Голландка (СИ) - Мягкова Нинель

- Мир? - Даниил протянул широкую, совершенно не архитекторскую ладонь. Лана даже на секунду зависла, разглядывая неожиданные потертости и мозоли. Он заметил ее взгляд, перебрал пальцами в воздухе.

- Это от штанги. Я качаюсь по выходным.

- А. - Йоланде стоило усилий вспомнить, о чем они собственно разговаривали. И чего она так залипла на обычной, в общем-то, мужской руке? Подумаешь, широкая и шершавая. У нее самой не хуже. - Да. Мир.

Она осторожно протянула свою ладонь навстречу, скрепляя их зарождающуюся дружбу.

- Эдак и умереть недолго. - Лана приоткрыла окно, но тут же его закрыла, недовольно поморщившись. Сухой, знойный воздух снаружи был бы более уместен в пустыне Сахара, а не в Московской области.

До Владимира оставалось еще двадцать километров, там у Даниила какие-то знакомые, у которых они заночуют. Йоланда присмотрела в интернете несколько храмов и музеев, которые она хотела бы посетить, и несколько колоритных улиц для фотосъемки. Погода, правда, намечалась не самая лучшая для пейзажной сессии, но к вечеру, если повезет, на самом закате можно будет отснять неплохие кадры.

По плану, после Владимира они поедут в Суздаль. Хоть передышка будет в сутки, не весь день за рулем. От предложения Ланы сменить его на месте водителя Даниил вежливо, но непреклонно отказался. Поначалу она думала обидеться, но проехав первые десять километров, передумала. На пассажирском сиденье можно было прикрыть стекло перед собой газетой, придерживая ее ногами, откинуться подальше и попивать водичку. Пусть и горячую.

Хочется ему самому париться - пусть.

Много того Владимира они, конечно, за полдня не посмотрят, но основные достопримечательности оббегут.

В Суздале проведут две ночи, потом Йоланда рвалась поездить по деревням и проселками, еле отговорили. Вместо этого они заглянут на дачу к Корееву-самому-старшему, деду.

Даниил как представил непосредственную Лану, скачущую по бездорожью в порванных джинсах, и бегущую за ней свору неизменных бродячих собак, а то и мужиков каких подвыпивших - так сразу и заявил, что по деревням через его труп.

Потом, когда-нибудь, в следующий заезд.

Может быть.

Кондиционер работал на полную мощность, но особо не спасал. Машина прокалилась так, что сиденье обжигало попу даже сквозь джинсы.

Лана долго думала, что одеть в поездку. Жара предполагалась, но масштабы ее оказались сильно преуменьшены Гидрометцентром. Хотя, неизвестно, что хуже - сидеть в шортах на раскалённой коже сиденья, рискуя остаться без собственной кожи на заднице, или терпеть длинные джинсы, пусть и с вентиляцией в виде дыр - зато тыл защищён от ожогов.

Навигатор вывел их на парковочную площадку неподалёку от Золотых ворот. Даниил тяжело вздохнул, покидая машину, и оптимистично застелил ветровое стекло отражающей фольгой. Вряд ли оно поможет по такой жаре, но хоть сесть, не обжигая задницу, на сиденье будет возможно.

Укрываясь в короткой тени зданий, они добрались до расположенного неподалёку парка. Сильно лучше не стало. Приехали они практически в полдень, время самых коротких теней. Не бегать же им под деревьями. Взгляд Даниила упал на высокие белые стены церкви.

- Может, зайдем? - кивнул он Лане на гостеприимно открытые ворота собора. Девушка в это время допивала последние капли драгоценной, хоть и противно-тёплой воды.

- Закрыто, небось. Разгар рабочего дня же. - отмахнулась она. Даниил поднялся по ступенькам и сунул голову в прохладную темноту. Шла служба, хор заунывно и вяло тянул что-то на одной ноте. Прихожан практически не было, три старушки рассредоточились вдоль стен, каждая у своей иконы, благочестиво осеняя лоб крестом каждые две-три минуты.

- Да вроде работают. - снова появился Даниил на пороге. Чувство было, будто он шагнул в раскалённую духовку.

- Что, правда открыт? - обрадовалась Лана. На ее родине церкви работали строго по расписанию, плюс иногда отдельно открывались ради церемоний свадьбы или похорон. - Пойдём тогда, зайдём.

- Погоди! - Даниил еле успел задержать ее за локоть. - А прикрыться?

- Что именно? - удивилась девушка, оглядывая свой достаточно скромный наряд. Длинные, пусть и в дырках, штаны, свободная футболка, вроде все стратегические места прикрыты.

- Голову! Покрывало, шарфик, платок есть какой? - пояснил Даниил. Лана поспешно зарылась в свой рюкзак. После минутных раскопок она вытащила воздушные шелковые трусы формата «парашют».

- Сойдёт? Если завязать, никто и не поймёт.

Даниил смерил ее красноречивым взглядом.

- С ума сошла? Здесь жди. Я сейчас.

Как можно отправляться на экскурсию по русской глубинке без банальной косынки, было выше его понимания. Это как в Эмираты в шортах приехать. Дикая европейка, что с нее взять.

Через три минуты он вернулся с длинным расписным газовым шарфиком. По полотнищу тянулась сборная солянка из панорам Владимира.

- Заодно сувенир будет. - отмахнулся он от потянувшейся за мелочью Ланы. Та благодарно кивнула и лихо завязала двухметровое полотно так, что снаружи осталось полтора хвостика.

- У меня подружка-мусульманка. - пояснила она свой неожиданный навык. Даниил закатил глаза - он, вообще-то, ничего и не спрашивал - и первым шагнул в гостеприимные сумерки собора.

Внутри было приятно-прохладно, хоть и довольно душно. В воздухе стоял густой дым благовоний, иконы смотрели сурово и оценивающе.

Хор продолжал нудить, только теперь еще в солисты вышел батюшка. И в прямом, и в переносном смысле. Трое в расшитых золотом одеяниях шествовали клином через церковь, чадя кадилом и осеняя верных прихожанок крестом на длинной ручке. Заодно уважили туристов.

Йоланда благовоспитанно опустила глаза долу, и, неожиданно, оглушительно чихнула.

Подскочил, кажется, весь собор.

Батюшка сбился с речитатива, кашлянул, бодро пробормотал «Будь здорова, раба Божия» и невозмутимо проследовал дальше, с того места, где сбился. Хор подстроился с секундным опозданием.

- Извини, мне дым в нос попал. Кажется, у меня на что-то здесь аллергия. - гнусаво прошипела Лана, зажимая нос рукой. На всякий случай.

- Фоткай и пошли уже. - процедил Даниил. Ощущение неловкости в компании голландки постепенно становилось его постоянным спутником.

Глава 5

От жары они попытались укрыться в парке Пушкина, без особого успеха. Тени падали неудачно, дорожки в основном оставались в прямой досягаемости солнечных лучей. Перебежками, от дерева к дереву, они добрались до цели - огороженной балюстрадой смотровой площадки с шикарным видом на весь Владимир.

Плавящийся под зенитным солнцем город отливал белым золотом.

Лана оглядывала заграждение с некоторой опаской, увлечённо фотографировала, но близко к краю не подходила.

Даниил уже не первый раз замечал эту осторожность, с которой девушка относилась к возвышенностям.

- У тебя что, акрофобия? - не долго думая, спросил он, глядя, как Йоланда вытягивается на цыпочках, чтобы не зацепить кадром ограждение, но шага вперед, самого логичного в данной ситуации, не делает.

- Что у меня? - переспросила она, поворачиваясь левее и пытаясь поймать в кадр хаотично летящего голубя.

- Боязнь высоты. - пояснил Даниил. Йоланда замотала головой.

- Высоты я не боюсь. Просто мне неуютно.

Заметив скептический взгляд Даниила, она прикрыла крышкой объектив и сочла нужным пояснить подробнее:

- Я довольно много путешествовала, но выросла в стране, которую, по меткому определению моего папы, выгладили утюгом. Такие возвышенности у нас не просто редкость - их практически нет. - она кивнула на обрывающийся круто вниз склон, под которым текла река. - Конечно, в других странах я и в горах была, и на холмах, и все равно, для меня это экзотика, от которой временами не по себе.

Она снова покосилась вниз, зябко передернула плечами, несмотря на зашкаливающую за сорок жару, и отступила от ограждения подальше.

«Натуральная боязнь высоты», решил Даниил про себя, но решил вслух не настаивать. Ему и самому было бы неприятно, реши кто покопаться в его нелюбви к паукам. Поди объясни, что он их не боится, а презирает и на дух не переносит.