чудо. Я сижу в миневене в ожидании остальных. Уроки уже начались, и мы тоже скоро отчалим, как только Ян соизволит явиться. Пока мы ждали, я осторожно вытащила из рюкзака галстук. Вздохнула, проводя пальцами по окончанию. Сердце волнительно прыгало, предвкушая незнакомое место. Мысленно я утешала себя — все будет хорошо. Войду последней, сделаю глубокий вдох, да и скорей всего двери будут открыты. Нечего бояться. Однако страхи так быстро не уходят. Не в тринадцать лет.

— Привет, — послышался голос Вишневского возле моего уха. В салоне было много свободных мест. Почему он сел рядом, почему сразу заметил свой галстук?.. Я смутилась, захлопала ресницами. Дыши, Ева, дыши.

— П-привет, — ответила с улыбкой на губах. Больше всего на свете мне не хотелось, чтобы Ян подумал, будто я влюбленная дурочка.

— Пожалуйста, дети, пристегнитесь, — скомандовала сопровождающий учитель. Мы покорно потянулись к ремням, а уже через пару минут машину выехала на трассу. Вишневский со мной не разговаривал, его взгляд был направлен на дорогу. В кремовой рубашке и классических брюках он выглядел необычно по-взрослому строго. Хотя мы всегда ходим в форме, но сегодня Ян показался мне другим. И рядом с ним я почувствовала себя ребенком.

В голове было столько слов, например, поздравить с победой, спросить, трудно ли было на соревнованиях. Да только я не могла. Робость сковала, завязала язык настолько туго, что мне оставалось сжимать галстук и жевать нижнюю губу. Такой я себя особенно ненавидела. Мир любит победителей, а я навечно застряла в рядах проигравших.

Когда мы прибыли к школе, где должна была проходить олимпиада, учительница выдала каждому карточку с номером класса и пожелала удачи. Провожать она нас не планировала. Я сжала крепко карточку с номером десять, и на миг растерялась. Девочки, которые ехали с нами, сдавали историю. Вишневский математику. На литературу я шла в гордом одиночестве.

И пока мы шли в толпе незнакомых людей, еще ничего. Но стоило мне остаться одной в пустом коридоре на третьем этаже, я моментально растерялась. Пульс частил, подушечки пальцев начали покалывать. Я оглянулась, сделала глубокий вдох, и решительно направилась искать нужный кабинет с номером карточки. А возле него последовал очередной прострел. Закрытая дверь. Как же ненавижу эти проклятые закрытые двери. Я стояла напротив, держа в воздухе руку, в нерешительности обвести пальцами ручку.

— Ева, — послышалось за спиной. Сердце совершило кульбит, возвращаясь обратно в грудную клетку. Кажется, я не дышала.

— Ян? — шепотом спросила, не веря своим глазам. Ведь математика была на втором, и, судя по часам, тест уже начался. Это я опаздывала.

— Галстук, ты не наденешь его? — спросил Вишневский, изучая меня внимательным взглядом. И нет, в нем не было усмешки или чего-то злого. Наоборот, чернильные глаза с ореховым отливом таили в себе теплый огонек, который моментально меня успокоил.

— Галстук? — не поняла я, облизнув пересохшие губы.

Вместо ответа, Ян подошел ближе, стянул ранец с моих плеч, открыл его и вытащил свой галстук. Быстрыми движениями рук он надел мне через голову свою вещь и затянул, поправляя воротник на шее. Я опешила от столь неожиданной близости. Наверное, мы всегда удивляемся при виде чего-то волшебного, как комете упавшей с неба, или радуге после дождя. Ян, стоящий напротив меня, был таким же волшебным в тот момент. Он придавал мне уверенность, хотя и сам этого не знал.

— На удачу, — сказал Вишневский. Затем совершил то, что никто до этого не делал. Ведь врач говорил, так нельзя. Но Ян не слушал никого. Он коснулся ручки дверей, распахнул ее и жестом указал, чтобы я проходила. Страх, который сдавливал горло, который держал в тисках все мое хрупкое тело, почему-то отпустил. Впереди был свет, люди, учитель, а рядом Ян.

— Спасибо, — прошептала я, провела рукой по галстуку и переступила порог неизвестного кабинета. Позже никто так и не смог провернуть подобный трюк: ни мама, ни папа, ни даже психолог. Открыть дверь в неизвестность мог только Ян. Я искренне в это поверила. А его галстук, несмотря ни на что, превратился в волшебный талисман, который я носила с собой, если предстояло нечто волнительное.

Как бы сильно моя обида не росла на Вишневского после, какими бы горькими не были слезы, я не могла избавиться от галстука. Словно он стал частью моей кожи, моего глупого сердца.

Глава 8

Наши дни

Под конец дня случилось ужасное. Я и подумать не могла, что Ян дойдет до такого бреда, полнейшей глупости. Но, кажется, у демона нет стоп-сигналов. Вечером, когда мы сидели в кафе с Максимом, Мишей и Мариной, позвонила Оксана. Она визжала от радости и заливалась соловьем. По итогу выдала, что познакомилась с одним очень крутым, три раза подчеркнуто, и безумно красивым, пять раз подчеркнуто, парнем. А еще сказала, мы его знаем.

Когда дверь открылась, и среди посетителей оказался Вишневский, а рядом с ним Оксана, у меня дыхание оборвалось. Даже рот открылся, но я быстренько взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и натянула маску равнодушия. Ян, одетый в повседневную одежду, черные джинсы, горчичную толстовку и белые кеды, выглядел, конечно, отпадно: словно сошел с обложки. На него сразу обратили внимание, как молодые девушки, так и взрослые дамы. Он перебирал пальцами брелок от своей машины, которую ему в прошлом месяце купил отец. Дорогой спорткар, явно не для пробок, и не для города.

— Всем анье! — в привычной манере поздоровалась Оксана Молчанова. Она любила Корею и порой использовала фразочки из любимых сериалов. — Знакомьтесь! Это мой Янчик.

— А мы разве… — задумчиво вскинул бровь Макс, разглядывая новою любовь Молчановой. Я стиснула челюсти, смотря исподлобья на Вишневского, который выдал свою фирменную улыбочку. Демон отлично менял маски, на меня только они не котировались.

— Точно, в кино тогда виделись. Тетрадка, да? — губы Яна растянулись в ухмылке, и он, наконец, соизволил посмотреть в мою сторону. И если это не специально, то я точно схожу с ума.

— Ну да. Неожиданно, — удивленно произнес Максим.

— А вот и нет, — хихикнула Оксана. Они отодвинули стулья и уселись за наш круглый столик в центре оживленного зала. Ну вот, теперь с меня сто потов сойдет, пока этот проклятый вечер не закончится.

— Оксана очень настойчивая девушка, — выдал соловьиным голоском демон. Я сжала руки в кулачки, предчувствуя градус разговоров. Вишневский явно сложил пазл и понял, что о моем секрете друзьям неизвестно. Поэтому решил помочь, как только он умеет. Горло свел спазм от напряжения, и я потянулась к молочному коктейлю.

— Ой, ну скажешь тоже, — Молчанова прильнула к Яну, обвив его руку, да так посмотрела, что коктейль у меня чуть обратно через нос не вышел. Это что теперь, Вишневский мне покоя не даст даже в компании моего парня? Мысленно я взмолилась ко всем богам, но боги никогда не отвечали взаимностью. Кажется, они там, на своих удобных плюшевых облаках, поставили крест на девочке с обилием внутренних тараканов.