Беременна по приказу - Лилия Викторовна Тимофеева
Я готова была провалиться сквозь землю. Не зря меня называют фантазёркой. Напридумывала чёрт знает что.
– Извини. Просто я новенькая…
– Просто тебе Никита Никитович нравится, Лена! – улыбнулась Дина. – Вот ты подсознательно, согласно стереотипам, и выстроила версию: бывшая сотрудница – молодая, поэтому ребенок непременно от начальника. Успокойся, я Стасика своего люблю.
– Какая ты умница, настоящий психолог, сразу обо всем догадалась! – вздохнула я. – А у меня только курсы…
– Уверена, что ты справишься! И с новой должностью, и… ну, в общем, ты сама поняла. Вот, я тебе принесла план работы на первое время. Звони, если что.
Дина положила на стол свою визитку, махнула рукой на прощание и исчезла. А у меня прибавилось уверенности в своих силах. Так, что у нас в плане? Пункт первый. Провести тест-рисунок во втором «Б». Отлично, с этим я точно справлюсь!
Я вышла из кабинета, спустилась на первый этаж, где располагались кабинеты начальных классов. Заглянула во второй «Б». Класс оказался пуст.
– У малышни на улице урок! Окружающий мир! – пояснил мне мужчина в годах, стучавший молотком по двери этого самого кабинета. – Но скоро тут будут.
Я решила возвратиться на рабочее место, но тут в коридоре показался Китёныш. На нем был спортивный костюм. Я окинула его взглядом – директор отлично выглядел в спортивной форме. А еще изменилось выражение его лица. Это был совсем другой Никита, серьезный, уверенный в себе. Он строго обратился к плотнику:
– Пётр Емельянович, поторопитесь с дверью! Следующий урок у детей в помещении, не нужно им мешать.
На лестнице появились три старшеклассницы. Они спускались с верхнего этажа. Хорошенькие, но одна, длинноволосая блондиночка, была всех краше. Заочно я ее знала – Настя Кошкина, безответная любовь моего брата.
– Стоять! – рявкнул на прелестниц Кит Китыч. – Почему не на уроке?
– Так мы раньше лабораторную закончили, нас отпустили, – выступила вперёд Настя. – Потому что мы умницы и красавицы, только некоторые этого не замечают. – Девчонка кокетливо повела плечиком, стрельнула красивыми глазками.
Мишка не врал, эта девица действительно клеилась к директору гимназии.
– Зато я другое замечаю! – ответил Никита. – За какую сумму мелких наняла, чтобы мне кресло клеем вымазали?
– Да что вы такое выдумываете, Никита Никитович!
– Кошкина! Я не выдумываю! Хочешь записи с камер посмотреть? Там отчетливо видно, как ты с Соловым и Хабаровым шепчешься, на гадости пятиклашек подбиваешь.
– Камера без звука!
– Это так. Зато твои подельники, в перспективе познакомиться с отцовским ремнем, сразу расколются. Говори правду, Кошкина! Чистосердечное признание смягчает наказание. Родителям звонить не стану.
Девица поняла, что оказалась в ловушке:
– За пять жвачек и упаковку чипсов.
– Эх, за что же ты так меня не любишь, Кошкина? – В глазах Кита теперь прыгали чертики.
– Наоборот, Никита Никитович, я вас…
– Всё, отставить разговорчики! А ну построились в шеренгу и на улицу шагом марш!
– Зачем? – хором выпалили подружки.
– Преступление совершили, будете наказаны! Стометровку бежать!
– Но мы без формы!
– На каблуках!
– В юбках!
– А мне фиолетово, бегом!
Через минуту недовольные возгласы красавиц уже доносились со школьного стадиона. Я выглянула в окно и рассмеялась. Девицы в туфлях на высоченных шпильках и в узеньких юбочках пытались бежать кросс. Мы с Никитой посмотрели друг на друга. Никита первый отвел взгляд. Вот дьявол, он даже видеть меня не может!
Никита зашагал прочь по коридору.
У меня зазвонил телефон.
– Ну, как дела, доча?
– Твоими стараниями уже тружусь.
– А почему грустная? С Никитой так и не нашли общий язык? Галя сказала, что он тебе понравился.
– Это так, мам, – вздохнула я. – А что толку, ты же слышала, что я для него… канцелярская принадлежность. Совсем ему не нравлюсь.
– Да что ты, Кнопочка! Ты ему тоже нравишься, просто Никита об этом еще не знает. Ну, мы ему подскажем.
– Кто «мы»?
– Твоя группа поддержки. Я и мои девчонки. И… не только!
– Мама, не смей!
– Тогда не ной, Кнопка! Хочешь, чтобы он стал твоим? Встала, пошла и забрала! Всё, передаю трубку! Тут с тобой хотят переговорить.
В телефоне раздается мужской голос, такой родной и знакомый:
– Внуча, не печалься! Он еще расскажет нам, вкусные ли у него локти…
– Ура! – Я невольно крикнула, как в детстве. – Дед Макар, ты приехал!
* * *
Но нашу плодотворную беседу пришлось прервать. Младшеклассники возвращались с урока. По коридору понеслась туча орущих детей. Я заткнула уши и прижалась к стене.
Уточка-блондинка замыкала эту орущую толпу. Она открыла дверь, и малышня влетела в кабинет и рассредоточилась по своим партам. В отличие от подруги-биологички, которая едва не порвала меня в отделе кадров, учительница второго «Б» оказалась более снисходительной.
– Я Ольга Васильевна. Можно просто Оля. Ты тест провести хочешь? – обрадовалась она. – Отлично. Карандаши и листы у них есть, сегодня изо, так что действуй, а я отлучусь. – Дети! Это Елена Борисовна, наш новый психолог! Слушайте ее и делайте всё, что скажет. – Блондиночка улыбнулась и направилась к двери, прижимая к уху телефон. – Ой, Светик, вчера классно потусилии. Ща всё расскажу!
Девице не терпелось поделиться последними новостями, а я осталась одна перед маленькими проказниками. Конечно, они были старше детсадовской малышни, с которой мне раньше приходилось иметь дело, но я была уверена, что справлюсь.
Неожиданно отворилась дверь, и в щель просунулась Мишкина физиономия.
– Систер, привет! Можно я у тебя посижу?
– А…
– У нас литра сейчас. Стих сдавали, я первый отстрелялся. Чё теперь там делать? Меня Наталья Дмитриевна отпустила. Честно! Вот я и решил сестру поддержать.
Истинная причина братской любви мне стала ясна мгновенно. Кит Китыч завершил над накосячившими старшеклассницами спортивные экзекуции и перешел к их трудовому воспитанию. Теперь девицы убирали территорию прямо под окнами кабинета второго «Б». Мишка прилип к окну. Кошкина наклонилась за очередной бумажкой не спеша, стараясь выглядеть эротично. Директору было на обольстительные приемчики плевать, он шипел на кого-то по телефону. Зато мой младший брат пялился на дивную красоту во все глаза.
– Мишка! – шепнула я. – Ты рискуешь задохнуться от восторга, а ингалятора под рукой нет. Так, отвел глаза и принялся рисовать.
– А что рисовать-то? – Он с неохотой сел за парту.
Я положила перед ним лист и карандаш.
– Сейчас скажу. Ребята! Берем бумагу и цветные карандаши. Я попрошу вас нарисовать своих родителей в виде животных, на которых они, по вашему мнению, похожи. Всё понятно?
Вопросов у детишек не имелось, и они приступили к заданию. Я прошлась по ряду, подошла к окну, приоткрыла его
