Они под запретом (СИ) - Салах Алайна

Он ей широко улыбается и тоже кивает:

- Да, Олесь, все верно.

Порозовев от удовольствия, девушка тянется, чтобы забрать меню, а я не без странного раздражения замечаю, что Данил продолжает с интересом на нее смотреть. Его взгляд точно такой же, как раньше: яркий, подвижный, живой. И пусть Данил сказал, что мы встретились просто как друзья, мне все равно становится неприятно. Я невольно вспоминаю, как вел себя Арсений, когда мы выбирались на ужин. Он никогда ни на кого не смотрел. А когда к нам подошла Лиана с разговорами, без раздумий ее отшил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Как у вас с Луизой? - спрашивает Данил после того, как нам приносят заказ.

- Так себе. С виду может показаться, что все хорошо, но на деле это не так. Мы общаемся только по делу...и уж точно не как друзья.

- Ей сейчас плохо, - его взгляд становится серьезным и сосредоточенным, будто он озвучивает важные для него вещи.- Вся эта ситуация совпала с инсультом отца. В кучу, короче. Я бы сам к ней приехал, если бы знал, что она захочет.

- Я тоже хочу ее поддержать, но не знаю, как. Она меня к себе не подпускает.

- Тебе попроще. У вас есть Петр, который всегда рад тебя видеть. Можешь ездить к ним хоть каждый день и со временем дело сдвинется с мертвой точки. Луиза тебя любит. У нас с тобой до серьезного не дошло, так что думаю, у вас все решаемо.

Я отпускаю глаза. Если бы все было так просто. Вчера я приехала с надеждой хотя бы немного зарядиться теплом , а в итоге услышала наказ не лезть к Арсению.

- Она не захочет меня слышать. Во всем винит меня.

Данил поднимает брови.

- Вы с ней говорили?

- Нет, но... Я сказала, что у нас с тобой ничего не было.

- Ясно. И все-таки попробуйте поговорить, - произнеся это, Данил смотрит на часы и снова на меня. - Тебе все из еды понравилось? Хочешь заказать что-нибудь ещё?

Я мотаю головой. Я и салат кое-как доела. Совсем нет аппетита.

Данил поднимает руку, прося счёт, и внутри меня моментально зреет протест. Так быстро? Если он так сильно торопится, то почему было не назначить другое время? Мы посидели не больше часа и едва разговорились. Я надеялась ещё так о многом его расспросить. Поговорить об Арсении и о том, как мне наладить отношения с Луизой.

- Тебя довезти, Аин? - спрашивает Данил, когда мы выходим из ресторана.

- Нет-нет, спасибо, - бормочу я, стараюсь не выдать поднявшуюся обиду. - Я же рядом живу.

- Дань, привет! - звонко раздается сзади.

Мы с Данилом синхронно оборачиваемся. Голос принадлежит красивой шатенке, которая вылезает из большого белого внедорожника.

Широко улыбнувшись, Данил поднимает руку.

- Здравствуй, Тань! Ты поужинать?

Девушка что-то оживленно ему отвечает, и Данил тут же задаёт ей следующий вопрос. Я ощущаю себя неуютно и скованно. Почему я так его идеализировала? Даня типичный плейбой. Я всё ещё стою рядом, а он вовсю заигрывает с другими.

- Давай все-таки доброшу, - предлагает он, когда его знакомая скрывается за дверями ресторана. - Мне совсем не сложно, а ты на каблуках.

- Я хочу прогуляться, - потянувшись, я быстро целую его в щеку. Хочу поскорее уйти. - Будем на связи.

11

Ужин с Данилом подействовал на меня странно. Хотя он сказал, что я ему небезразлична, пустота внутри меня будто напротив усилилась. Потому что стало очевидно: несмотря ни на что, он двигается дальше и, кажется, ни о чем не жалеет. Данил снова стал тем парнем, каким был до моего отъезда в Лозанну: не обремененным отношениями и наслаждающимся женским вниманием.

Теперь я понимаю, что расстался с Луизой он вовсе не из-за меня. Для Дани я была лишь символом свободной жизни, по которой он тосковал. Вряд ли он и сам это понимал, когда пришел ко мне с предложением "попробовать". Как и я, Данил запутался между своими желаниями и фантазиями. Обидно. Получается, ему требовался повод, чтобы выйти из обременительных отношений с Луизой, а моя неосторожная фраза таковым стала. Даже если бы я согласилась строить с ним отношения, у нас бы все равно ничего не получилось. Дане не нужна была я. Ему была нужна свобода.

Я, разумеется, не сама до всего этого догадалась. Помог вчерашний разговор с Татьяной, которой я, не удержавшись, поведала о проблемах с сестрой. Я бы скорее всего не решилась, если бы настолько не отчаялась. А с кем ещё мне поговорить о том, в какую беспросветную яму скатилась моя жизнь? Родных у меня нет, ни с кем из Авериных я по понятным причинам этого обсудить не могу, а Кате и Радмиле вряд ли хватит опыта дать мне дельный совет.

После беседы с наставницей мне сначала стало жутко больно - что отношения с сестрой порушились зазря. Ведь не назови Данил причиной меня и приедь он ко мне после расставания, трагедии можно было избежать. Я даже разозлилась на него за это, но потом поняла, что не стоит. Если бы тогда Даня не примчался ко мне, то я могла до сих пор пребывала в уверенности, что он мне необходим. Я ведь и сама ошибалась в своих чувствах к нему. Вот и Данил ошибся. Но все равно больно. Так хочется отмотать время назад и, используя этот горький опыт и полученные знания, все сделать иначе.

Напоследок Татьяна как и Данил, посоветовала мне поговорить с сестрой по душам. Если ещё два дня назад это предложение вызывало во мне внутренний протест, то после нашего разговора он вдруг исчез. Только сейчас я поняла, почему. Потому что вина меня отпустила. Сколько бы я не пыталась убедить себя в том, что моя совесть перед сестрой чиста, в глубине души я знала свои промахи. Переписка с Данилом, наш почти поцелуй, его присутствие в моей квартире и мои тайные мечты - все эти мелочи точили меня изнутри, не позволяя выйти с сестрой на честный разговор. Теперь когда я знаю, что главной причиной их разрыва стала не я, становится немного легче.

Легче настолько, что в пятницу я сама звоню отчиму и сообщаю о своем приезде. Данил прав, мне нельзя опускать руки. Когда возникнет подходящий момент, я обязательно поговорю с Луизой. Скажу ей правду. Попрошу прощения, что все вышло так, как вышло, признаюсь в былых чувствах к Данилу и поясню, что пыталась с ними бороться. Дальше, как пойдет.

Про Арсения стараюсь пока не думать. Если начну - то обязательно раскисну и запрусь дома, чтобы предаваться жалости к себе. Вернее, совсем не думать о нем, конечно не получается. Разве такое возможно, когда любишь?

Разговор с Татьяной вдохнул в меня новые силы. Откуда-то возникла уверенность, что если я смогу вернуть себе сестру, то и с Арсением получится. Может и наивно, но сейчас эта вера мне необходима, чтобы продолжать жить дальше. И уж точно нельзя представлять, как он и Инесса ходят на свидания, как и думать о том, что у них есть секс. Я машинально блокирую эту информацию. Мне нельзя. Иначе попросту свихнусь.

На этот раз для своего визита в Одинцово я не пытаюсь скупить все, что попадается под руку. Ограничиваюсь свежевыжатым соком для отчима и кокосовыми макарунс для Луизы. То, что на Авериных не производят впечатление набитые гостинцами пакеты, я поняла ещё в прошлый раз.

Я специально не наряжалась, приехав в свободных джинсах и толстовке, однако привычка берет свое: едва такси высаживает меня возле ворот, я лезу в сумку за зеркалом и поправляю волосы. Ступаю на знакомую асфальтированную дорожку, и сердце моментально разгоняется, за пару секунд приближая пульс к отметке сто. Это случилось, когда я совсем не рассчитывала и не ждала. Длинный черный седан стоит на своем привычном месте, завораживающе поблескивая своими глянцевыми бамперами в лучах осеннего солнца. Дрожающей рукой я машинально приглаживаю волосы. Арсений тоже здесь.

12

Дверь мне открывает Лидия. Домработница Авериных обожает, когда в доме гости, что подтверждает ее широкая улыбка.

- Сегодня все приехали, - радостно приговаривает она, пока я разуваюсь. - Я как чувствовала, побольше наготовила. Телятину потушила, осетинский пирог испекла.