Елена Веснина - Превратности судьбы

Елена ВЕСНИНА

ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

* * *

Мы немеем перед ликом Судьбы. Столкнувшись с бедой, мы замираем, не в силах бороться дальше. Но как бы ни велика была опасность, как бы ни велико было страдание, в нас неожиданно может возникнуть сила, чтобы помочь своему ближнему. И источник этой силы не вызывает сомнений. Полностью преодолеть океан страданий может только тот, кто идет в плавание на ладье под названием «Любовь».

Любовь нас и лечит, и спасает, и бережет.

Маша Никитенко обладала этим бесценным даром исцеления любовью. И, как любой дар, он требовал полной отдачи, отдачи до конца. По большому счету, это был далеко не легкий дар. Но именно желание спасти, подарив всю себя, и было главным Машиным желанием, которое придавало ей уверенности в себе. И это желание помогло Маше, когда она вырвалась из рук ненавистного Якова и опрометью бросилась к Алеше, который ее позвал.

Алексей почувствовал что-то неладное. Но у него было еще мало сил, поэтому, когда он попытался приподняться, то не выдержал и упал.

Маша вбежала в Алешину комнату, он лежал на полу у кровати.

— Сейчас, Леша! — бросилась помогать ему Маша.

— Маша, почему ты кричала? — взволнованно воскликнул Алексей.

— Ерунда! Чашка разбилась, я и вскрикнула от неожиданности, — успокоила его Маша.

Яков, шедший следом за ней, услышал последнюю фразу и понял, что Маша не хочет волновать Алексея. Это было ему на руку. Яков даже помог Маше уложить юношу обратно на кровать.

— Ты хотел встать, потому что я кричала? — встревоженно спросила Маша. Алеша отрицательно покачал головой.

— Ты сильно ударился? — засуетился Яков. — А вдруг он что-то себе сломал? — и Яков испуганно взглянул на Машу.

Алеша молчал, глядя перед собой. Маша выразительно посмотрела на Якова, давая понять, что он здесь лишний. Яков помедлил и вышел из комнаты. Маша сразу же наклонилась к Леше:

— Леша, у тебя что-нибудь болит? Но Алеша только отвернулся.

— Леша, что с тобой происходит? — настаивала она.

— Я просто хотел встать, — ответил он после некоторой паузы.

— Алеша, тебе еще слишком рано делать такие попытки. Сейчас это очень рискованно. Тем более, когда никого нет рядом! — убежденно говорила Маша. Алеша в ответ упрямо молчал.

— И потом, неудачная попытка ни о чем не говорит. Процесс выздоровления длительный, постепенный, — продолжала Маша, но Алеша прервал ее, воскликнув:

— Я не хочу ждать, я хочу ходить!

— Так не занимайся самодеятельностью! Первые шаги ты должен делать под наблюдением, тебе нужна помощь, — твердо сказала Маша.

— Нет, я должен сделать это сам! — упрямился Алексей.

— Такие падения могут плохо" закончиться. Ты легко мог сломать ногу. Хочешь еще полгода в гипсе пролежать? — жестко остановила его Маша. — Зачем ты хотел встать? Тебе что-то было нужно?

— Мне нужен был телефон. Я хотел позвонить Кате, — наконец признался Леша.

— Кате? — Маша удивленно смотрела на Лешу, не зная что сказать. Потом она взяла себя в руки и спокойно ответила:

— Нужно было меня попросить. Я сейчас принесу тебе телефон.

И она пошла за телефоном.

Окончательно протрезвевший Яков ждал в соседней комнате Машу и, когда она зашла, сразу бросился к ней:

— Что с Лешкой? Как он? Я так испугался!

— Слава богу, сейчас нормально, — холодно ответила Маша. — Но еще неизвестно, какие после этого падения будут последствия.

— Какие последствия? — Яков не хотел такого развития событий.

— Скрытая травма, например, или растяжение.

— Ну зачем он хотел встать?! Ему же нельзя! — посетовал Яков.

— Да, нельзя! Но меня не оказалось рядом. Вы не догадываетесь, по какой причине? — в Машином голосе слышался явный упрек.

— Что это ты на меня так смотришь? — напрягся Яков.

— Алеша сказал, что услышал мой крик. Как вы считаете, что он подумал?

— Как что? Ты же ему сказала про чашку, — напомнил Яков.

— А вы думаете, он настолько глуп, чтобы в это поверить?

— Но ты ведь не будешь его разубеждать?! — умоляюще спросил Яков.

— Нет, но только в том случае, если буду уверена, что вы больше не станете ко мне приставать.

Яков театрально прижал руки к груди:

— Слово художника!

Маша кивнула, взяла телефонную трубку, за которой она, собственно, и приходила, и ушла. Яков со злостью ударил кулаком по столу. Что эта девчонка себе позволяет!

Маша принесла Алексею телефон и осведомилась:

— Ты уверен, что хочешь позвонить Кате?

— Да, я хочу наконец выяснить наши с ней отношения. Пусть она скажет мне правду.

— Леша, не надо сейчас звонить, — мягко попросила Маша. — Ты в таком состоянии… ты спокойно не сможешь ничего выяснить.

— Я в нормальном состоянии, — взволнованно сказал Алеша, — и я заставлю Катю все мне сказать Г Хватит мне голову морочить!

— Ты сорвешься, будешь кричать, а вам совершенно незачем ругаться, — Машин прогноз был, наверняка, точным. Но Алексей думал иначе.

— Я лучше знаю! Дай сюда телефон! — потребовал он.

— Ты уже обдумал, что будешь говорить Кате? — настаивала Маша.

— Я задам ей один простой вопрос, на который есть только два ответа: да или нет.

— А если она не захочет отвечать? — предположила Маша.

— Я ее заставлю! — Алеша был полон решимости.

— А если она сама еще не знает, что тебе ответить? Если она сомневается, не знает, что делать? — похоже, Маша хорошо понимала Катино состояние. — Не дави на нее, Леша. Будет только хуже.

— Мне хуже уже не будет. Я хочу определенности. Любой, — твердо сказал Алексей.

Маша молча смотрела на него.

— Дай мне телефон и не лезь со своими советами! — потребовал Алеша. — А не то я сам захочу его взять и попробую еще раз встать с кровати, — попытался он припугнуть Машу.

Девушка протянула Леше телефон.

— Ладно. Это действительно не мое дело. И все же сначала подумай, хочешь ли ты разрешить ситуацию или создать конфликт, — назидательно произнесла Маша и вышла из комнаты.

Яков уже ждал ее. На всякий случай он решил помириться с Машей.

— Маша, я очень прошу, прости меня. Сам не знаю, что на меня нашло, — он умел просить прощения. — Ну да, признаюсь, я немного выпил! Увидел, какая ты красивая, в голове помутилось…

— А что вы теперь так засуетились? Боитесь, что я пожалуюсь? — с неприязнью спросила Маша.

— Да, мне не хотелось бы конфликтных ситуаций. Душа художника ранима… — он не просто умел просить прощения, он делал это артистично.

— Я ничего никому не скажу. Если, конечно, вы не будете больше позволять себе всякие глупости, — предупредила его Маша.