Возьми меня себе - Мария Летова

Как и Тина.

Огромная приборная панель светится таким количеством огней, что я с трудом нахожу глазами электронные часы.

Почти пять вечера.

Если бы я знала, что случится со мной, когда вышла утром на улицу… вышла бы ещё раньше!

Я не узнаю ничего вокруг. Не узнаю даже когда Максут останавливает машину у тротуара рядом с чёрной кованной оградой. Заглушив мотор, он отстёгивает ремень, кладёт руку на руль и осматривается в зеркала. Я тоже отстёгиваюсь и осматриваюсь.

Поворачиваю голову и смотрю на него. Внутри поднимается дурацкое возбуждение. Мои глаза, как два блюда, но мне почему-то весело. Мы же не можем сидеть в машине вечность! Рано или поздно нам придётся выйти в этот ливень.

Максут смотрит на меня и качает головой. И я смеюсь.

- Дорогу найдёшь? - спрашивает он, улыбаясь.

- Эммм… - кручу я головой, пытаясь найти ответ на этот вопрос.

Понятия не имею. Разве в таком ливне можно найти хоть что-нибудь?!

- Ясно. Сиди. - Застёгивает он свою военную куртку под самое горло.

Беру с широкой панели его бейсболку и протягиваю.

Забирает и водружает на голову.

Наблюдаю за его сборами, продолжая хихикать.

Осмотревшись ещё раз, он быстро выпрыгивает из машины, пустив в салон брызги дождя и порыв ледяного ветра.

Упершись ладонями в его опустевшее сидение, выворачиваю голову следом. Максут трусцой огибает машину и открывает багажник.

Через секунду крышка хлопает, и большая размытая фигура вырастает перед моей дверью.

Набрасываю на голову капюшон, готовясь к безумному марш-броску.

- Руку! - командует он, распахнув дверь.

Хватаюсь за его ладонь и опираюсь на предплечье, с визгом ныряя в дождь.

На его плече висит здоровенный длинный чехол защитного цвета. Я точно знаю, для чего нужны такие чехлы. Это винтовка.

- Живо! - кричит он, разворачивая меня направо и толкая вперед.

Встряхнувшись, несусь по тротуару, обеими ногами утопая в лужах по самую косточку.

Визжу и смеюсь, когда мои ноги отрываются от земли, а вокруг рёбер обматывается стальная ручища. Поджимаю ноги, болтаясь на боку Максута, пока он в несколько огромных шагов достигает крыльца дома, захватив и меня по пути.

Перепрыгнув через все ступеньки разом, он резко тормозит, приседая и ставя меня на пол.

Прижимаюсь спиной к двери и скидываю капюшон. Вокруг нас сумасшедшими потоками бушует дождь, и мы оба мокрые с головы до ног.

Трясу руками, пытаясь отдышаться и отсмеяться.

Максут отряхивает куртку, с весельем бормоча:

- Чёрт…

С козырька его бейсболки капает вода. Я не вижу его глаз, а только заросшую щетиной челюсть. Но я уже знаю, что в этом дожде его глаза будут яркими, как бриллианты.

- Возьми в кармане ключ, - кивает он на верхний нашивной карман, разводя руки и сбрасывая с плеча чехол. Протягиваю свою и запускаю пальцы в его карман.

Дую на замёрзшие руки, и вставляю ключь в замок.

Вваливаемся в дом, оставляя повсюду лужи. Мои зубы начинают стучать, по спине ползёт озноб, но впервые в жизни мне плевать на холод, который я ненавижу даже больше своего отца.

Максут быстро закрывает за нами дверь, забирая из замка ключ.

Под толстовкой высвобождаю одну, а потом вторую руку. Он пристраивает чехол к стене и берётся за свою куртку, отбросив бейсболку на банкетку. Стягиваю толстовку через голову, оставаясь в лосинах и футболке.

Роняю её на пол, отбрасывая за спину косу и протирая предплечьем лицо.

Максут бросает на меня быстрый взгляд, и… отворачивается, стряхивая на пол свою куртку. Соприкоснувшись с полом, она лязгает так, будто с потолка свалился бетонный блок.

Смотрю на себя сверху вниз и в панике прижимаю локти к груди, потому что на мне нет лифчика и мои соски…

- А, нашлась, - раздается за спиной Максута, и мы обо оборачиваемся.

Шикарная Лаура вплывает в холл, медленно покачивая стройными бёдрами.

Её глаза проходятся по телу Максута. По каждому сантиметру, облепленному мокрой футболкой. Так беззастенчиво и нагло, что я приоткрываю рот. Она смотрит в его глаза, улыбаясь, как блудливая кошка и также говорит:

- Привет.

У меня в горле собирается горечь, которую хочется сглотнуть.

- И тебе, - отзывается он.

В один момент холл заполняется людьми.

Женщинами и детьми. Все смотрят на меня, а потом из брюха этой мешанины вырывается моя мать.

Её обезумевшие глаза бегают по мне, и я делаю шаг назад, натыкаясь на банкетку.

- Что ты со мной делаешь?! - орёт она, подлетая ко мне и тряса мои плечи. - Что?!

Онемев, смотрю на неё в панике.

Её ладонь взмывает в воздух и обрушивается на мою щёку. С такой силой, что голова отлетает назад. Вторую щеку обжигает ещё одна пощёчина, развернув мою голову в другую сторону.

Мои щёки горят так, что мне кажется, будто лицо сейчас взорвётся!

К глазам подкатывают слёзы обиды. На неё! За то, что сделала это. При всех этих людях. При… Максуте.

Сбросив с плеч её руки, вклиниваюсь в толпу, не глядя по сторонам.

Взбегаю по лестнице, умирая от стыда.

Ворвавшись в комнату, прижимаю руки ко лбу, делая рваный вдох.

Залетаю в ванную и закрываю за собой дверь, провернув замок три раза.

Упершись руками в умывальник, смотрю на своё лицо с красными отметинами на щеках.

По ним текут слёзы.

- Открой! - требует она, барабаня в дверь.

Плещу в лицо холодной водой, наступая носками мокрых кроссовок на пятки.

Ложусь в пустую ванную, свернувшись клубком. Пытаюсь слышать дождь за маленьким окном. И, кажется, слышу. Или это шум моих собственных ушей?

- Открой дверь!

Закрываю глаза, тихо