Джоджо Мойес - Ночная музыка
– Китти, детка, ступай наверх. Не волнуйся. Я все улажу.
После секундного колебания Китти, неестественно выпрямившись, вышла из комнаты. Мистер Картрайт смущенно проводил ее глазами, словно чувствовал свою вину за то, что причинил ей боль.
Изабелла подождала, пока дочь не закроет за собой дверь.
– Но ведь должен же быть хоть какой-то выход! – с горячностью произнесла она. – Вы все знаете о деньгах. И наверняка можно что-нибудь сделать, чтобы дети остались там, где жил их отец. Они любили его. И видели его, возможно, даже чаще, чем меня, поскольку я постоянно уезжала на гастроли. Мистер Картрайт, я не могу с ними так поступить. – (Мистер Картрайт, слегка порозовев, принялся шелестеть бумагами.) – А вы уверены, что у него не осталось активов во Франции?
– Боюсь, там у него остались только долги. Практически за год до смерти он перестал выплачивать алименты бывшей жене. Я абсолютно уверен, что мы имеем полную картину положения дел.
Изабелла вспомнила жалобы Лорана на тяжкое бремя алиментов. У них же не было детей, возмущался он. Он решительно не понимал, почему та женщина не могла самостоятельно найти средства к существованию.
– Послушайте, миссис Деланси, я действительно не вижу никакого способа структуризации ваших долгов. Даже если вы рассчитаете няню и заберете детей из частной школы, у вас не хватит средств на выплату кредита.
– Я что-нибудь продам, – сказала Изабелла. – Возможно, после него остались дорогие произведения искусства. В книжном шкафу, кажется, было несколько первых экземпляров. – Окинув взглядом неупорядоченную подборку потрепанных книг в мягкой обложке, она поняла тщетность своих надежд. – Я не могу подвергнуть детей такому испытанию. Они уже достаточно настрадались.
– А как насчет того, чтобы вам снова начать работать?
Вам этого не понять, подумала Изабелла.
– По-моему, детям необходимо, чтобы… хотя бы один родитель… – она прочистила горло, – был рядом. И моих заработков как музыканта оркестра вряд ли хватит на покрытие домашних расходов.
Мистер Картрайт, бормоча себе под нос, снова принялся перебирать бумаги.
– Есть одна возможность, – наконец произнес он.
– Я не сомневалась, вы что-нибудь придумаете, – с готовностью отозвалась Изабелла.
Он пробежал пальцем по списку:
– К сожалению, речь идет не о финансовых активах, из которых вы могли бы извлечь выгоду. Однако, по моему разумению, самое ценное, чем вы располагаете, не считая этого дома… ваша скрипка.
– Что?
Он полез за калькулятором и принялся проворно умножать и делить цифры.
– Насколько я понимаю, у вас Гварнери? Вы застраховали ее на шестизначную сумму. Если вы продадите ее по сопоставимой цене, вам не удастся покрыть расходы на обучение детей, но, по крайней мере, вы сможете сохранить дом. – Он протянул ей калькулятор. – Я подсчитал с учетом комиссионных, но вы наверняка сумеете закрыть кредит, и у вас еще кое-что останется. Очень разумное решение.
– Продать мою скрипку?
– Это куча денег. Причем именно тогда, когда вы в них остро нуждаетесь.
После того как мистер Картрайт ушел, Изабелла поднялась наверх и рухнула на кровать. Она смотрела в потолок, вспоминая ночи, когда чувствовала на себе тяжесть тела Лорана, а еще вечера, когда они читали и болтали ни о чем, не осознавая счастья тихих семейных радостей, или когда брали к себе в кровать своих новорожденных детей и восторженно смотрели то на них, то друг на друга.
Она провела рукой по шелковому покрывалу. Однако это чувственное удовольствие показалось ей абсолютно бессмысленным. Ведь покрывало, богато расшитое красным, казалось слишком сексуальным, оно словно насмехалось над ее одиночеством. Она обхватила себя руками, пытаясь прогнать подкрадывающийся приступ отчаяния, чувство невозвратной утраты, которое накатывало на нее всякий раз, когда она ложилась на широкое супружеское ложе.
Через стенку она слышала приглушенный звук телевизора и представляла своего сына, ушедшего с головой в очередную компьютерную игру. В свое время она надеялась, что один из детей, возможно, проявит интерес к музыке, но они, как и их отец, не имели для этого ни таланта, ни особой склонности. Наверное, все правильно, подумала она. Наверное, в нашей семье только один человек мог идти за своей мечтой. Лоран меня испортил. Позволил мне стать единственной, кому выпало такое счастье.
Она услышала, как вернувшаяся домой Мэри разговаривает с Китти. Затем, понимая, что больше не имеет права прохлаждаться, встала с постели, поправила покрывало и медленно спустилась вниз. Китти она застала в гостиной, дочь сидела по-турецки на полу перед кофейным столиком. Гора корреспонденции была разделена на несколько кучек официальных, в коричневых конвертах, или подписанных вручную писем и рассортирована в зависимости от адресата.
– Мэри ушла в супермаркет. – Дочь отложила в сторону очередной конверт. – Мне кажется, нам следует, по крайней мере, открыть хоть какие-нибудь из этих.
– Я справлюсь. Дорогая, тебе вовсе не обязательно мне помогать. – Наклонившись, Изабелла погладила дочь по голове.
– Вдвоем дело пойдет быстрее.
В голосе девочки не было обиды, она просто проявляла свойственную ей практичность, и Изабеллу охватило чувство вины, смешанной с благодарностью. Лоран звал Китти vieille femme[2]. И теперь Изабелла поняла, что ее пятнадцатилетняя дочь в столь нежном возрасте взяла на себя эту роль.
– Тогда я приготовлю нам чай, – сказала Изабелла.
Мэри жила с ними с рождения Китти. Иногда Изабелле казалось, что няня знает детей лучше, чем родная мать. Именно спокойная деловитость Мэри помогла им держаться на плаву последние несколько месяцев, ее основательность стала путеводной нитью в сюрреалистической действительности. Изабелле было даже страшно представить, как бы она справилась, не будь рядом Мэри. Одна мысль о готовке, глажке, смене постельного белья и так далее – словом, обо всем том, что входило в каждодневные обязанности Мэри, переполняла душу Изабеллы отчаянием.
Я должна быть сильной, твердила она себе. Случаются вещи и похуже этого. Возможно, уже через год мы снова будем смеяться.
Вернувшись с двумя кружками чая, она поцеловала дочь в голову, исполненная благодарности за то, что та рядом. Китти рассеянно улыбнулась, затем помахала чем-то перед ее носом.
– Это надо быстренько оплатить. – Она сунула Изабелле просроченный счет за газ. – Они грозят нам отключением. Но внизу написано, что можно оплатить счет по телефону, если у тебя есть кредитка.
