Малая для мажора - Ая Кравец
Никому не нужные – вот как нас называют. А мне хотелось бы, чтобы ненужных не было. Ни людей, ни животных. Чтобы все мы были нужными хоть кому-нибудь.
– Привет, малыш, привет, – Илья присел, зарылся пальцами обеих рук в густую шерсть алабая, а тот лизнул его в лицо и зажмурился от удовольствия. – Это Цезарь. Не бойся, не укусит, – представил мне своего друга Филатов и поднялся. – Чужих, правда, не очень любит, так что погладить не пытайся.
– Ммм… Ладно, – пожала я плечами. Всё равно надолго здесь оставаться не планировала.
Но у пса Цезаря, похоже, были совершенно другие планы на мой счёт, потому что, поприветствовав хозяина, он подбежал ко мне.
– Ой! – пискнула я.
– Не делай резких движений. Цезарь, ко мне! – скомандовал Илья, но пёс протянул ко мне морду и повел носом, а в следующий момент лизнул мою руку и завилял хвостом. – Хм, кажется, ты ему понравилась, – удивился Филатов, а я протянула руку и осторожно коснулась мохнатой головы.
Кажется, мы подружились.
– Хороший Цезарь, хороший, – псу и моя ласка явно понравилась, он попытался обнять меня, встав на задние лапы, а я, не удержавшись, шлёпнулась прямо в снег. – Ой! Мамочка! – захохотала, уворачиваясь от мокрого, длинного языка.
– Так, ну всё! Отстань от неё! – сквозь смех прикрикнул на Цезаря Илья и, взяв того за ошейник, оттащил от меня. – Вставай, – продолжая удерживать развеселившегося пса одной рукой, вторую подал мне. – Надо же, обычно он чужих так быстро не принимает, – удивился.
Я отряхнулась, ещё раз почесала за ушком собаке.
– Меня животные любят. И я их.
– Да что ты? – как-то странно посмотрел на меня Филатов, а потом подхватил под руку и повёл за собой.
В доме тепло и пахло хвоей. По телу пробежались мурашки, когда Илья коснулся моего плеча и, склонившись над ухом, прошептал:
– Давай помогу снять.
Я сбросила пальто, неловко обняла себя руками. Внутри дом выглядел ещё более шикарно, всё тут кричало о богатстве, и мне стало некомфортно. Это не мой мир. Чужой. Мне здесь не место.
– Что такое? – Илья уловил моё смятение, коснулся своей рукой тыльной стороны ладони моей. – Не бойся, никто тебя здесь не съест. Ты же плохая девочка, забыла?
Зря я сочинила ту сказку про парня в родительской постели. Теперь он будет думать, что я такая… Ветреная.
– Ну ты иди, я здесь подожду, – отвернулась, вконец застеснявшись. И отчего я так странно себя чувствую в его присутствии? Как маленькая девочка, честное слово.
– Здесь никого нет и не будет в ближайшую неделю. Проходи, – перехватил ускользающую из его ладони руку и настойчиво потянул за собой. – Что будешь пить?
– Я не пью. И вообще, нам на пары уже через несколько часов. Может, поторопимся?
Филатов закатил глаза и толкнул меня к большой, двустворчатой двери.
– Не будь такой занудой, малая. Ты же весёлая девчонка. Давай. Полчасика отдохнём и поедем.
Я вздохнула, враждебно покосилась в его сторону, но спорить не стала. Хотелось всё-таки хоть чуточку посидеть. Ночь трудная была. А выспаться уже всё равно не успею.
Знала бы, чем закончится эта ночь и что повлечёт за собой, бежала бы сломя голову и не повелась бы ни на богатый дом, ни на приветливую собаку, ни на красивые глаза мажора.
Глава 13
Дом внутри напоминал сказочную избушку. Всё из тёплого дерева, включая мебель, пахнет не то древесиной, не то Новым годом. Половину гостиной занимает домашний кинотеатр, а вокруг него синяя подсветка. Не особо яркая, будто включили пару гирлянд. И видно всё, и в то же время свет не режет глаза. Приятно.
– Красиво как! – не удержалась я, а Илья хмыкнул.
– Это сколько же тебя родители в общаге маринуют?
Я промолчала, поджав губы. Стало совестно из-за своего вранья. Никогда никому не лгала, а тут вот… Пошутила на свою голову. Теперь как правду ему рассказать? Да и стоит ли? Мы сегодня просто вместе… Эээ… попали в историю, а завтра он обо мне забудет. Наверное.
В общем, рассказывать Илье правду о себе я не торопилась. Во-первых, тогда он посчитает меня лгуньей. Во-вторых, узнает, что у меня нет родителей и вообще я не из его мира. А в-третьих, какая ему разница?
Струсила, да. Ну и ладно.
– А это камин? – вытянула шею, приглядываясь к тлеющим углям.
– Он самый. По камину тоже скучала? Могу ещё кровать показать, таких в общаге точно нет, – улыбается, приобнимая меня за талию, а я мгновенно реагирую, сбрасывая с себя его нахальную руку.
– Эй!
– Что? – удивляется Филатов на полном серьёзе.
– Не нужно рук, ладно? – остужаю его пыл. – Мы вообще-то приехали за твоими вещами, нет?
– Мм, нет, – ещё шире улыбается он. – Просто хотел съездить на дачу. Одному скучно как-то было.
– Ну ты и…
– Эй, ты мне должна, помнишь? – одёргивает он меня, уже без тени улыбки. – Значит, делаешь, что скажу.
Блин. Вот попала.
– Ну и зачем ты меня сюда привёз? – мне уже не нравится сама ситуация. Складываю руки на груди в протестующем жесте.
– Будешь права качать – отвезу тебя обратно в отделение, – всё-таки обхватывает мою талию, дёргает на себя. – Как вытащил, так и обратно засуну в клетку. Поняла? – говорит серьёзно, совершенно точно не шутит.
– Не надо. Я поняла, – проговариваю тихо, опустив взгляд на прыгающего рядом рыжего пса.
– Вот и хорошо. Чувствуй себя, как дома, – снова принимает беспечный вид ветреного мажора. Только я уже знаю, что это напускное и он не такой, каким хочет казаться. Есть в нём что-то… Плохое.
– А кто же за собакой присматривает? – пользуясь тем, что он меня отпускает, перевожу разговор в другое русло, чтобы немного разрядить обстановку. Мне не особо хочется с ним любезничать, но и вылететь из универа тоже нет желания. А он вполне в состоянии организовать мне проблемы.
– Степан, – неопределённо кивает на окно, подкидывая дров в камин. – Он там, в гостевом домике обитает. И за нашим домом приглядывает, и Цезаря кормит-выгуливает. Типа сторожа, в общем.
– Ааа, – протянула я, глядя на предрассветную мглу за окном.
– Замёрзла? – опустил насмешливый взгляд на мои руки, которыми я себя неосознанно обхватила.
– Ну, немножко… Может, мы уже поедем? – не то чтобы мне здесь не нравилось, но и спокойно тоже не было. Всё ещё потряхивало.
– Да не торопись ты. Тебе же кинотеатр понравился, да? Посмотрим что-нибудь.
– Сейчас? – изумлённо вздёрнула я брови.
– А что,
