Опасный министр - Инна Инфинити
— Нормально, как отдохнула? — спрашиваю из вежливости.
— Офигенно! С отелем повезло, все было идеально. Я привезла турецкие сладости. Давай чай попьём?
Меньше всего на свете мне хочется с кем‑то разговаривать. Я бы с огромным удовольствием сейчас закрылась в ванной и разрыдалась навзрыд, как тогда в 14 лет, когда мне не ответил мальчик из параллельного класса.
— Давай, — соглашаюсь, чтобы не обидеть подругу.
Аня в таком прекрасном расположении духа, что даже не замечает мое плохое настроение. Я мою руки и прохожу на кухню, где весь стол завален рахат‑лукумом, пахлавой и прочими восточными вкусностями.
И вот для кого Аня все это привезла, если сама вечно худеет?
— Я чуть‑чуть съем и больше не буду, — щебечет. — Я так обожралась в этом турецком «все включено». Мне теперь срочно нужна детокс‑диета!
К слову, фигура у Ани, как у балерины.
Пока подруга рассказывает, как прошёл ее отпуск, я не свожу взгляд с телефона на столе. Руки так и чешутся снова открыть Телеграм и проверить, когда Никольский последний раз был в сети, но я запрещаю себе это делать.
Уже почти 11 вечера! Он не ответит.
Допив чай, я мою кружки и ухожу в свою комнату, даже не взяв с собой айфон. Падаю на кровать в одежде и смотрю в потолок. У меня нет темы на завтра, и я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Журналистика — это мясорубка. У хорошего корреспондента каждый день должен быть эксклюзив, а у меня за полгода работы таких тем можно пересчитать по пальцам.
— Ален! — кричит через закрытую дверь моей комнаты Аня. — Ты забыла на кухне телефон.
— Он мне не нужен.
— Ты его на вибрацию поставила, а там тебе какой‑то Ярослав Никольский только что звонил.
Глава 9
Я подскакиваю с кровати и несусь на кухню, чуть ли не сбивая с ног все еще стоящую у моей двери Аню. Хватаю в руки смартфон и действительно вижу один пропущенный вызов от Ярослава Никольского.
Черт! Полдня ждала от него ответа и в итоге пропустила звонок.
— Все в порядке, Ален? — осторожно интересуется подруга. — А кто такой Ярослав Никольский?
— Мужик с работы, — коротко поясняю и возвращаюсь в свою комнату.
Я смотрю на экран, где имя министра горит красным цветом, означая, что звонок пропущен, и не знаю, как быть. Перезвонить ему сейчас?
Но не успеваю я и пальца занести над экраном, как телефон начинает вибрировать. У меня дыхание перехватывает, когда я вижу его имя: Ярослав Никольский. «Красиво звучит», вдруг проносится в голове. Делаю глубокий вдох и принимаю вызов.
— Алло, — на удивление произношу уверенно.
— Добрый вечер, Алена, — говорит мягкой, расслабленной интонацией. Мне даже на секунду кажется, что он улыбается сейчас в трубку.
— Добрый вечер, Ярослав Викторович.
— Не поздно я вам звоню? Не разбудил?
Его улыбка передается мне через телефон, и уголки моих губ тоже непроизвольно ползут вверх.
— Нет, не разбудили.
— Ну хорошо, а то я переживал, что уже позднее время. Извините, что сразу не ответил на ваше сообщение, был очень занят.
— Ничего страшного. Спасибо, что не забыли и перезвонили.
Наш обмен любезностями расслабляет меня еще больше. Рука, в которой я держу смартфон, больше не дрожит. Мой голос ровный, уверенный, как будто я разговариваю со старым другом.
— По поводу вашего вопроса, — переходит к делу. — Проекты еще не отобраны, по крайней мере мне неизвестно о том, чтобы был готов список конкретных мероприятий. Выдвигались разные предложения, но ни о чем конкретном договориться не удалось.
Мое хорошее и расслабленное настроение летит к чертям. Он только что зарубил мне тему на завтра, и мне снова будет нечего предложить Яне.
— Но есть кое‑что другое, — с энтузиазмом продолжает Никольский. — Возможно, вам как журналисту будет интересно об этом написать.
— Что именно? — спрашиваю похоронным голосом.
— Сегодня министерство юстиции прислало нам на согласование поправки в кодекс об административных правонарушениях. Там много всего. Например, они предлагают увеличить штрафы малому бизнесу. Вам это интересно?
Я понимаю, что Никольский сейчас предлагает мне куда более крутую тему, чем я у него спрашивала. Ведь заголовок «Власти хотят повысить штрафы для малого бизнеса» очень хорошо зайдет.
— Да‑да, конечно, интересно! — восклицаю, пожалуй, с излишним возбуждением. — А за какие конкретно нарушения хотят повысить штрафы? До какого уровня?
Я в два шага преодолеваю расстояние до письменного стола. Зажимаю телефон плечом и готовлюсь записывать за Никольским в блокнот.
— Там много всего, я пришлю вам документ. Но если коротко, то за торговлю немаркированными товарами, за продажу алкоголя лицам, не достигшим 18 лет…
Дальше я уже не слушаю. В моей голове жирным красным цветом загорается новый заголовок: «Супермаркетам хотят повысить штрафы за продажу алкоголя несовершеннолетним». А это, на минуточку, может стать новой сенсацией.
— Алена, вы тут? — вырывает меня из размышлений голос Никольского.
— Да‑да, Ярослав Викторович, я вас внимательно слушаю.
— Я вам сейчас пришлю в Телеграме все поправки Минюста.
— Отлично! Спасибо! Я обязательно напишу об этом статью. Я правильно понимаю, что на вас мне лучше не ссылаться?
— Да, конечно. Я ваш анонимный источник, — на последних словах он издает смешок.
— Спасибо большое, Ярослав Викторович, — произношу тихо и искренне. — Вы мне очень помогли.
— Всегда рад, Алена, — чувствую, что он снова улыбается. — С нетерпением буду ждать вашу статью.
— Спасибо, — повторяю.
— Спокойной ночи.
— И вам спокойной ночи.
Я кладу трубку и с чувством невероятного счастья падаю на кровать. Прикрыв глаза, я снова и снова воспроизвожу в голове наш разговор, честно признавшись самой себе, что мне чертовски нравится его голос. Даже появляется желание достать диктофон и переслушать наше интервью. Просто, чтобы насладиться его мягкой, бархатистой интонацией.
Смартфон, который я продолжаю сжимать в руке, коротко вибрирует, и на
