Брат моей подруги - Ронни Траумер
— Ну раз всё выяснили, — Полина выдохнула с облегчением. — Давайте забудем и пообедаем с хорошим настроением.
Обед им принёс сам шеф-повар, а по совместительству — парень Полины, Энцо.
Познакомилась Полина с ним, когда отдыхала на юге Италии, влюбилась с первого взгляда. Полгода любили друг друга на расстоянии, и, не выдержав, Энцо приехал в Россию, и они открыли кафе, где он, собственно, готовит самые изысканные итальянские блюда.
— Так что за клиент такой, что сумел вывести нашу Юльку из себя? — спросила Полина. Юлю трудно вовлечь в конфликт, а тут такое.
— Хам, который возомнил себя всемогущим, — Юлю аж передёргивало от воспоминания этого персонажа.
— Кто такой? — Кристина бы не соблюдала с ним субординацию.
— Ещё один сын богатого родителя, — несмотря на привлекательность, Максим Воскресенский вёл себя как начальник Юли, а не её клиент.
— И что ему от тебя нужно? — спросила Ника, она видела, как в глазах Юли пляшут бесы.
— Это хамло приняло управление мебельным бизнесом своего отца, — начала свой рассказ Юля, такой нервной, подруги её ещё не видели. — У него с их юристом не заладилось, и он предложил мне вести их дела. Но «предложил» — это не то слово, скорее «приказал», — Юля вспомнила каким тоном разговаривал с ней этот Воскресенский, ей хотелось выгнать его и послать куда подальше.
— Ты ему отказала? — задала Юле вопрос Полина, сделав глоток белого вина.
— Конечно отказала, даже если он мне свою фирму подарит, я все ровно откажусь, — Юля очень хороший юрист, и у неё достаточно клиентов, одним меньше, одним больше.
Оставшееся время девушки провели в хорошем настроении, они решили не портить себе обед, разговаривая о неприятных личностях.
Но как только Ника вернулась в центр и зашла в свой кабинет, от хорошего настроения не осталось и следа.
- Здравствуй папа, — Даня подал руку отцу и сел за столик.
— Ну, как дела на новом месте? — Альберт Гордеев, никогда не выключает бизнесмена. Исключение только Агнесс — любимая жена, и мать его детей. Перед ней он мягкий и пушистый.
— Нормально всё, — честно ответил Даня.
— Смотри, набирайся опытом. Ты наследник нашего бизнеса, — Даня выдохнул, отец опять про своё.
— Пап, я помню. Я учился в один из лучших университетов, чтоб уметь управлять нашем бизнесом, — Даня, в очередной раз пытался убедить отца, в том, что он понимает к чему его готовили.
— Помнит он, — отец покачал головой. — Поэтому куда не смотришь, ты улыбаешься полу голый с плакатов города, да и не только. Я в Лондоне не давно был, так там тоже ты везде, — Альберту никогда не нравилось то, чем занимается его сын, но запретить он не хотел.
— Во-первых: на плакатах я не один. Во-вторых: за это очень хорошо платят. Ты радоваться должен, что я у тебя деньги не клянчу. А в-третьих: это хобби папа, я в экономике лучше тебя буду, — Даня в конце улыбнулся, и отец ответил такой же улыбкой.
— Ладно, экономист с рекламы, как там Никуша, — Даня чуть не поперхнулся, потому что перед глазами встала хрупкое тело мышки.
— Нормально, — ответил он, почистив горло. Он почти забыл, что они дружат семьями, и отец всегда так ласково мышку называл.
— Пап, я могу начинать свои проекты? — у Дани, уже состоялся разговор с отцом по этому вопросу.
— Начинай, мне то что. Здание в полном вашем распоряжение, — Альберт всегда выполнял просьбы детей, но всегда просил что-то взамен. На этот раз он так не сделал, чтобы сын не говорил, опыт в управление бизнесом, ему необходим.
Поговорив с отцом о всяком, Даня собрался возвращается в центр, когда его глаза наткнулись на цветочный магазин.
Ника обнаружила на рабочем столе горшок с цветком. Все бы ничего, если бы, этот цветок не был бы колючим кактусом, а карточка с надписью, вообще заставила скрипнуть зубами.
«Он напомнил мне тебя»
Ника бросила сумку, взяла кактус и направилась в кабинет к нему.
Она вспомнила утро, как её выгнали за то, что ворвалась без стука.
«Ага, как же, стучать ещё буду» — и она ворвалась в кабинет, второй раз за день.
— Тебе это кажется смешным, — Ника с грохотом поставила горшок с кактусом на стол Дани.
— Мммм, дай подумать, — Даня упёрся подбородком на кулак, и сделал задумчивое лицо. — Нет, мышка, это совсем не смешно.
— Божеее, какой же всё-таки ты идиот, — Даня ни чуточку не обиделся.
— А ты неблагодарная истеричка, — Даня откинулся на кресло. — Я после такой бурной ночи, цветок подарил, а она нос воротит, — он сделал обиженное лицо.
— Не было никакой ночи, — Ника решила, что раз она не помнит, значит и не было ничего.
— Как это не было, мышка, — Даня даже заёрзал на кресле. — Было, у меня до сих пор мышцы болят от….
— Заткнись! — подробности, Ника уж точно знать не хотела. — Твои похотливые сны мне не интересны. Эту колючку можешь оставить себе, — Ника показала пальцем на кактус, и собралась к выходу.
— Ты единственная колючка, что хорошо смотрится в моем кабинете, — крикнул Даня ей в след, и рассмеялся.
«Идиот. Кретин. Ненавижу.» — Ника шла к своему кабинету, и ругалась тихо на Даню.
— Здравствуй папа, — Даня подал руку отцу и сел за столик.
— Ну, как дела на новом месте? — Альберт Гордеев никогда не выключает бизнесмена. Исключение только для Агнесс — любимой жены и матери его детей. Перед ней он мягкий и пушистый.
— Нормально всё, — честно ответил Даня.
— Смотри, набирайся опыта. Ты наследник нашего бизнеса, — Даня выдохнул, отец опять про своё.
— Пап, я помню. Я учился в одном из лучших университетов, чтобы уметь управлять нашим бизнесом, — Даня, в очередной раз пытался убедить отца в том, что он понимает, к чему его готовили.
— Помнит он, — отец покачал головой. — Поэтому, куда не посмотришь, ты улыбаешься полуголый с плакатов, развешенных по городу, да и не только по нашему. Я в Лондоне недавно был, так там тоже ты везде, — Альберту никогда не нравилось то, чем занимается его сын, но запрещать он не хотел.
— Во-первых, на плакатах я не один. Во-вторых, за это очень хорошо платят. Ты радоваться должен, что я у тебя деньги не клянчу. В-третьих, это хобби, папа, а в экономике я получше тебя буду, — Даня в конце улыбнулся, и отец ответил такой же улыбкой.
— Ладно, экономист с рекламного плаката, как там Никуша? — Даня чуть не поперхнулся, потому что перед глазами появилось хрупкое тело мышки.
— Нормально, — ответил он, почистив горло. Он почти
