Паутина - Весела Костадинова

Весела Костадинова

Паутина

Пока вы способны испытывать боль — вы в зоне риска!*

Все материалы для данной книги взяты из открытых источников. Мнение автора носит субъективный и личный характер, без цели оскорбления или нанесения вреда деловой репутации.

1

Яркий солнечный свет заливал площадь перед биологическим корпусом университета, превращая каждый кирпич мостовой в сияющий кусочек золота и заставляя невольно щуриться после прохладной, полутемной тени широкого холла. На мгновение я остановилась на верхней ступени лестницы, ощутив, как теплые лучи солнца касаются кожи, а глаза медленно привыкали к ослепительному свету. Воздух был насыщен запахом свежескошенной травы и слабым ароматом цветов, растущих в клумбах неподалеку. Шум городского движения здесь тонул в мягком журчании воды фонтана, которое казалось особенно успокаивающим. Сделав глубокий вдох, я сбежала вниз по ступеням к скамьям, расставленным вокруг центрального фонтана. Вода в фонтане, сверкая под лучами солнца, взлетала ввысь тонкими струями, разбиваясь на мельчайшие капли, которые искрились, как крошечные радуги.

Бабье лето в этом году выдалось на редкость теплым и солнечным. Ветра почти не было, и только легкий шорох листьев, начинавших окрашиваться в золотисто-рыжие оттенки, напоминал о том, что осень всё-таки не за горами. Дожди, если и случались, то редкие, словно осторожно скрадывающиеся по ночам, а дни продолжали дарить неожиданное тепло уходящего лета.

Сидя на лекциях в душных аудиториях, мы, студенты третьего курса, то и дело бросали затуманенные взгляды на окна. Свет скользил по стеклам, обрамляющим вид на деревья и безоблачное синее небо, будто заманивая выйти, вдохнуть свободу и вспомнить беззаботные летние дни. Каникулы всё еще жили в нашей памяти: ночные прогулки под звёздами, купание в речке, бесконечные разговоры на тёплой траве и то простое счастье, когда казалось, что время растянуто, а заботы ещё далеко впереди. Теперь же эти воспоминания накатывали лёгкой грустью, напоминая о невозвратимости тех мгновений, но всё равно согревали душу.

— Лианка! — Лена, подруга со школьной скамьи, весело помахала рукой.

Я подошла к ней и второй нашей подруге Дарье, перехватывая тяжелую сумку с учебниками.

— Ну что, Рафал согласился? — поблескивая темными глазами, не удержалась Даша, — согласился курировать нас с курсовой?

— Угу, — довольно кивнула я, и селя рядом с подругами, подставляя лицо солнечным лучам. И пусть веснушки не сойдут у меня до весны — я любила тепло и свет, любила, как солнце касалось кожи, щедро даря ощущение спокойствия и счастья.

— Покочевряжился немного, конечно, но согласился, — добавила, с удовольствием глядя на довольные лица подруг.

— Ты ему взятку, что ли дала? — фыркнула Ленка, не ожидая столь легкой победы.

Попасть к Рафалу Шелига на практику у нас считалось настоящим достижением, почти подвигом. Этот вечно всем недовольный, ворчливый поляк, которого каким-то странным образом занесло в наш университет, был признанным гением в области микробиологии и вирусологии. Легенды о его открытиях ходили среди студентов как сказки, только вот сам Рафал к нам относился, мягко говоря, без энтузиазма. Он мог долго и с чувством рассказывать о том, что студенты — это, по его словам, жемчужины в куче навоза. И навоз этот, естественно, ещё нужно было долго чистить.

— Ага, — покачала я головой, — наглостью. Подловила в столовой, подсела и в лоб потребовала взять нас троих под его крыло. Он так опешил, что сдуру согласился. Видимо так его еще никто в оборот не брал.

— Ладно, — рассмеялась Лена, откидывая голову и поправляя выбившуюся из хвоста прядь волос. — Одной головной болью меньше. Девы, вы нашего нового декана уже видели?

Я вздохнула, готовясь к очередной волне слухов, которые за последние дни заполнили буквально каждый угол университета.

— Нет, Лен, — протянула Дарья с тоном лёгкой усталости, но с явным интересом в голосе. — Не видели. Но уже наслышаны. Брюнет, тридцать пять, красивый, приехал из Москвы за каким-то лешим в нашу жопу мира. Половина университета на ушах ходят, вторая половина, кто видели — текут. И не только девочки…

Она выразительно подняла брови и сделала драматическую паузу, чтобы усилить эффект от сказанного.

— Что нового ты нам рассказать хочешь? — добавила она, скрещивая руки на груди, словно бросая вызов очередным университетским сплетням.

Лена многозначительно прищурилась, наслаждаясь моментом.

— А то, что этот декан, оказывается, не только красивый, но ещё и… — она сделала вид, что думает, подбирая слова, — дико умный и к тому же свободный!

Дарья закатила глаза, а я не удержалась от смешка.

— Лен, а давай ты просто женский роман напишешь с тегом: «студентка и профессор» и на этом успокоишься, а? — кисло пробормотала я. — Мне нашего декана уже искренне жаль. Мало того, что сослали не пойми куда, так теперь еще и половина университета на него сезон охоты откроет.

— Ну, ты утрируешь, — Лена хмыкнула, но в глазах у неё блеснул огонёк. — Хотя, знаешь, идея с романом… В этом что-то есть.

— Конечно, есть! — саркастически подхватила Дарья, театрально поднимая указательный палец, будто собралась зачитать лекцию в духе Шекспира. — Представьте: героиня — бедная, но безумно умная студентка, трепетная невинная фиалка, по уши влюблённая в своего декана. А он, естественно, суров, недоступен, обременён жизненным опытом и страдает от внутреннего конфликта. Между ними, конечно, социальная пропасть из его возраста, опыта и гениальности.

Она сделала паузу, выдерживая эффект, а потом с серьёзным видом добавила:

— Оба страдают, мучаются от запретных чувств, пока однажды не умирают в один день. От бубонной чумы.

— Что?! — Лена фыркнула от смеха.

— Ну да, — не дрогнув, продолжила Дарья. — Потому что они занимались запретным сексом в лаборатории и случайно разбили образцы чумного штамма. Всё же логично.

Я зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться, но слёзы смеха всё равно выступили на глазах.

— За идею не благодари, — закончила Дарья, — возьму в твердой валюте.

— Дарья, ты просто… гений абсурда! — выдохнула я, хватая воздух ртом. — Если кто-то когда-нибудь это напишет, я первой куплю!

— Это не абсурд, это трагедия! — с напускным возмущением воскликнула Дарья, разводя руками. — Мощная, драматическая история о страсти и самопожертвовании!

— Ага, с пометкой: "не пытайтесь повторить это в реальной жизни". — Лена вытерла слёзы смеха. — Ну всё, теперь этот образ декана с бубонной чумой мне из головы не выбить.

— Предлагаю название: «Любовь во время чумы». Но вот давай ты на этом и остановишься, — заметила я. — Видишь декана — вспоминаешь о чуме. Какие от нее чудесные воспаленные лимфоузлы, отеки, диарея, надрывный кашель…. Мммм, какая