Ты – Моя Надежда - Яна Войнова
Алиса видела пропущенные звонки от матери и не брала трубку. А о чем говорить? Логика ее проста и понятна: раз содержит, не бьет и не пьет, то надо терпеливо стиснуть зубы и молчать. Неважно, что сердце от боли разрывается. Многие живут и хуже. Руслан же не бросает ее! Алисе еще и повезло, раз он материально обеспечен, она не голодает, не считает копейки и должна думать о будущем. И вообще она с жиру бесится. Наваждение у Руслана пройдет, и он одумается. Вернется в семью. Алиса ― жена. Надежный тыл и поддержка. Самые главные качества для жены ― понимание и терпение.
Все это Алиса уже слышала. То же самое говорила ей мать в самый первый раз, еще восемь лет назад, когда Алиса впервые рассказала о своих подозрениях в изменах мужа. Меняются лишь формулировки. Суть остается прежней. Терпеть. “Мышки плакали, кололись, но продолжали жрать кактус” ― в принципе, так можно охарактеризовать весь ее десятилетний брак. Только Алиса сыта по горло ролью мышки. Хватит. Сил больше нет. Она выдохлась. Раньше Алиса тешила себя надеждой, что Руслан оценит ее, осознает, какую боль ей причиняет своими изменами, поймет, наконец, что не прав. Сейчас надежда мертва, как и наивные иллюзии о семейном счастье с Русланом. Она отдала Руслану слишком много, слишком многим пожертвовала ради него и его целей, а в итоге осталась ни с чем.
На своей памяти Алиса перечила матери всего два раза за всю свою жизнь. Первый раз ― втайне от нее уехав в столицу, чтобы подать документы в консерваторию. Пройдя все этапы конкурсного отбора и будучи зачисленной на бюджетное место, она призналась Светлане Николаевне. Мать устроила грандиозный скандал. Она была категорически против выбора дочери. Пророчила ей нищенское существование. Хотела, чтобы Алиса выбрала любую другую специальность, не связанную с творчеством, в особенности с музыкой. Светлана Николаевна сама отработала в музыкальной школе сорок лет, вложив душу в преподавание, а получала за это копейки. Она не хотела для дочери аналогичной судьбы. Взяв Алису за шкирку, не глядя на ее слезы, она поехала в консерваторию забирать документы. Был август, в учебном заведении шли еще конкурсные отборы на другие специальности. В некоторых классах делался ремонт и оттого окна были открыты. Проходя мимо одного распахнутого настежь окна, мать остановилась. Женский мелодичный голос репетировал арию Графини из “Пиковой Дамы” Чайковского. Светлана Николаевна расчувствовалась. Расплакалась и отпустила Алису на учебу.
Второй раз ― это свадьба. Алиса была до беспамятства влюблена в Руслана и слушать ничего не желала о материнских сомнениях и предупреждениях. Алисе казалось, что мать побаивается Руслана именно из-за его рода деятельности.
Руслану же Алиса не перечила никогда. Боялась сказать лишнее слово. Слишком любила и не хотела ругаться или расстраивать его.
Алиса не желает и не собирается больше терпеть. Теперь она хочет жить не ради кого-то или чего-то, а ради себя. Она больше не будет ни под кого подстраиваться. Тем более терпеть унизительные ситуации. Что там мать ей говорила? Как у Христа за пазухой живет? Да как в тюрьме она живет! В золотой клетке под контролем у Руслана. Без его разрешения и одобрения шагу ступить не может, не имеет права. Шаг влево, шаг вправо, ни вздохнуть, ни выдохнуть. Со стороны, естественно, это кажется шикарной жизнью. А на деле Алиса задыхалась. Настал черед ей вздохнуть полной грудью. Она была даже в какой-то степени благодарна Руслану, что его сейчас нет в стране. У нее оставалось полгода на организацию своей новой жизни.
Начать Алиса решила со звонка близкому ей человеку, той, кто поддерживал ее всегда, кто понимал и воодушевлял на занятия музыкой ― своему преподавателю по вокалу Раисе Ивановне. Раиса Ивановна была низкорослой коренастой женщиной семидесяти лет. Выглядела она на десять лет старше своего возраста то ли от того, что много курила, то ли от чрезмерного использования пудры. Прибеленное морщинистое лицо и ярко-красная помада на губах, сигарета в мундштуке ― отличительные признаки Раисы Ивановны. Алиса никогда не видела своего педагога без сигареты, накрашенных губ или пудры. Всегда ухоженная, всегда при марафете, она была женщиной очень живой, подвижной и острой на язык. Раису Ивановну боялись, ее ненавидели, уважали и к ней хотели попасть все ученики консерватории. Эта женщина могла научить петь даже глухого и мертвого. Педагог от Бога ― так говорят про таких учителей.
— Раиса Ивановна? Добрый день. С Новым годом вас! ― после непродолжительной паузы поздоровалась Алиса. Раиса Ивановна, похоже, курила. Алиса была готова поклясться, что слышит шумные выдохи после затяжек.
— Добрый. Спасибо. Взаимно. А кто это? ― не узнала ее Раиса Ивановна.
— Это Алиса Ба… ― она осеклась. Ее преподаватель по вокалу знала ее под девичьей фамилией. ― Алиса Стрелецкая.
— Батюшки! Алисочка! Сколько лет, сколько зим! Как ты, дорогая? Ой, как же приятно, что ученики помнят старушку, ― обрадовалась Раиса Ивановна. У Алисы от нахлынувших чувств защемило в груди.
— Раиса Ивановна! Ну, какая же вы старушка? Вы еще всех своих учеников переживете! ― слушая щебетание своего преподавателя, она едва сдерживала слезы. Ей отчаянно захотелось вернуться назад, в прошлое, в консерваторию, где с удовольствием училась, где была счастлива в последний раз. И уж точно не встречаться никогда с Русланом Бариновым.
— Не подлизывайся! Лучше скажи мне, ты поешь? ― Раиса Ивановна сразу перешла к болезненной теме. Зрила в корень, чем и добила остатки самообладания Алисы.
— Нет, Раиса Ивановна… не пою… ― прорыдала она в трубку женщине, которую считала своей второй мамой и лучшим педагогом. Слезы текли рекой, она не могла ничего с этим поделать. Голос сорвался в рыдания. Казалось, что Алиса оплакивает свою несбывшуюся мечту.
— Тише, тише, девочка… А что так? Уголовник твой запрещает? ― Раиса Ивановна сразу приняла Баринова в штыки. Она не обрадовалась, когда Алиса поделилась новостью о своем скором замужестве. Тогда Раиса Ивановна предположила, что Баринов запретит ей петь.
— Он не
