Екатерина Вильмонт - Танцы с Варежкой

— Ну и молодец! Пошли!

— Ни фига, сам доберусь!

— А ну прекрати! Я расплачусь. Пошли-пошли!

Официант помог Илье Геннадьевичу довести совершенно пьяного Стаса до машины и усадить его. Стас мгновенно уснул.

— Марина! — набрал номер бывшей жены Илья Геннадьевич. — Послушай меня!

— Не хочу я тебя слушать!

— Перестань, я тут Стаса обнаружил пьяного в стельку…

— О господи, где?

— В кафе. Сейчас везу его к тебе. Как буду подъезжать, спустись вниз и захвати лед.

— Какой лед?

— Обычный, из холодильника, иначе я его один из машины не вытащу.

— Но лед-то зачем?

— За шиворот ему сунуть! Помогает, проверено!

Утром Варя проснулась и сразу сказала себе: Стаса нет в моей жизни! Хватит! Сейчас надо поехать на рынок, купить все для Димы… Ох, я же в гостинице, где я терку возьму? Можно, конечно, купить терку, да нет! Надо воспользоваться своим лицом, меня теперь почти везде узнают! Она поплескалась в бассейне, быстро привела себя в порядок и, уже едва держась на ногах от голода, спустилась в ресторан. С позавчерашнего дня она съела только одно яблоко у Димы в больнице. Заморив червячка, она отправилась на кухню.

— Женщина, вы куда? — остановила ее девушка в белом халате.

— Простите, пожалуйста, — улыбнулась ей Варя.

— Ой, вы Марта!

— Она самая! Девушка, мне очень нужно немного сырой свеклы натереть на мелкой терке, добавить туда свежий огурчик…

— Заправить чем-нибудь? — деловито осведомилась девушка.

— Капельки оливкового масла будет довольно! И, если можно, положить в какую-нибудь баночку! Я заплачу, только скажите сколько.

— Да что вы, ничего не нужно! Наш шеф будет просто счастлив, он от вас без ума! Его сейчас нет, но вы автограф для него оставьте! Вы у нас остановились?

— Да!

— Ой, а приходите вечером, он вам такой ужин сделает!

— Постараюсь, — улыбнулась Варя. Слышать все это с утра было необыкновенно приятно.

Вскоре ей на столик, где она допивала кофе, поставили пластиковую баночку с натертой свеклой. И еще принесли листок из какого-то журнала с ее фотографией.

— Вот, распишитесь, пожалуйста, — тихо сказал официант. — Это для нашего шефа!

Машина и вправду стояла на гостиничной стоянке. Когда она уже выезжала оттуда, позвонил Пирогов.

— Варя, как вы?

— Спасибо, Иван Константинович, все в порядке уже. Как раз выезжаю со стоянки.

— А как здоровье Дмитрия Александровича?

— Я еще не была в больнице, но вчера вечером ему было уже лучше. Сейчас заеду на рынок и потом к нему.

— А что с вашим диском?

— Ничего.

— Надо будет это обсудить!

— Иван Константинович, я вас умоляю, не надо! Я уж как-нибудь сама! — взмолилась Варя.

— Как скажете! Но завтра примерно в это же время будьте, пожалуйста, готовы, будем переезжать…

Варя уже хотела открыть рот, чтобы гордо отказаться, но тут же передумала. А почему, собственно?

— Варя, вы только не думайте, что я потребую какой-то компенсации… Боже избави! Это просто возмещение ущерба, не более того!

— Спасибо, Иван Константинович!

— Охрана не нужна?

— Нет, благодарю!

— Тогда до завтра, Варя!

На рынке Варя купила килограмм самой лучшей вишни, курагу, букет ноготков, потом зашла в хозяйственный магазин, купила термос, кипятильник, большую кружку, высокую фарфоровую банку с крышкой и стеклянный кувшин для цветов. И помчалась в больницу.

Дима выглядел уже лучше. Правда, лежал с капельницей. Глаза закрыты. Какой же он неправдоподобно красивый!

— Димочка!

Он открыл глаза.

— Варька! Приехала!

— Ну, я же обещала! Купила тебе вишню, вот цветочки…

— Ноготки? Я их обожаю! Любимые цветы моей бабушки.

— Дим, обход уже был?

— Был.

— Что сказали?

— Что я симулянт.

— А капельницу зачем поставили? Лечить от симуляции?

— Ну, что-то в этом роде.

— Я пойду поищу лечащего врача, поговорю с ним и вернусь!

— Да ладно, посиди лучше со мной!

— Я еще посижу, мне сегодня только к Филиппу на репетицию и потом еще на радио.

— А к Филиппу когда?

— К трем.

— Варька, как я рад тебя видеть. А что это у тебя в сумке?

— Димочка, я поговорю с врачом, вернусь и все тебе расскажу.

— Надеюсь, расскажешь, что там у тебя с квартирой…

— Дим, откуда ты…

— Да от сестрички. Она мне тут про тебя все уши прожужжала и, насколько я понял, эту историю уже знает все мировое сообщество.

— Ладно, расскажу!

Варя побежала искать лечащего врача. Им оказалась пожилая женщина Эсфирь Давыдовна, невысокая, толстая, очень некрасивая, но с первого взгляда внушающая доверие.

— Вы к нашему артисту? И сами артистка? Что ж, дело хорошее. Только вот беречь себя наш больной не умеет. Уже рвется домой. А вы, милая девушка, уговорите его все-таки полежать у нас еще несколько деньков. Куда это годится, сорок лет, такой красавец, и в обморок упал! Это ж обследоваться надо… А он ни в какую! Лечите, говорит, то, что нашли, а рыскать в себе не позволю. Слыхали? Рыскать в себе! Я, говорит, дражайшая Эсфирь Давыдовна, врачей боюсь. Пойдешь к ним с расстройством желудка, а они у тебя рак заподозрят, начнут по кишкам фонарики гонять, натерпишься боли, страху, завещание побежишь писать, а они ручками разведут, извините, мол, погорячились! А нервные клетки не восстанавливаются. Знаете, девушка, самое интересное, что он по большому счету прав, ваш красавец. Анализы у него в общем-то неплохие, просто отдыхать надо хоть иногда…

Варя хотела вставить слово, но Эсфирь Давыдовна не дала ей такой возможности.

— Это раньше у нас считалось, что больного щадить нужно, но мы ж теперь все, как в Америке, хотим делать. У нас теперь гипер-диагностика в моде. Вот у моей сестры в прошлом году был случай. Она простудилась. Кашель, бронхит, то, се, ну что делает нормальный человек? Звонит сестре, которая уже давно неплохой доктор, так нет, моя умная сестра сначала лечилась сама. Кашель лечить в общем-то может каждый дурак. Ну, подлечилась. А потом у нее боли начались, в пищеводе, глотать не может, в панику впала… и опять не звонит сестре. Она, понимаете ли, не признает бесплатную медицину, сестре же она платить не станет, хотя я лично не возражала бы… И что вы думаете, ей ставят диагноз — рак пищевода! Красиво, да? Эта идиотка идет обследоваться! Конечно, никакого рака нет. А как вы думаете, что у нее было?

Эсфирь Давыдовна умолкла и выжидательно уставилась на Варю.

— От кашля все болело, да?

— О! Вы умница, а те врачи? Я вот думаю, они кто — идиоты или суволочи?