Неверная - Аля Алая

– Не смотри так, – Сонин отчаянный шепот скребет грудную клетку и раздирает ее в кровь.

– Уже ухожу, – отпускаю голову и упираюсь в Сонин живот, который совсем рядом, протяни ладонь и почувствуешь тепло ее тела под тканью.

– Тогда, что ты сидишь? – раздается совсем тихо и близко.

– Скажи, что не хочешь меня, что тебе противно, когда я смотрю, – сам не узнаю свой хриплый треснутый голос.

– Не могу, – почти не слышно, и на мои колени опускается приятная тяжесть. Сонины длинные ноги разъезжаются, и она прижимается ко мне всем телом. Пьянящий аромат жасмина и ее дурманящий запах заполняют меня до предела, мешая нормально дышать. Задыхаюсь, веду дрожащими ладонями по бедрам, задирая и так поехавшее вверх платье. Не могу поднять глаза и посмотреть на нее. Просто не в силах. В ушах закладывает как в самолете при взлете, сердце падает куда-то далеко и появляется то самое чувство. Как перед прыжком с парашютом или погружением в ледяную воду. Все замирает и затихает. Секунды отсчитываются, отчаянно отдаляя нас обоих от точки невозврата.

Тонкая ладонь опускается на шею и ведет вверх, поднимая мое лицо навстречу синим безднам. Всматриваюсь в них жадно, с дикой мольбой. Я не могу остановиться, не хочу. Если Соня меня сейчас оттолкнет, я сдохну.

Принцесса часто дышит и облизывает свои пухлые красные губы, тянется ко мне и точка невозврата остается далеко позади. Сладкий вкус шампанского вперемешку с горячим дыханием наполняет мой рот, наши языки встречаются и поцелуй становится неудержимым. Запускаю ладонь ей в волосы, мягкие, как атлас, и сжимаю на затылке. Второй тяну за молнию на спине и стаскиваю с худеньких плеч платье. Идеальная грудь в кружевном лифчике ложится в ладонь, и я сминаю мягкую плоть, ощущая твердый сосок. Дергаю кружево вниз на талию и поглаживаю голую кожу, перетираю между пальцами вершинку.

Соня стягивает с меня пиджак и судорожно расстегивает пуговицы. Мы оба спешим, каждый боится, что второй может передумать. Расстегиваю ремень и ширинку, приспускаю белье и освобождаю член. Смотрю, как Соня приподнимается и опускается на меня. Такая горячая и узкая, что я захлебываюсь. Нажимаю на ее бедра, осаживая еще ниже, и смотрю, как ее глаза расширяются, как рот хватает воздух, и стон удовлетворения срывается с губ.

Она приподнимается и опять опускается на меня, размеренно и волнообразно покачивая бедрами. Я откидываюсь на спинку дивана и наблюдаю за ней, чувствую на затылке ее пальцы, которые сжимаю волосы, смотрю на покачивающуюся перед глазами идеальную грудь. Соня закатывает глаза и проваливается в свои ощущения, выгибается, дрожит, с каждым разом двигаясь все быстрее. Тянусь к ее груди, беру сосок в рот, покусываю. Слышу стоны, и нарастающее напряжение начинает сковывать Сонино тело. Сжимаю с силой бедра и бью о свои, опуская до упора, ее срывает и меня следом.

– Соня, – закрываю ее рот поцелуем и впитываю сладкие оргазменные стоны. Моя великолепная принцесса, моя сладкая девочка.

Она падает мне на плечо и шумно дышит в шею.

– Эта ночь наша, вся, – шепчу ей в ушко и поднимаю на руки, несу ориентировочно в сторону спальни и со второго раза попадаю в нужную комнату.

Опускаю Соню на кровать и стаскиваю смявшееся на поясе платье, снимаю белье и чулки. Она молчит, только смотрит на меня своими большими затуманенными глазами и облизывает губы. Сбрасываю с себя расстёгнутую рубашку и штаны с бельем, не могу оторваться от нее такой соблазнительной в своей наготе. Тело, словно выточенное из камня. Соня самая настоящая ожившая скульптура древнего мастера, который лепил совершенного ангела.

Ставлю колено на кровать и нависаю над принцессой, прижимаю ее тяжестью своего тела. Член опять встал и упирается в узкий вход, все еще влажный от смеси ее смазки и моей спермы. Вхожу мягко, заставляя Соню широко раздвинуть ноги и обнять мои бедра, хочу чувствовать ее пятки на своих ягодицах, когда она будет нетерпеливо прижиматься ко мне при каждом глубоком проникновении. Обхватываю ладонями полушария и зажимаю соски между пальцами, по очереди ласкаю их языком и губами. Такая сладкая на вкус, не оторваться. Двигаюсь внутри нее плавно,  ловя ритм, который ей нужен. Соня выгибается всем телом и цепляется ногтями за мои плечи, царапая их до крови.  Слишком остро и меня срывает, обнимаю ее лицо ладонями, впиваюсь в губы жестким поцелуем и вколачиваюсь мощно, жестко, глубоко. По комнате разносятся пошлые, мокрые шлепки и наши судорожные стоны, которые переходят в Сонины крики.

– Ренат, о боже, – ее тело замирает и бьется подо мной в судорогах, так красиво и пошло, что меня срывает следом. Кончаю опять в Соню и прижимаюсь бедрами еще плотнее. В голове мелькает шальная мысль, что я не хочу, чтобы она пила противозачаточные.

Соня прикрывает глаза и прижимается ко мне, обнимает за талию и прячет лицо на груди. Мы молчим и дышим друг другом, переплетам наши пальцы.

Только наша ночь.

А за ней наступает утро.

Открываю глаза.

Один.

Осматриваю кровать и спальню в поисках Сони, которой здесь нет. Утыкаюсь в фото счастливых влюбленных на тумбочке и отворачиваюсь. Ненависть к себе медленно просачивается под кожу.

Поднимаюсь с кровати и натягиваю на себя штаны, отправляюсь на поиски принцессы. Пройдя через гостиную, выхожу в кухню, где она сидит над чашкой кофе. Застываю в проходе.

– Доброе утро, – Соня, не оборачиваясь на меня, – кофе?

– Да, не отказался бы, – сажусь на стул напротив нее и всматриваюсь в лицо. В голове все еще проясняется после сна и голос немного хриплый.

Она поднимается, все еще избегая момента, когда нужно будет встретиться со мной глазами, и направляется к кофемашине.

– Жалеешь? – опускаю взгляд в столешницу.

– Тимофей приедет через час, – отвечает Соня ровно, – если хочешь встретиться с ним и рассказать о том, что был вчера – можешь остаться.

– А ты хочешь, чтобы он узнал? – сцепляю ладони в замок, и в ответ раздается шум перемалывающихся зерен в кофемашине.

Передо мной опускается чашка ароматного кофе:

– Нет, не