Нестандартная ситуация - Марика Крамор
Чёрт! Моя сумка! Сумка, в которой лежат деньги и телефон, не говоря о ключах от квартиры! Осталась в «Логове». Теперь я без его помощи даже такси не вызову. И ещё в голову пробралась одна неприятная мысль… Надеюсь, он меня к бесплатному врачу в городскую травматологию везёт? Ага, без документов…
— Что такое? — неужели все мысли отражены на лице?
— Моя сумка с личными вещами осталась на работе.
— Значит, заберём на обратном пути, не проблема.
— Вам это, скорее всего, будет неудобно.
— Только давай выводы не к месту делать перестанем, ладно? Меня за верёвочки никто не дергает. Если я забрал тебя из клуба и везу в клинику, где ты пройдёшь полное обследование, значит, мне так самому удобно.
Капееец у него характер! Не перестаю удивляться. Вот, значит, о чём предупреждала Леся. В таком случае я, пожалуй, помолчу. Как-нибудь перетерплю эту ночь и в дальнейшем постараюсь в подобные ситуации не попадать. Только теперь мне совершенно непонятно… А чем я расплачиваться буду?
— Вячеслав Александрович, — я покосилась на своего спасителя, на вид ему немного перевалило за тридцать. Солидный такой. Как всегда грозный. Думаю, подобное обращение вполне уместно. — Деньги тоже в сумке остались. Мы же в обычный городской травмпункт едем?
Его ответ, как обычно, показался излишне резким.
— Нет.
С этими словами боль как будто усилилась.
— Но мне нечем будет расплачиваться.
— Пока ты со мной, финансовые вопросы тебя тяготить не будут.
Ээмм… Он сейчас о чём? Как-то слишком двусмысленно прозвучала эта фраза. И, кроме того. Я же намеревалась молчать.
Отвернулась от вечно нахмуренного мужчины. Наблюдаю в окно, как мелькают огни ночного города, а в голове, раз за разом, прокручивается одна и та же фраза. «Пока ты со мной…». Неоднозначное выражение. Зачем он вообще ввязался в драку и сидит весь такой надутый?
Хотя, если бы на его месте был Толя, он, скорее всего, поступил бы так же. На худой конец, в такси меня посадил. Мой нынешний директор один из самых надёжных людей, которые встречались на моём жизненном пути.
Окинула себя быстрым взглядом. Тряпочка, льнущая к телу, конечно, больше открывает взгляду, нежели скрывает. Ничего предосудительного в подобном достаточно откровенном наряде, по большому счету, нет, я ведь не на светское мероприятие с красной ковровой дорожкой заявилась. Но от этих мыслей стало только хуже. Ощутила себя крайне неуютно.
Если выражаться точнее, почувствовала себя обычной дешёвкой (хотя на мой наряд вкупе с бельём и специализированной обувью ценник-то был ого-го!) рядом с мужчиной, чьи наручные часы одной чрезвычайно известной фирмы стоят столько денег, сколько я зарабатываю минимум за пять месяцев, а то и полгода, горбатясь без выходных. И это при условии, что тратиться я не буду совсем ни на что. Про его брендовые шмотки молчу (уж в чём-в чём, а в этом я отлично разбираюсь), и уж тем более про машину. Почему-то изнутри грызёт непонятное, разъедающую душу чувство, что, сколько бы я ни бегала от состоятельных гостей клуба, в этот раз я влипла по-настоящему.
С новым поворотом нервы натянулись ещё больше. Очень сложно понять собственные эмоции. Я чувствую кожей, как с каждым оставшимся позади километром моя жизнь неуловимо меняется. Всё это жжёт изнутри. Напряжение вместе с непрекращающейся болью в копчике, скоро достигнет своего пика.
— Кира, не бойся, если меня не доводить — я не кусаюсь.
Ушам своим не верю! Вот это брутал! От скромности точно не помрёт человек.
— Спасибо, это очень обнадёживает.
Искоса взглянула на него, но, не в силах осознать увиденное, тут же повернулась и глупо уставилась на мужчину, уверенно выворачивающего руль.
Он улыбается! На этом грозном, всегда серьёзном и сосредоточенном лице появилась такая обворожительная улыбка, которая наверняка бьёт в самое сердце каждого представителя женского пола. И, кажется, я не стала исключением.
— Наверное, наше знакомство состоялось не в самой адекватной атмосфере. Ни в первый раз. Ни во второй. Предлагаю попробовать снова, — и он, как ни в чём не бывало, протянул мне свою правую руку, ладонью вверх. — Слава.
Я не очень понимаю, эти штучки, когда отпускают руль, отвлекаются и прочее. Но обвинить его в невнимательности и беспечности мог бы, пожалуй, только очень глупый человек.
Слава. Ушло целых… несколько секунд на осознание. Колесников Вячеслав Александрович, несомненно, больше говорит о нём, как о человеке. А Слава… удивительно, а ведь его и вправду так кто-то называет.
И всё же, если потянуть время ещё больше, я могу показаться невежливой. Поэтому, не задумываясь, вложила свою руку в дружелюбно протянутую шершавую ладонь, чувствуя необыкновенное тепло при соприкосновении.
— Кира, — его губы опять расплылись в улыбке.
— Чрезвычайно рад знакомству. Ты невероятно привлекательная девушка, Кира. Рядом с тобой я чувствую себя злой волосатой гориллой.
Такое замечание просто не может оставить равнодушной. И, конечно же, теперь я сижу и широко улыбаюсь, практически не замечая боли.
— Сколько лет твоей дочери?
— Два с половиной, — голос мой смягчился, как бывает всегда, когда я говорю о своём маленьком сокровище.
— А отец…?
Искренняя, беззаботная улыбка вмиг сползла с моего лица, уступив место настороженному, осунувшемуся выражению.
— У нас не сложилось.
— Вот уж не думал, что такие на редкость дурные экземпляры ещё встречаются в природе.
— В таких вещах всегда виноваты оба.
— В отношениях у каждого своя роль. Мужчина должен всегда вести, а женщина следовать. Как в танце. Поменять эти роли местами, и вот мы уже в сумасшедшем мире Зазеркалья.
На подобное замечание я не нашла, что ответить. Конечно, противоречить-то можно сколько угодно, но собственной веры в подобные возражения у меня нет. Я с ним полностью согласна. Потому что я, как могла, пыталась сохранить тлеющие отношения, пока не дошла до точки невозврата. Потому что, когда Олег перестал «вести» наш брак, я уже ничего не смогла сделать.
Неожиданно раздалась громкая трель мобильного телефона. Мой спутник, взглянув на имя, лишь весело усмехнулся,
