Мне плевать! (СИ) - Ная Таль

— Ты мне ничего не обязан, — говорю резче, чем хотелось бы, чем выдаю своё волнение.

— Подготовилась? — Улыбается, как чеширский кот, которому вместо молока перепало сливок.

— Нет, но погуглила. Нашла много интересного и для начала хочу проконсультироваться, — чувствую себя сконфуженно. Кто я такая, чтобы переть с гуглом наперевес против матёрого волка юриспруденции?

— Могу помочь, — играет бровями, осматривая при этом мою фигуру. Его липкий, похотливый взгляд ещё больше вгоняет меня в краску.

— Ты не на моей стороне. Забыл? — Да уйди ты уже!

— Это ты забыла. Я на своей стороне, — его уверенностью в себе можно разрезать айсберги. Ни один целым не останется.

— Мама, а что такое развод?

Я снова вздыхаю. Поднимаю взгляд к потолку. И мысленно считаю до пяти.

— Проходи. Не забудь снять обувь и помыть руки. Ванна и кухня ты знаешь где. Девочки, за мной, — вот же гадство. Стоит ему прийти, как моё самообладание сваливает в дальние края, не оставляя ни одной, даже крошечной, прощальной записки.

Ухожу в детскую. Вероника и Настя топают за мной, хотя им интереснее погреть ушки и подоставать Алекса.

— Давайте договоримся. Я поговорю с дядей Алексом, а вы поиграете. У нас серьёзный разговор, — всё равно они уже знают. Поэтому решаю не врать до конца.

— О хазводе?

— Да.

— Что это?

— Потом объясню, когда дядя Алекс уйдет, — чем быстрее поговорю с Риверсом, тем быстрее избавлюсь от него.

— Ну, мы хотеи поигать с дядей Сасей, — Ника строит невинную мордашку.

— Милые, я понимаю, вам любопытно, но у нас серьёзный разговор. Ну, очень-очень серьёзный, — складываю руки перед собой в умоляющем жесте.

— Ладно, — сдаётся старшая. — Поиграем тут.

— Или, — меня осеняет. — Можем включить мультик.

— Даааа, — в два голоса и слишком радостно. Может разрешать им мультики больше, чем раз в два-три дня?

Эти редкие полтора часа, пока идет полнометражный мультик, я обычно посвящаю себе. Тут же, приходится чем-то жертвовать, ради спокойного разговора. Спокойного ли?

— Приятного аппетита, — когда я вхожу на кухню, Алекс уже доедает мой голубец.

— Спасибо, очень вкусно. Не удержался. Обед пришлось пропустить, а на завтрак успел перехватить только кофе. Слишком много работы.

И такое у него выражение лица, что я не могу оставить его голодным. Молча забираю тарелку и кладу в неё три голубца. Ставлю рядом баночку сметаны и хлеб.

— Кофе? Чай?

— Чай, — во мне просыпается бабушка. Иначе это умиление тем, как кушает «внучок» не объяснить.

— Ешь, не смотри на меня так, во мне играет материнский инстинкт, я бы даже сказала инстинкт бабушки. Из этого дома ещё никто не уходил голодным. И ругаться у меня просто нет сил, — тихо признаюсь.

Некоторое время мы сидим молча. Я волнуюсь. Больше из-за его присутствия, нежели из-за развода. Смотрю, как Саша практически вылизывает тарелку. А когда переключается на чай, то ставлю перед ним пиалку с облепиховым вареньем и печенье.

— Как ты это делаешь?

— Что? — Не понимаю его лукавого взгляда.

— Это божественно вкусно, — мне приятно. Любой станет приятно, когда похвалят её готовку.

— Это секрет, — улыбаюсь ему.

— И всё же?

Наклоняюсь к нему, одновременно подманивая пальчиком, чтобы и он придвинулся ближе ко мне. И когда он это делает, шепчу ему на ушко свой «секрет»:

— Плюю туда, — Алекс с сомнением смотрит на пустую тарелку. — Что? Вот такой у меня секретный ингредиент, — выпрямляюсь на стуле и не могу сдержаться от мерзкого хихиканья. — Теперь ты в полной моей власти. Я тебя приворожила.

— Шутишь? — Вид у него такой, словно и правда приворожила.

— Да какие там шутки? — Отмахиваюсь от предрассудков. — Я серьёзна, как никогда, — из меня снова вырывается смешок. Тру глаза руками и снова вздыхаю. — А если серьёзно, то ничего не делаю, просто готовлю с удовольствием. Мне нравится готовить. Нравится заботиться о своих родных. Не всем быть эгоистичными стервами, бизнес-леди или крутыми специалистами. Будешь ещё?

— Нет, спасибо. Я наелся. Ты сегодня другая, — внимательно смотрит на меня, когда убираю со стола. Так, словно впитывает в себя мой образ. Снова этот взгляд. Ласкающий, осязаемый. От него мурашки по телу. И не всегда понятно от удовольствия, что привлекаю его, как мужчину, или от ужаса, что снова начнёт распускать руки.

— Домашней «клушей» не нравлюсь? Так я не заставляю тебя петь мне серенады. Показывай документы и свободен, — огрызаюсь на мужчину. Просто больше не знаю, чем отгородиться от его глаз.

— Нравишься. Очень. Ты не клуша, просто другая и я привык, что ты меня отталкиваешь, а тут такая забота.

— Будем считать, что это минутная слабость.

— Хорошо, — он тут же достаёт из портфеля бумаги. — Это ваше соглашение о разделении имущества после развода. Это соглашение о том, что дети останутся с тобой. Тебе надо всё это прочитать, а подписывать их мы с тобой поедем завтра утром. Я уже записался к нотариусу. Потом ты распишешься в уведомлении о вручении копий всех документов, и они отправятся в суд. Так мы сможем оформить развод в кратчайшие сроки.

— Подожди. Я не понимаю, — меня сбивает с толку быстрый переход