Аромат Жасмина (СИ) - Гутовская Ирина

Теперь жду ответа. Взглянула на него.

Богдан пока молчит, выглядит задумчивым – хмурится и ощутимо напряжён…

– И это всё? Этим угрожает? – изогнул бровь. Обхватил ладонью мой затылок, заставляя смотреть в глаза: – Других обстоятельств точно нет? Больше ничего не держит возле мужа? То есть, развод напрямую зависит от спасения фонда?

– Разве этого мало? Я боюсь, неужели не понимаешь: Марат – жестокий опасный человек, не оставит в покое. Уйти от него, значит – оскорбить и унизить как мужчину, подписать себе приговор, он ни перед чем не остановится, способен на убийство. В остальном: делить с ним нечего, и хоть по закону имею право на половину имущества, ни на что претендовать не планирую, чтобы быстрее получить желанную свободу. Пусть подавится… лишь бы отпустил… и забыл о моём существовании… – «не отстанет ведь, не испробовав все способы испортить мне жизнь…» – специально будет препятствовать, мстить, из принципа «никому не достанешься: если не моя, то тогда ничья».

– Деньги – не проблема, и это самое простое из всего озвученного тобой, что могу сделать. Открою счёт на твоё имя – переведу столько, сколько потребуется, выплатишь зарплату сотрудникам. Возьму над вами шефство. Проведём реорганизацию и перерегистрацию фонда, сформируем новый уставный капитал, станешь единственной полноправной хозяйкой «Надежды».

– Но что? – нотки сомнений отчётливо расслышала в голосе.

– Ты согласишься на все мои условия, иначе у меня не будет возможности оградить тебя от влияния Хасанова. Как я должен защищать, если снова вернёшься к нему? Не допущу этого, – на его лице отразилась нескрываемая злость. – Разрывать отношения надо сразу – раз и навсегда, не откладывая в долгий ящик или выбирая наиболее подходящий момент. Тянуть нельзя.

– Я не собираюсь возвращаться к Марату, об этом можешь не говорить, – уверенно произнесла. Конечно, постоянно прятаться в деревне не получится, придётся ехать в город, и с мужем встретиться тоже нужно, как бы ни хотела этого…

– И в таком случае… – Богдан шумно выдохнул. Сжал мои плечи, поглаживая кожу.

Ясно, к чему клонит. Подталкивает решиться на кардинальные перемены:

– Переехать к тебе – это имеешь в виду? – уточнила.

– Да, Жасмин. В моём доме безопасно, охрана есть, Хасанов не доберётся до тебя и никогда не причинит вред.

– Как-то быстро всё происходит… — «стремительно и стихийно» – именно это смущает.

– А есть другие варианты? – возмутился.

– Временно пожить у Карины, например.

– Где твоему мужу не составит особого труда найти тебя, – подытожил, – туда Марат явится в первую очередь, продолжит тиранить, угрожать, применять насилие… А если я не буду находиться рядом, кто поможет тогда? Подруга защитит от разъярённого мужика? Ты себя-то слышишь… вы не справитесь с ним…

«Сама понимаю, глупость сказала…» – он прав.

Но сомнения по-прежнему одолевают. Не хочу торопиться, ошибиться и пожалеть потом – в этом основные причины. Я так устала от роли жертвы, невыносимой боли и жизни в аду, что подсознательно жду подвоха… «Плыть по течению» – не мой вариант. И сейчас крайне сложно сделать следующий шаг – полностью довериться, несмотря на случившееся между нами, для меня это уже много.

– Чего боишься? Ответь, только честно: думаешь, я ещё хуже, чем Хасанов? – он нежно провёл пальцами по моей щеке.

– Нет, я так не считаю, – покачала головой. – С тобой не страшно, – и пусть я невольно сравнила их на одном примере, всё-таки они абсолютно разные. У мужа никогда не хватает терпения разговаривать со мной спокойно, по любому поводу срывается. Богдан другой.

– Жасмин, соглашайся, – настаивает. – Не попробуешь – не узнаешь, как бывает, так и будешь метаться, бегать от себя. Причём добавлю: что бы ты ни выбрала в итоге, выполню все обещания вне зависимости от твоего решения, без финансовой помощи не оставлю. А со временем все проблемы покажутся ерундой.

– Хорошо, я не против, – «и, правда, не попробую – не узнаю» – сколько можно терзаться от внутренних противоречий... надоело...

– Серьёзно? Переедешь? – широко улыбнулся, обнажая белоснежные зубы. Смотрит завораживающим взглядом – его сочные, как молодая трава, зелёные глаза действует магнетически.

– Да, перееду, – что скрывать: он нравится мне.

– Надеюсь, твоё «да» прозвучало не ради спасения фонда, – словно мои мысли прочитал.

Лучше покажу, чем отвечу.

И я поцеловала Богдана…

12

Богдан

Думал, придётся долго уговаривать Жасмин – принять моё предложение…

Главное – согласилась, а я не упущу свой шанс.

Конечно, после болезненных отношений с мужем, сложно довериться другому мужчине и дать ему право решать, как будет лучше. Я быстро развею все сомнения – настоящими поступками докажу и покажу, чего достойна, забудет о пережитом ужасе. В моих силах сделать её счастливой, без неё уже не смогу, она – бесценное сокровище. Давно искал и ждал именно эту женщину…

«Та самая!» – без преувеличения.

Мы о многом говорили…

Попросил Жасмин ничего от меня не скрывать, рассказать о себе и своём прошлом всю правду, как есть. Хотел понять до конца, почему так получилось, что попала в лапы монстра, мучилась столько времени и, в целом, почему её отец с матерью допустили раннее, поспешное замужество в восемнадцать лет, не вмешались в ситуацию, не спасли дочь впоследствии и ничем не помогли…

А родители, оказывается, совсем не в курсе… Она никогда не жаловалась, не впутывала их в личные проблемы – думала, справится самостоятельно, надеялась на что-то, прощая мужа, и в результате, молчанием, только усугубила своё положение. Они-то хорошо относятся к зятю – ценят и уважают, а брак Жасмин считают идеальным. Марат немало для них сделал, судя по её словам. Но мерить всё деньгами – ошибочно, никакие материальные блага не заменят счастья единственного ребёнка. Хотя винить их тоже неправильно: если бы им были известны подробности – не остались бы в стороне.

Когда познакомятся со мной, а я с ними обязательно познакомлюсь, наверное, не смогу сдержаться и выскажусь на тему недальновидности и, по сути, безучастности в судьбе дочери (не говорю о безразличие, вероятно – не лезут в её семью, не видя для этого причин). В любом случае, на фоне всего услышанного, злость берёт, и уже меньше интересует, кто эти люди, чем живут и занимаются. Уточнил лишь национальность: мать у неё русская, а отец – наполовину кореец.

«Тогда ясно, от кого досталась такая яркая, необычная внешность – удачное смешение кровей получилось».

Теперь историю замужества Жасмин, длиною в семнадцать лет, знаю в мелочах, пятнадцать из которых она терпела персональный ад, устроенный Хасановым – на чём я собираюсь поставить жирную точку. И писать с чистого листа наше совместное будущее, где нет места грязи.

Каким нужно быть конченным ублюдком, чтобы сознательно подвергать жену страданиям? Терзать, издеваться, изводить беспочвенной ревностью, подозрениями без повода (а точнее – специально придраться), срываться, выливать на неё свой гнев, избивать, насиловать… Молчу про его постоянные измены. Она же хранила верность ему, до поры до времени – чего он не достоин, не заслужил даже смотреть в её сторону, подходить ближе, чем на километр!

«А ведь поначалу у них всё складывалось неплохо… они мечтали… строили планы на перспективу… любили друг друга…» – слышать об этом было крайне неприятно, не отрицаю. По отношению ко мне Жасмин не испытывает подобных чувств (пока не испытывает!). Симпатичен ей – это максимум, и очень рассчитываю на то, что со мной она не только из-за стремления отстоять фонд, получить долгожданную свободу и независимость от мужа.

Я буду не я, наизнанку вывернусь, а она скажет: «люблю!».

Может, грубо и цинично выражусь, учитывая, как несладко Жасмин жилось все эти годы, но и скрывать свои мысли нет смысла: я очень рад, что их брак потерпел фиаско, иначе упустил бы шанс добиться понравившейся женщины. Больше не позволю Хасанову обидеть её, причинить вред, прикоснуться хотя бы пальцем – и ответит за всё содеянное!