Светлана Алексеева - Я просто хочу любить

– Ну? – пытливо спросила она.

– Завтра выхожу на работу! – ликуя, ответила Вика. – Спасибо тебе, Ксюшенька! Я так рада!

Виктория переоделась в свою одежду и поторопилась домой. Несмотря на успешное трудоустройство, у нее оставался ворох нерешенных проблем. Больше всего ее волновало то, что скажет тетка. Судя по всему, тетя Аня вряд ли разрешит ей и дальше оставаться у нее. Вика тяжело вздохнула. Надо было срочно искать новое жилье. Возвращаясь домой, она внимательно вчитывалась в объявления, висевшие на фонарных столбах. Но в большинстве своем они пестрели словами «ищу», «найму» или указывали неподъемную для нее цену.

Виктория медленно подошла к дому и остановилась. Ей надо было купить какой-нибудь еды. Девушка понимала, что столоваться у тетки она больше не сможет. Вздохнув, Вика зашла в маленький гастроном, расположенный на первом этаже жилого дома. Булочки с молоком ей вполне хватит на целый день. Оглянувшись, девушка неторопливо подошла к прилавку и посмотрела на ценники. В последнее время они менялись почти каждый день. Рядом, складывая продукты, стояла пожилая женщина.

– Подходите, юная леди! – повернув голову, пригласила она Вику и слегка отодвинулась в сторону.

Виктория вспыхнула румянцем и с благодарностью посмотрела на женщину. Так к ней еще никто не обращался.

– Спасибо! – поблагодарила Вика и перевела взгляд на продавца. Подумав, попросила: – Пожалуйста, дайте литр молока и украинскую булочку.

Не глядя на нее, продавец поставила на прилавок бутылку с молоком и положила булку.

– Оберточной бумаги нет! С тебя двести тридцать тысяч карбованцев, – раздраженно буркнула продавщица.

Виктория торопливо рассчиталась и выбежала на улицу. На дорожке недалеко от входа стояла та пожилая женщина, которая назвала ее «юной леди». Ей было около семидесяти пяти, но, несмотря на преклонный возраст, она имела довольно ухоженный вид. Женщина выделялась из толпы. И даже не благодаря холеному лицу или дорогой одежде. Нет! Она выделялась своей статью. Невысокого роста, немного полноватая, с большой грудью, она демонстрировала такую горделивую осанку, какую не всегда можно увидеть даже у очень юных девушек. С аккуратной высокой прической, в элегантной, выпущенной поверх брюк блузке, она выглядела весьма импозантно. Сжимая в одной руке трость и сумку, женщина пыталась спрятать кошелек.

Виктория не раздумывая подошла к ней.

– Простите, позвольте вам помочь. Давайте я донесу вашу сумку.

Женщина улыбнулась и подняла на нее красивые, чуть выцветшие голубые глаза.

– Благодарю! – раздельно произнесла она и протянула Вике сумку. – Мне очень приятно. Здесь недалеко. Я живу в соседнем доме.

– Даже если и далеко, ничего страшного! – приветливо ответила Виктория и внимательно посмотрела на женщину. – Простите, а может, вы обопретесь на мою руку? Прошу вас! Вдвоем-то всегда легче!

Пожилая женщина усмехнулась и взяла Вику под руку.

– Вы добрая девушка, – сказала она и поинтересовалась: – Как вас зовут, мой ангел?

– Виктория. Только, пожалуйста, не говорите мне «вы». Я не привыкла к такому обращению.

– Хорошо, Виктория. Постараюсь! Но мне тоже непросто малознакомых людей, даже очень юного возраста, называть на «ты». – Женщина, приостановившись, слегка подняла трость. – Нам сюда, налево!

Вика кивнула и, прижав ее руку локтем, неторопливо, подстраиваясь под шаг женщины, направилась к старинному дому, являвшемуся образцом австрийской архитектуры.

– А как вас зовут? – учтиво поинтересовалась она.

– Виолетта Генриховна, – представилась женщина и доброжелательно улыбнулась.

– Очень приятно! – искренне сказала Виктория.

Ей действительно приятно было это знакомство. Пожилую женщину окружала необыкновенная аура – светлая, добрая. Интеллигентная, степенная, благородная, Виолетта Генриховна даже шла по-особому. В ее глазах не было ни откровенной радости, ни старческих мук. Она смотрела на мир с почтением. Спокойный, уверенный взгляд, мелкий, но твердый шаг. На лице – легкий макияж. На руках – маникюр.

– Виктория, а вы, то есть ты, живешь здесь неподалеку? – спросила Виолетта Генриховна. – Я почему-то тебя раньше никогда не видела.

– Да я тут временно, в гостях, – честно призналась Вика. Обманывать эту очаровательную женщину ей совершенно не хотелось. – Я из Калиновки. Приехала поступать в институт. Вот, пока остановилась у тети. Она живет в том же доме, где находится гастроном. Но скоро я буду отсюда съезжать.

– Почему? – удивленно спросила пожилая женщина и остановилась.

– Как вам сказать… – замялась Виктория. – Простите, мне неудобно об этом рассказывать. А лгать я не хочу.

– Понятно, – вздохнув, протянула Виолетта Генриховна и остановилась у двери. – Вот мой подъезд!

Виктория с восторгом посмотрела на дом. Старинный, трехэтажный, он удивлял своей изысканной красотой и роскошью. Над широким арочным входом виднелись витые, словно вязаные вензеля: «А» и «В». Сверху было скульптурное изображение семейного герба. Наверное, когда-то здесь жили аристократы. Входные двери обрамляли две высокие, украшенные резьбой колонны. Окна второго этажа были отделаны элегантными треугольными фронтонами, балконы ограждены причудливыми балюстрадами. На третьем этаже вместо привычных окон виднелся эркер. Крышу, подпирая, держали крепкие, мускулистые атланты.

– Помочь вам подняться до квартиры? – оторвав взгляд от дома, предложила Виктория. – Сумка у вас все-таки тяжелая!

– Помоги, милая, помоги! – улыбнувшись, ответила пожилая женщина.

Девушка радостно кивнула. Открыв деревянную дверь, она пропустила Виолетту Генриховну вперед и зашла следом за ней.

– Ого! – не совладав с эмоциями, воскликнула Вика. Перед ней раскинулся просторный парадный холл с широкой полукруглой лестницей и высоким, метра в два витражным окном. – Вот это подъезд!

– Нравится?! – весело осведомилась женщина и пошла вперед.

Быстро догнав Виолетту Генриховну, Вика подала ей руку.

– Держитесь!

– Спасибо, не надо!

Девушка пожала плечами и неторопливо пошла следом. Пройдя первый марш, Виолетта Генриховна остановилась. Тяжело дыша, женщина устало оперлась на подоконник. На ее лице выступила нездоровая испарина. Побледнев, женщина виновато посмотрела на Вику.

– Что-то мне нехорошо. Все эта проклятая жара, – сказала она. – Деточка, посмотри, в боковом карманчике сумки есть маленькая стеклянная баночка. Там нитроглицерин. Пожалуйста, дай мне одну таблетку.

– Не волнуйтесь, я сейчас! – засуетилась Виктория и, достав таблетку, протянула ее женщине. – Может, вызвать скорую? Или позвать ваших родных?

– Не переживай, милая! – с трудом улыбнулась Виолетта Генриховна. – Скоро пройдет. Идем потихоньку! Еще один марш. Я живу на втором этаже.

– Как скажете, – ответила Виктория и, взяв с подоконника сумку, твердо сказала: – Но обязательно обопритесь на меня!

Виолетта Генриховна одобрительно прикрыла веки и ухватилась за ее руку. Медленно, с трудом преодолевая каждую ступеньку, они поднялись на второй этаж. Не отпуская руку пожилой женщины, Вика взволнованно вглядывалась в ее лицо.

– Вот и добрались! – облегченно вздохнув, проговорила Виолетта Генриховна и подошла к широкой двустворчатой двери под номером пять.

– Я пойду? – спросила Вика и протянула ей сумку.

Виолетта Генриховна оглянулась. В ее усталых глазах промелькнула немая грусть.

– Ты спешишь?

– Нет, – растерянно ответила Виктория.

– Тогда заходи! – пригласила женщина и распахнула дверь. – Побудь немного со мной. Я живу одна. Не стесняйся, проходи! Попьем чайку!

– Хорошо, – согласилась девушка.

Виктория переступила порог и остановилась. Она никогда прежде не видела такой большой и красивой квартиры. У нее перехватило дыхание. Вика даже не подозревала, что бывают такие высокие потолки. Из коридора были видны просторные комнаты. Под потолками висели большие хрустальные люстры, на стенах были похожие на свечи бра. Вся мебель в квартире была невероятно красивая, как на обложке журнала, украшенная резьбой и немного блестящая. Посреди зала стоял открытый черный рояль. На окнах висели золотистые, подхваченные лентами шторы. Растерявшись, девушка не решалась зайти.

– Что же ты стоишь, Виктория? Проходи! – ласково позвала Виолетта Генриховна.

– Да-да! – торопливо отозвалась Вика и стыдливо опустила глаза. Человеку плохо, а она, словно в музее, рассматривает интерьер. – Уже иду! Вы только скажите, как вы себя чувствуете? Может, все-таки нужно вызвать скорую?

– Спасибо, милая, мне уже лучше! Но я все же немного отдохну, прилягу на диван. А ты помоги мне, пожалуйста, похозяйничай! Слева, в конце коридора – кухня. Выложи в холодильник продукты и принеси мне, будь любезна, холодной воды. Все-таки это из-за жары! Я немного отдохну, а потом мы с тобой почаевничаем. Идет?