Мой тихий ужас (СИ) - Прай Кэрри "Kerry"

Немыслимо, но из всего произнесённого он распознал только ругательство. Тогда я наощупь нашла свой сотовый, что был оставлен на подоконнике и запульнула им коридор, одновременно плача в душе. Ранее мой гаджет был неприкосновенен.

Бестолковый пёс с азартом ринулся за «палочкой», а я поспешила закрыть за ним дверь. Уроки Нелли не прошли безуспешно. Тупица Рон оказался подстать хозяину – такой же вредный и недальновидный.

Дождавшись, пока собака уйдёт, я вернулась за мобильником. Ещё долго пыталась подобрать его с пола, и в итоге это удалось, что ещё неделю назад казалось невозможным. Однако надежда провести этот день в одиночестве рухнула под звук распахнувшейся входной двери. Снова.

Вернулся Тихон.

Догадка сменилась убеждением, когда пёс приветственно залаял, а тишину разбила громкая музыка из переносной колонки. Следом послышались громкие возгласы: «С победой, парень!», «Победителю всё самое лучшее!». Это был Райский и ещё компания незнакомых мне парней и девушек. Они звучно смеялись, улюлюкали и неряшливо бросали куртки на пол.

Тогда я попыталась вернуться в убежище, но колеса подло застряли на высоком пороге, который обещал плавным только выход из комнаты.

– Оп, а это что за экспонат? – стрельнуло вдруг в спину.

–  Наша новая сиделка, – брякнул Тихон, и мои щёки стали пунцовыми. – Не обращайте внимания. Пройдёмте на кухню. Мне известно, куда папа прячет виски.

– Сиделка? – не унимался мужской голос. – И что же входит в её обязанности?

– Сидеть? – иронично предположил Райский, и компания рассмеялась.

Затем голоса переместились на кухню. Не теряя времени, я стала судорожно взбираться «на гору», и спустя четверть часа смирилась с поражением. Руки свело от усердия, а ладони горели. Оставалось молиться о скором возвращении Нелли.

Музыка стала громче, заглушив бренчание посуды. Коридор наполнился ароматами еды и сладкого табака. Мне же ничего не пришлось, как крутить в руках разряженный телефон и постукивать коленями. Чуть позже мою компанию разбавил Рон, развалившись возле кресла и не сводя огромных глаз с телефона.

– Что, Болван, играться хочешь? – прошептала я, улыбаясь. – Ну, прости, сейчас я не в той форме, чтобы веселиться.

– Зато я всегда в отличной форме, чтобы с кем-нибудь порезвиться.

Обернувшись, я увидела темноволосого парня с бокалом в руках. Он был растрёпан и подозрительно весел. Я сразу же узнала голос любопытного гостя. Поддавшись вперёд, он протянул мне руку.

– Я – Арс, – вежливо представился он. – Назван в честь бога Ареса. Кровожадный и жестокий.

– София, – ответила я. – Названа в честь прабабки. Противная и угрюмая.

В чёрных глазах засверкали искорки.

– Разве? Сдаётся мне, что прабабка была ничего.

– Не совсем. Как и божество, которое никак к тебе не относится.

Повеселев ещё больше, он медленно опустился на корточки.

– Чего тусуешься здесь… совсем одна? Составить тебе компанию?

– Ох, не стоит. Мне нравится сидеть в дверном проёме. К тому же, Рон меня развлекает, – я указала на пса, который успел провалиться в крепкий сон.

– Да уж, наш Ронни крайне избирательный. Предпочёл тебя тем барышням на кухне, с чем я полностью согласен. Ты хотя бы не кусаешься.

Я с трудом игнорировала интерес к моему телу, а точнее – положению. Быть может, парень сам того не хотел, но смотрел на меня как на человека «особенного», в не лучшем значении этого слова. С подобным мне ни за что не свыкнуться.

– Тогда позволь мне поблагодарить Рона наедине.

Намёк был понят.

– То есть, помощь тебе не нужна?

– Я в полном порядке, спасибо, – не подумав, брякнула я.

Доверие сыграло над разумом. Арс являлся приятелем Тихона, что уже сомнительный факт. Наверняка он здесь не случайно.

– Как скажешь, София, – приподнялся он. – Буду нужен – зови.

Вихлявой походкой парень растворился в тени коридора, как последняя надежда вернуться в комнату. Мне стоило хорошо подумать над ответами. Накрыв лицо ладонями, я стала корить себя за глупость, но тут же взвизгнула от резкого толчка. Коляска миновала порог на порядочной скорости.

– Не благодари, угрюмая, – послышалось из холла. – Будет скучно – зови.

Знаешь, Тихон, тогда я сильно ошибалась в Арсении. Он был славным, несмотря на безбашенность и желание казаться безупречным. Тебе повезло быть его другом. И стоит ли корить его за то, что он не остался праздновать твою победу? Едва ли, ведь он не знал, чем завершится этот вечер. Не мог допустить, что ты ворвёшься в мою комнату и попросишь о невозможном….

Здесь начнётся наша новая глава. Та, которую я больше всего ненавижу.

1.10

Возвращаюсь домой за полночь, уставший и продрогший. Несколько часов хватило, чтобы окончательно остыть. Уже на входе замечаю, что на кухне горит свет, а туфли гувернантки по-прежнему стоят в прихожей.

– Удивлён, что ты ещё здесь, – обращаюсь к Нелли, которая хлопочет над посудой. – Уже давно не оставалась на ночь. Решила вспомнить жаркие деньки?

– С тобой-то? – кривляется девушка через плечо. – Ты редкая ледышка, и ночи с тобой аналогичные. На Крайнем Севере поди теплее.

Мне удаётся отделить вредность от флирта. Заскучавший по женскому телу, я не скрываю азартного взгляда. Спустя месяцы душевного бедлама и дни без боёв мне как никому нужна разрядка. Ещё немного, и я попросту сойду с ума.

– Я сильно изменился, – лгу не краснея. – Но зачем трепаться впустую, когда можно проверить это на практике? Елисей давно спит…

– Бестолочь, – смеётся Нелли, зарядив в меня полотенцем. – Закатай губу. Ну или то, что от неё осталось. Ты похож на сборник ссадин.

В последнем бою мне здорово досталось, но я прекрасно знал, что уже через неделю лицо заживёт, а мелкие шрамы будут заметны только самому внимательному и щекотливо-близкому человеку. У Нелли оставался шанс им стать.

– Я волнуюсь за тебя, – признаётся девушка, проведя пальцем по моей скуле. – В последнее время ты сам не свой. Такой потерянный. Что-то стряслось?

На краткое мгновение задаюсь мыслью, что могу ей открыться, рассказать о странном письме, но так же скоро обрубаю это желание.

– С боями покончено. Мастер растоптал меня как ту блоху. Я не то чтобы потерянный, Нелли. Я окончательно разбит.

– Если причина в одних лишь боях, то тебе это на благо, – спешит приободрить она и тут же медлит: – Только в этом дело, Тихон?

Чертовка слишком хорошо меня знает, чтобы насытиться услышанным.

– Не только, – признаюсь неохотно. – Хотел спросить, помнишь ли ты день, когда ушла София? Она что-нибудь тебе сказала?

Глаза девушки тонут в сочувствие. Она надеялась больше не услышать этого имени, и теперь устало вздыхает, ведь долгое молчание оказалось жалким затишьем.

– Софи ничего мне не сказала, потому что в тот день мы были вместе с тобой, – она молвит так, будто повторяла это не единожды. – Ты разве забыл, Тихон? Так же, как и ты, я понятия не имею что с ней стряслось. И перестань думать об этом. Всё в прошлом.

Нелли не понять, что забыть того, кто так ярко о себе напомнил попросту невозможно. По правде я ни на день не забывал о Софии и едва ли забуду. Слишком бурное лето, чтобы оставить его за плечами. Порой я уверен, что тот жаркий июль продолжается по сей день, минуя остальные времена, и не думает заканчиваться.

– Ладно, прости, – сдаюсь я, направившись в комнату. И лишь когда переступаю первые ступеньки лестницы, вдруг вспоминаю. – Помнишь, ты папку с моими тетрадями? Я давно её не видел.

Нелли спешно оживляется.

– Та, где ты хранил свои вступительные работы?

Киваю ей в ответ, наблюдая за тем, как тает воодушевление девушки.

– Она осталась у Софии. Пропала в тот же день, что и Романова.

Уже зайдя в комнату, я пытаюсь найти объяснение поступку Сони. Удивительно, как за тихой натурой скрывалась эдакая интриганка. Не теряя времени открываю компьютер и приступаю к чтению. Теперь я хочу побыстрее с этим закончить.