Измена. Няня для бывшего (СИ) - Арно Анна

Измена. Няня для бывшего

Пролог

— Кость, я так соскучилась, — льну к своему мужу, встречая его с работы на пороге нашей квартиры. — Так ждала тебя.

Прижимаюсь к нему, а сама пытаюсь скрыть улыбку, чтобы не испортить сюрприз раньше времени. Сначала поужинаем, а потом я все ему расскажу. Хоть и не терпится! Весь день ждала, думала с ума сойду!

— Уже поздно, — устало говорит Костя. — Я надеялся, что ты уже спишь.

— Ты же знаешь, что я не люблю засыпать без тебя, — трусь носом о его щетинистый подбородок. У меня для него такие новости, что я и захотела бы — не смогла бы заснуть.

— Есть что поесть?

— Конечно! — восторженно отвечаю я, отлипая от замученного бесконечными собраниями мужа. Из-за них ему вечно приходится задерживаться в офисе и на семейную жизнь совсем не остается времени. — Разве я тебя хоть раз оставила без еды? — улыбаюсь, увлекая своего любимого в кухню.

Принимаюсь быстренько накрывать на стол. Все готово, осталось только по тарелочкам разложить.

Слышу, как у мужа без умолку пиликает телефон.

— Кость, опять работа? — вздыхаю я, уже переживая из-за того, что он никогда не отдыхает.

— Мгм, — он глядит в телефон.

— Выключи ты его, а? — прошу я, понимая, что сегодня мне потребуется все его внимание. — Ничего ведь страшного не случится, если ты один вечерок просто проведешь с семьей и расслабишься, м?

— Надь, — Костя поднимает на меня строгий взгляд и буквально пригвождает меня к месту.

Ему даже больше говорить ничего не нужно. Я знаю своего мужа. И знаю когда стоит остановиться.

Он не из тех, кто позволяет другим рассказывать как ему жить. Скорее это он всегда руководит. Всем и всеми. В том числе и мной. Просто сегодня мне так хочется чтобы мы побыли только вдвоем. Но он такой напряженный. Будто даже больше обычного. Как назло.

— Я твой любимый борщ приготовила, — улыбаюсь примирительно. — И курник.

Выдыхает шумно. Будто злится, но пытается себя в руках держать.

— Умница, — сухо выдавливает. — Я щас руки помою и вернусь.

Хочу было сказать, чтобы он помыл их на кухне, но боюсь и слово вставить, чтобы не сорвался. Видимо у него проблемы в офисе. Он бывает часто зол из-за своих управленцев. Говорит, что из-за некомпетентных спецов не может поводья в компании отпустить и из-за этого все время там.

Я потому лишний раз даже не спорю с ним. Ему и на работе хватает конфликтов. Поэтому я стараюсь быть для него надежным тылом и отдушиной.

Видимо сегодня придется особенно постараться.

Достаю из верхнего шкафчика свечи, чтобы намекнуть мужу на романтичную атмосферу. Тыкаю кнопку на колонке и принимаюсь искать какую-нибудь расслабляющую музыку, как вдруг из динамика вырывается визгливый женский голос:

— В общем думаю вы меня поняли, Константин Георгиевич, — явная претензия напрягает. — Либо платите мне ежемесячное пособие, либо ваша клуша все узнает. Потом уже ей будете объяснять что были пьяны и что вообще ничего не помните. Нам с девочками вы говорили, что вам все понравилось и фотки тому подтверждающие есть. Так что либо башляйте, либо я выложу вашей наседке, как вы занимательно съездили на корпоратив и совершенно случайно трахнули аж трех баб. С иллюстрациями.

Из моих рук выпадает свеча, и стеклянный стаканчик-подсвечник разлетается вдребезги ударившись о мраморный пол.

Как и мое сердце.

Как и мой брак.

Костя вдруг появляется в кухне и тыкает кнопку выключения на колонке, не позволяя визгливой шлюхе продолжать.

А я не могу вспомнить, как дышать.

— Надь… — он подходит вплотную.

Огромные ладони застывают над моим плечами. Будто боится прикоснуться.

И не зря.

Я даже ежусь от отвращения. Глаза горят от слез. В груди застыл болезненный вой.

Собираю всю себя в кулак. Поднимаю взгляд на предателя:

— Ужин на плите, — безжизненно выдавливаю. — Приятного аппетита, Кость.

Шагаю к выходу из кухни, но этот над ловит меня за локоть:

— Надюш…

— Если хоть каплю... — превозмогая боль выталкиваю слова из горла, — хоть что-то я для тебя значу… отпусти.

— Прости, малыш.

— Не смей! — рявкаю. — Называть меня так.

Малыш. Малыш… Дурацкое прозвище.

Вырываю свою руку из его лапы и спешу сбежать из квартиры даже не удосуживаясь собирать вещи.

Мне ничего от этого мерзавца не нужно.

Я заберу только своего малыша.

Глава 1. Надя

4 года спустя...

— Средь бела дня, Ивахина! — неистовствует в трубку заведующая садика. — Я тебя нянечкой взяла — сжалилась, потому что ты выла у меня в кабинете, что с детем на руках работу найти не можешь, а кормить его надо! А ты вот так сбегаешь посреди рабочего дня!

— Ну не сердитесь, Валентина Васильевна. Я за вашу доброту верой и правдой отработала уже три года. Чесслово, первый и последний раз такое, — клятвенно заверяю я, перехватывая тяжеленный пакет с продуктами из одной руки в другую. — Просто Пашка мой в больницу угодил. Я только быстренько проведаю его и вернусь! Успею пока детки спят. И Веру Петровну предупредила. Она сказала, что я вечерних опоздунов выдавать сегодня останусь за весь сад. Я только за! Отработаю сколько скажете! Но мне правда очень надо с его лечащим врачом поговорить. А вечером бывают только дежурные, — смахиваю со лба пот, топая по жаре к больнице. — И Паша говорит, что не кормят его там совсем. Я утром занесла завтрак на скорую руку. Щас вот обед ему отдам и вернусь.

— Никак с садиковской кухни обед утащила для хахаля своего? — подозрительно спрашивает заведующая.

— Да бог с вами, Валентина Васильевна! — возмущенно отвечаю я, входя наконец в прохладное здание. — Вы же меня знаете, я никогда крошки чужой не возьму. В столовую, что рядом с больницей забежала и купила, — оправдываюсь я, нажимая кнопки лифта. — Могу и чек принести. Я сохранила на случай, если что несвежее подсунули.

— Не нужен мне твой чек! Богатая стала, я погляжу? Еще не хватало на мужика деньги тратить, — фыркает заведующая. — Ну-ну… Сама-то хоть ела что-нибудь?

— Да, — вру я, и живот предательски подвывает. Благо в трубке не слышно. И в лифте никого со мной нет, иначе было бы неловко.

Ну не успела я. Что ж теперь поделать? Если бы еще и рассиживалась обедала, то точно за время тихого часа не уложилась бы, чтобы к Пашке сбегать.

— Смотри мне, чтобы не вздумала детей голодными обмороками пугать, — ворчит заведующая.

Она у нас вообще женщина строгая, но справедливая. А сегодня видимо в плохом настроении просто, раз так придирчиво допрашивает.

— Да ну, ни за что! — отмахиваюсь я и усмехаюсь. — Тёма меня за такое не простит, ему мамочка здоровая нужна.

— Это точно. Так что в первую очередь о себе заботься, Надь. А не о мужиках этих неблагодарных, — наконец смягчается она. — Я вон что первому мужу, что второму в задницу дула, а в итоге оба кобелины с молодыми любовницами в моем же доме гулеванили, пока я на работе надрывалась. Как двое из ларца, только с разницей в десять лет, — столь откровенные речи «без купюр» от нашей заведующей можно услышать только когда она действительно чем-то очень расстроена. Вот видимо потому и на меня сорвалась.

Так я и знала.

— Вы не волнуйтесь, Валентина Васильевна, — решаюсь хоть немного успокоить и поддержать начальницу. — Знаю я этих мужиков. Ученая. У меня ведь муж тоже такой был. Ну как «был». Он и есть, слава богу. Лишь бы подальше от меня. Но Пашка не такой. Вроде, — она своими отчаянными речами вселила в меня неуверенность. Потому что с доверием у меня уже давно проблемы — спасибо бывшему мужу. И я активно стараюсь с этим справляться. Но вот такие печальные примеры этому нисколько не способствуют. — Он хороший. Правда. Я ему верю.

— Ты как будто себя же успокаиваешь, — усмехается заведующая. — Ну-ну. Все они поначалу хорошие. Пока не покажут свое истинное лицо.