Даниэла Стил - Игра в свидания
– Ты шутишь? – воскликнула она наконец. – Он что, с ума сошел? Почему он это делает, мам? Ты думаешь, это серьезно?
Пэрис почувствовала, что дочка не столько напугана или опечалена, сколько разгневана. Но если бы она видела лицо матери, то, наверное, пришла бы в не меньший ужас, чем брат. Пэрис знала, что производит жуткое впечатление с нечесаными волосами и черными кругами вокруг глаз.
– Да, думаю, он не шутит, – откровенно призналась она.
– Но почему?! – Снова последовала долгая пауза. – У него есть другая женщина? – Мэг была старше брата и смотрела на жизнь более трезво. За то время, что она провела в Голливуде, к ней уже успели подкатить несколько женатиков, да и раньше такое случалось. Хотя… трудно было представить, что отец изменяет маме. Грозящий развод родителей казался невероятным. Какое-то безумие!
Пэрис знала, что может сказать дочери многое. И все-таки на вопрос о другой женщине ей отвечать не хотелось.
– У папы наверняка есть причины. Он сказал, что здесь чувствует себя заживо похороненным. И хочет получать от жизни больше радости, чем могу дать я. Думаю, ему просто надоело изо дня в день возвращаться с работы и слушать о том, как мне поработалось в саду.
Пэрис чувствовала себя униженной и растоптанной и отчасти возлагала на себя вину за то, что мужу с ней стало неинтересно. Теперь она понимала: надо было давно найти работу, наполнить свою жизнь чем-то более увлекательным. Ведь Рэчел отбила у нее мужа потому, что с ней оказалось интереснее. А еще потому, что она моложе. Намного моложе. Эта мысль больно резанула Пэрис, она почувствовала себя старухой, некрасивой и занудной.
– Мам, не говори глупостей! С тобой всегда было куда веселей, чем с отцом. Не могу понять, что с ним случилось. И никаких намеков не делал?
Мэг пыталась разобраться, но разбираться было не в чем. Просто Питер так хочет – и все. Он хочет быть с Рэчел, а не с ней.
– Он впервые заговорил об этом в пятницу, – ответила Пэрис, испытывая облегчение оттого, что говорит с дочерью. Сейчас, получив поддержку от детей, она немного воспрянула духом. По крайней мере никто из них ее не винил. Этого она больше всего боялась. Ведь они могли решить, что она делала что-то неправильно, обращалась с их отцом не так, как следует. Но Мэг очень ясно выразила свое отношение к случившемуся и расставила акценты. Она страшно разозлилась на отца.
– Он просто спятил! Он не хочет сходить с тобой к психотерапевту?
– Может, и пошел бы, но не для того, чтобы сохранить наш брак. Он говорит, что готов сходить со мной на консультацию, если это поможет мне легче пережить развод. А не для того, чтобы спасти семью.
– Безумец! – Мэг очень жалела, что находится далеко от матери и брата в такую тяжелую минуту. – А где он сейчас? Он тебе не сказал?
– Сказал, что поживет в отеле. Завтра обещал позвонить, обсудить кое-какие детали. Хочет, чтобы я воспользовалась услугами адвоката из их конторы. – Виму она об этом не сказала, но Мэг старше, она лучше понимает мать. Как ни странно, оттого, что дочь разозлилась, Пэрис почувствовала себя лучше. – Думаю, он в «Ридженси». Обычно он там снимает номер, когда ночует в городе, поскольку это рядом с офисом.
– Я хочу ему позвонить. Он вообще собирался мне сказать? Или предоставил это тебе?
Пэрис чувствовала, что бушующая в дочери ярость заглушает остальные эмоции. Она еще не осмыслила всего трагизма происходящего и не воспринимала его как утрату. Вим был больше напуган – возможно, потому, что он моложе и более эмоционален, а к тому же видел мамино состояние.
– Он знает, что я тебе сообщу. Думаю, ему так легче, – грустно произнесла Пэрис.
– А как там Вим? – вдруг забеспокоилась Мэг.
– Ужин сегодня готовил. Бедный мальчик, я все выходные пролежала в постели.
– Мам, ты не должна допустить, чтобы это тебя подкосило, – строго заявила дочь. – Я понимаю, это очень горько и шок сильнейший. Но в жизни всякое случается. Бывает, и умирают люди. Я, конечно, рада, что отец не умер.
А бывает, сходят с ума. Думаю, это как раз тот случай. Не может же человек ни с того ни с сего так перемениться! Я была уверена, что вы будете вместе до конца дней.
– Я тоже так думала, – проговорила Пэрис, и у нее снова защипало глаза. Ей казалось, что она так и плачет с пятницы, не переставая. – Что теперь делать, не знаю. Что я без него буду делать?
Пэрис расплакалась, и Мэг, наверное, полчаса ее успокаивала. Потом она еще целый час говорила с братом; в итоге они пришли к заключению, что у отца, судя по всему, временное умопомрачение и это пройдет. Вим смутно надеялся, что отец образумится. У Мэг такой уверенности не было: она считала, что, если здесь замешана другая женщина, дело плохо.
Поговорив с родными, Мэг позвонила в отель «Ридженси», но отца среди постояльцев не оказалось. Она обзвонила еще несколько отелей – с тем же результатом. Это подтверждало ее худшие опасения: очевидно, Питер был у своей возлюбленной. На другое утро Мэг решила позвонить ему в офис, чтобы застать наверняка.
– Пап, что происходит? – с места в карьер набросилась она на отца, но тут же одернула себя и постаралась говорить рассудительно и сдержанно, чтобы не спугнуть. – Не знала, что у вас с мамой проблемы.
– У нас и не было никаких проблем, – вздохнул Питер. – Это у меня проблемы. Как она там? Ты с ней говорила? – Он знал, что говорила, иначе с чего бы дочь стала спрашивать о каких-то «проблемах».
– Судя по голосу, ужасно. – Мэг не хотела приукрашивать действительность: пусть отец осознает степень своей вины. Он это заслужил. – Что на тебя нашло? Нервы сдали?
Питер снова вздохнул.
– Мэг, я очень долго думал. Наверное, я не прав, что не сказал ей раньше. Я думал, может, все еще переменится, но нет. Я просто должен это сделать. Чтобы спастись. В Гринвиче у меня такое чувство, будто меня уже похоронили и жизнь моя кончена.
– Так купите квартиру в Нью-Йорке и переезжай»*! Оба. Разводиться-то зачем?
У Мэг появился проблеск надежды. Может, не все еще потеряно и можно еще все исправить? Она чувствовала, что должна помочь маме найти выход. Может, отец хоть ее послушает?
– Мэг, я не могу жить с твоей мамой. Я ее больше не люблю. Я понимаю, это звучит ужасно, но это правда. – Одним росчерком пера все надежды оказались перечеркнуты.
– И ты ей это сказал? – Мэг, затаив дыхание, ждала ответа. Можно себе представить, какой силы удар достался маме. Невообразимо!
– Я постарался быть тактичным. Но я нe мог ей врать. Я не собираюсь склеивать то, что распалось. И я хотел, чтобы она это поняла.
– О-о… И что теперь? Куда вы оба денетесь? – Она прощупывала почву, но спросить напрямую смелости не хватало. Как жалко маму! После двадцати четырех лет брака – разве она это заслужила?
