Сесилия Ахерн - Подарок

— А какие ботинки носит Альфред? — вдруг спросил Лу, когда она уже закрывала за собой дверь.

Она вернулась в кабинет.

— Какой Альфред?

— Беркли.

— Не знаю. — Она покраснела. — Зачем вам это?

— Хочу сделать ему подарок на Рождество.

— Ботинки? Вы хотите подарить Альфреду ботинки? Но я уже заказала в «Черном Томасе» корзинки с гастрономией для всех, как вы и просили.

— Выведай все-таки это для меня. Не в открытую, конечно. Спроси как бы между прочим. Я хочу сделать ему сюрприз.

Она недоверчиво прищурилась:

— Конечно.

— Да, и еще, эта новенькая из бухгалтерии, как ее? Сандра? Сара?

— Дейрдре.

— Проверь и ее обувь тоже. Если подошвы у нее красные, сообщи мне.

— Не красные. Ее ботильоны в «Топе» куплены. Черная тисненая замша. Я такие в прошлом году носила, когда это было модно.

И с этими словами она вышла.

Вздохнув, Лу тяжело опустился в свое великанское кресло и сжал пальцами переносицу в надежде остановить начинавшуюся мигрень. Похоже, с ним что-то неладно. Он и так уже убил пятнадцать минут своего рабочего утра беседуя с бродягой, что было ему совершенно несвойственно. Но удержаться он не мог — так непреодолимо было желание остановиться возле этого человека и предложить ему кофе.

Заняться текущими делами не получалось, и Лу опять отвернулся к окну и стал глядеть наружу. Внизу сияли праздничным убранством набережные и мосты, над рекой от берега до берега протянулись гирлянды гигантских неоновых колокольчиков и листьев остролиста. Лиффи катила свои полные воды мимо его окна и дальше, к Дублинской бухте. А по тротуарам, в такт течению реки и в том же направлении текли людские потоки. Толпа запруживала улицы, словно влекомая, как электрической тягой, скульптурными фигурами двух изможденных людей, — монумент этот был поставлен в память о голоде, свирепствовавшем здесь когда-то, голоде, побудившем многих отправиться отсюда в эмиграцию. Но вместо скудных пожитков в руках современных ирландцев были пакеты из кафе «Старбакс» и портфели. Женщины шли на работу в кроссовках, сунув туфли-лодочки в сумку. Совершенно другая судьба и неисчислимые возможности открывались перед ними.

Единственно неподвижным среди всей этой толпы оставался Гейб, втиснутый, как в щель, в закоулок перед входом, закутанный, как в кокон, в свое одеяло и пристально рассматривающий обувь, что проплывала мимо него к возможностям, ему недоступным. Хотя с высоты тринадцатого этажа Гейб казался Лу чуть больше точки, он все же мог различить, как поднимается и опускается рука бродяги, прихлебывающего кофе — мерно, неспешно, со смаком, — притом что кофе наверняка был уже холодным как лед. Гейб возбуждал его любопытство. В не малой степени тем, что тот так хорошо помнил обувь сотрудников, с математической точностью отмечая каждую пару; но что вызывало еще и его тревогу, так это то, что синеглазый, с ясным взором бродяга казался Лу удивительно знакомым. Можно даже сказать, что в Гейбе Лу усматривал черты сходства с собой. Оба они были примерно одного возраста, и стоило только привести Гейба в порядок, и его легко можно было бы спутать с Лу — представительный, приятный, энергичный мужчина. С тем же успехом Лу тоже мог бы сидеть на тротуаре, наблюдая проплывающую мимо жизнь. А между тем, как по-разному сложились их судьбы.

В эту секунду, словно почувствовав на себе взгляд Лу, Гейб поднял голову и поглядел вверх. Вознесенному на высоту тринадцати этажей Лу почудилось, будто Гейб заглянул ему прямо в душу, прожег его насквозь своими проницательными глазами.

Это смутило Лу. Участвуя в сооружении этого здания, он не мог не знать с абсолютной точностью, что панели фасада здесь зеркальные. Глядя вверх, Гейб никоим образом не мог видеть Лу, как бы он ни задирал голову и ни прикрывал глаза от света, подняв руку, точно в приветствии. Наверное, он разглядывал какое-то отражение в стекле, возможно, птицу, думал Лу, да, должно быть, это птица привлекла его внимание. Ничем другим это быть не может. Но взгляд Гейба был столь пристален, столь четко устремлял он его на тринадцатый этаж и через окошко прямо в глубину глаз Лу, что это заставило Лу поколебаться в своей уверенности. Он тоже поднял руку и, сухо улыбнувшись, помахал Гейбу. И, не дожидаясь ответного знака, повернулся в кресле спиной к окну. Сердце колотилось так, словно Лу застали за чем-то непристойным.

Зазвонил телефон. Это была Элисон, и голос ее звучал невесело.

— Прежде чем я доложу вам то, что должна доложить, хочу сообщить, что я теперь дипломированный специалист в области делопроизводства и управления.

— Поздравляю. Она кашлянула.

— Ну а теперь вот что. Альфред носит коричневые мокасины восьмого размера. Похоже, что таких мокасинов у него пар десять, так что не думаю, что подарить ему на Рождество еще одну пару — мысль удачная. Фирма — изготовитель мокасинов мне неизвестна, но с прискорбием признаюсь, что выяснить это для вашего удовольствия мне ничего не стоит. — Она перевела дух. — Что же касается туфель с красными подошвами, то Луиза купила такие и всю прошлую неделю их проносила, но они натерли ей ногу, и она отнесла их обратно, однако в магазине их не приняли — было заметно, что они ношены, на красных подошвах виднелись потертости.

— Кто такая Луиза?

— Секретарь мистера Патерсона.

— Мне надо, чтобы ты выяснила у нее, с кем она выходила из здания каждый день на прошлой неделе.

— Это не входит в мои обязанности.

— За это можешь уйти с работы пораньше.

— Так и быть.

— Спасибо, что поддалась уговорам.

— Да пожалуйста — хоть будет время рождественскими подарками заняться.

— Не забудь и о моих поручениях.

Таким образом, хоть узнал Лу и немного, но в сердце его поселилось чувство, которое кое-кто другой мог бы принять за панику. При этом наблюдения Гейба подтвердились, и значит, это не бред сумасшедшего, как втайне подозревал Лу. Ранее в разговоре Гейб спросил Лу, не нужен ли ему в офисе наблюдательный человек, и сейчас, внезапно приняв решение, Лу взялся за телефонную трубку.

— Соедини-ка меня с Гарри из экспедиции и достань в шкафу какую-нибудь из моих запасных рубашек, галстук, брюки и отнеси их парню, что сидит возле дверей. Проводи его сперва в мужской туалет — пусть помоется и почистится, — после чего отведешь его в экспедицию. Зовут его Гейб, и Гарри будет его ждать. Я хочу выправить положение с нехваткой у него кадров.

— Что?

— Гейб. Это уменьшительное от «Гэбриел». Но обращайся к нему «Гейб».

— Нет, я в том смысле, что…

— Сделай, как я сказал. Да, и еще, Элисон…