Переговорщик (ЛП) - Миллер Сэм П.

— О чём ты говоришь?

— Джоанна, милая, рано или поздно должно было случиться, что вы сломаете лёд. Месяцами я наблюдала, как вы двое бросали скрытые взгляды, словно… Забудь, иди!

— Мне жаль разочаровывать тебя, но я не думаю что…

— Тссс! Всему своё время.

Я покачала головой и посмотрела вверх.

— На твоём месте я бы не возлагала никаких надежд, — заключила я, надеясь в глубине души, что ошибаюсь.

— Посмотрим, посмотрим. Пойду скажу Шарли, что сегодня вечером будем веселиться до упаду!

— На самом деле, не знаю, как тебя благодарить.

— Не надо меня благодарить, куколка, вы двое — часть семьи. Хорошего вечера, поговорим завтра, ладно?

— Окей.

Я положила телефон на шкаф в ванной и посмотрела на себя в зеркало. Покрасневшие щёки подчёркивали бледность лица, а крошечные веснушки покрывали нос. Я не была моделью с обложки или даже обычной красавицей.

Я была просто — я.

Подушечками пальцев попыталась разгладить две маленькие морщинки, видневшиеся в уголках глаз. А потом сделала губами серию гримас, которые должны были придать мне сексуальности. Но кого я хотела обмануть?

Я не была женщиной, из-за которой оборачивались вслед, когда проходила. Я была мамой, которая большую часть времени бродила по дому в немыслимой одежде, сгребая нижнее бельё, с волосами, неподвластными контролю. Я покачала головой и вернулась к реальности. Мне нужно одеться; пара штанов для йоги и толстовка подходили прекрасно. К дьяволу женщин с обложки!

Я набралась храбрости и, в энный раз осмотрев себя в зеркале, спустилась в гостиную.

Шейн сидел перед огнём с обнажённым торсом, его волосы оставались влажными после душа. Он даже не включил свет, а стоял там, окутанный мраком, глядя на пламя.

Я молча сглотнула.

Никогда ещё лестница не казалась мне такой крутой, как в этот момент. Ступенька за ступенькой я продолжала спускаться, пока не достигла основания, затем откашлялась, чтобы объявить о своём присутствии, и он повернулся.

Глава 7

Шейн

— А вот и я…

Не говоря ни слова, я оглядел её с ног до головы быстрым взглядом и этого было более чем достаточно. Меня учили наблюдать, запоминать и группировать детали. За эти несколько секунд я собрал уже достаточно.

На ней была толстовка Columbia, спортивные штаны и белые сникерсы. Никакого макияжа. Никаких аксессуаров.

Кажется, Джоанна посылала сообщение — «меня не интересует», очень жаль, но до меня долетало совсем другое. Она едва коснулась меня взглядом — знак того, что моё присутствие всё ещё заставляет её испытывать неловкость. Рыжая натянула манжету на толстовке, и её щёки приобрели более выраженный цвет, чем обычно. Она нервничала, и не нужно было проверять расширение зрачков или другие телесные сигналы, чтобы понять — я её возбуждаю.

Я снова посмотрел на пламя, шевелящееся в камине, и бросил в огонь полено.

— Я использовал твою сушилку, надеюсь, ты не возражаешь, — решительно произнёс я.

— Без проблем.

— В любом случае через десять минут одежда должна высохнуть, а потом избавлю тебя от своего присутствия.

Произнося эти слова, я выбрал нарочито резкий тон и даже не посмотрел на неё. Хотел удержать на расстоянии, и сразу дал понять, что нам двоим нечего сказать друг другу; вместо этого почувствовал покалывание в позвоночнике. Она смотрела на меня, я был уверен.

— Тебе не нужно уходить, — пробормотала в ответ. Её голос звучал слабым дыханием, будто слова боялись быть произнесёнными. — Можешь… ты можешь остаться… Конечно, если хочешь остаться!

Я слышал, как она стала приближаться.

Шаги позади меня были лёгкими, неотличимыми от дождя, бьющего по деревянным балкам, в то время как её дыхание стало неровным, почти беспокойным, я бы осмелился сказать.

Я посмотрел на свои руки. На них остались отметины от всей работы, которую я переделал за последние месяцы. Они даже выглядели словно чужие, но они были моими, потому что, как и я, дрожали от желания сжать её кожу, ощутить мягкость и текстуру. Неодобрительно осмотрев руки с обеих сторон, я зажмурился, чтобы убрать с глаз долой. Однако даже в темноте мои чувства били тревогу от слишком близкого присутствия Джоанны, жара огня, облизывающего лицо, и от омывавшей ноздри смеси её запахов.

Мне нужно убираться. По возможности сразу или, во всяком случае, пока не стало слишком поздно.

— Прости, — возразил я почти ехидно, — не пойми меня неправильно, но я лучше вернусь к себе.

Я увидел, как на полу замерла её тень. А дыхание у Джоанны исчезло, удерживаемое где-то, оно застряло так глубоко, где никто, даже она, не могла его услышать. Я думал, после этих слов она отступит с опущенной головой; представил, как рыжая забьётся в угол, не имея даже смелости взглянуть на то недостойное существо, которым я был. Вместо этого, Джоанна снова меня удивила.

— Окей, я поняла…

— Что? — Я едва повернулся, ровно настолько, чтобы увидеть, как её лицо побагровело, слегка от жара огня и немного от чего-то ещё.

— Ничего, — разочарованно выдохнула она. — Тебе явно не нравится моё присутствие, так что… не стесняйся, уходи, когда захочешь.

Я не ответил ей. Позволил огню быть единственной точкой контакта между нашими глазами, пока таймер сушилки не разрезал создавшееся безмолвное напряжение.

Я попытался встать, но она остановила меня, схватив за руку…

— Подожди, я разберусь!

— В этом нет необходимости.

Мы оба встали, и наши тела, неотвратимо, соприкоснулись.

— Настаиваю. По крайней мере, позволь мне как-нибудь отплатить за то, что ты только что практически спас мне жизнь.

Джоанна подняла голову, глядя мне прямо в глаза. Выражение на её лице до сих пор оставалось ранимое, но появилось что-то ещё, что затуманивало ей взгляд. Казалось, она хотела оторвать всю холодность и безразличие, которые я напустил на себя, и выяснить, действительно ли я могу ей сопротивляться. И я бы не смог, чёрт возьми! Я бы точно не выдержал, ощущая, как стал наливаться член.

Снаружи произошла вспышка, за которой последовал такой оглушительный гром, что затрясся фундамент. Я чувствовал её возбуждение, как приход дождя: меняющийся воздух, дующий ветер и запах влаги, проникающий через ноздри.

— Можно задать тебе вопрос?

— Даже если отвечу «нет», что-то подсказывает мне, ты всё равно его задашь.

— Почему ты продолжаешь шпионить за мной издалека, а потом становишься таким недружелюбным?

— Что, прости?

— Ты прекрасно понял.

— Ты ошибаешься, О'Рейли, это не я недружелюбен, это ты хочешь того, чего я не могу тебе дать.

— А откуда ты знаешь, чего я хочу?

— Забудь, только возьму свою одежду и уйду.

Ориентируясь лишь в свете от пламени камина, я обошёл Джоанну и направился в ванную.

— У тебя даже не хватает смелости ответить?

— Что я должен тебе ответить?

— Не знаю, ты мне скажи!

Резко остановившись, от раздражения я сжал челюсти.

— Можно узнать, что ты от меня хочешь? — спросил я обернувшись. — Какого х*ра ты от меня хочешь?

— Я… я… не знаю — пробормотала она в ответ.

— Не знаешь, — подчеркнул я, возвращаясь, — или не хочешь признаться?

Она опустила взгляд и стала наблюдать за моей тенью, вибрирующей на деревянных досках.

— Итак, О'Рейли, скажи мне: чего ты хочешь?

Я схватил её за руку и положил себе на грудь.

— Мы оба знаем, о чём говорим, не так ли?

Провёл её рукой по волоскам, покрывающим грудь, опускаясь к мышцам живота до края полотенца. Я видел, как у неё округлились глаза и приоткрылся рот. Она была взволнована и возмущена одновременно, лучше так; по крайней мере, решит раз и навсегда оставить меня в покое.

— Что ты делаешь?

— Мне правда нужно тебе объяснять?

Только в этот момент она, казалось, очнулась от транса, в который впала, отдёрнула руку и ударила меня по лицу. Меткой пощёчиной, одной из тех, что заставляют тебя повернуть голову. Я облизал губы, внимательно изучая её сузившиеся веки и бороздящую лоб зловещую морщинку. Джоанна дышала с трудом, словно прикладывала нечеловеческие усилия. Она посмотрела на ладонь, а затем безвольно опустила руку.